В последнее время получили распространение междисциплинарные подходы, позволяющие интегрировать знания различных гуманитарных наук. Проблема цветовой символики относится к их числу. Являясь проблемой общегуманитарного плана, она интересует психологов, богословов, философов, литературоведов. Цвет как одно из объективных свойств физического мира сопровождает человека на протяжении всей его многовековой истории. При том, что цвет, как правило, не выступал объектом специальных размышлений философов, связанная с ним проблематика неизменно упоминается именно в их работах в контексте онтологических, гносеологических и эстетических размышлений. Так, средневековые схоласты св. Бонавентура (ок.1218-1274) и св. Фома Аквинский (ок.1225-1274) говорили о цвете и при разработке метафизики света, и в ходе рассуждений об искусстве и красоте. Св. Бонавентура, например, мыслил свет в качестве субстанциальной формы всех тел, как небесных, так и земных. Он рассматривал свет в трех аспектах: как собственно свет (lux), как цвет (lumen), как сияние (splendor). Видимый цвет, по мнению Бонавентуры, рождался за счет встречи двух видов света: того, что находится в непрозрачном теле, и того, что излучается в прозрачном пространстве, второй выявляет первый (от lumen к splendor). Для св. Фомы Аквинского свет являлся деятельным качеством, которое берет начало в субстанциальной форме солнца и которое прозрачное тело готово принять и передать. Благодаря этому оно само обретает новое «состояние» или «расположение», в свою очередь, обеспечивая «просветление». Цвет является способом перехода в новое состояние. Обратим внимание на то, что религиозно-философское восприятие света ни в коей мере не равняется колористике, а включает в его смысловую парадигму производные - сияние, блеск, источник света. Вот поэтому для средневекового восприятия цвета характерно внимание к физической (динамической) стороне явления. Философы больше внимания уделяли не столько колористике, сколько свету. Не случайно и литература средних веков полна радостных восклицаний, вызванных созерцанием солнечного дня или пламени. Так, Дантов «Рай» являет собой совершенный образец эстетического восприятия света, обусловленного отчасти желанием средневекового человека представлять божественное в категориях света и сделать свет метафорой духовной власти. Давнюю традицию в науке имеет и потребность осмысления психологических и эстетических свойств цвета. Универсальный характер проблемы отметил еще Аристотель (384-322 до н. э.). Основоположником собственно научного изучения цвета нового времени с полным правом можно назвать Исаака Ньютона (1643-1727). Ученый-физик формулирует естественнонаучную теорию цвета и утверждает органическое единство цвета и света, их физическое тождество. Опытным путем Ньютон доказывает, что спектр - это «естественная» шкала цветов, а спектральные цвета являются основными цветами. Труды Ньютона способствовали возникновению двух ветвей науки о цвете - «физиологической» оптики и учения о психологическом воздействии цвета. Физиологический принцип классификации цвета был положен в основу «Учения о цвете» И.-В. Гете (1749-1832). В конце XVIII века, в результате полемики с теорией Ньютона, Гете построил свою цветовую систему. В систематике цвета он исходит отчасти из естественнонаучных наблюдений, отчасти из обобщений практических операций живописцев (смешения красок). В понимании Гете цвет - полноправный элемент бытия и космоса, источник знания, вдохновитель творчества. Симпатизируя взглядам Аристотеля, Платона и неоплатоников, ученый отстаивает идею единства и неделимости света, его божественного происхождения. В то же время И.В. Гёте был одним из первых, кто обратил внимание на эстетическую нагрузку цвета и света, он рассматривал цвет не только с точки зрения физики, но и со стороны его воздействия на человеческую психику. После появления теории света Ньютона и «Учения о цвете» Г ете открылось множество путей для познания сущности и роли цвета. Так, в новое время Р. Штайнер (1861-1925) обосновал связь цвета и состояния человека. С точки зрения Штайнера, цвет, имеющий отношение к сознанию человека, неразрывно связан с мыслительными импульсами и процессами, с деятельностью души и духовной жизнью человека. Большое значение для понимания роли цвета в контексте мировой культуры имела идея О. Шпенглера (1880-1936) о том, что цвет выражает душу культуры и является составляющей национальной картины мира. Вполне логично то, что цвет постепенно стал предметом исследования гуманитарных наук, ведь цветовое зрение - особенность человека, отличающая его от большинства животных. Для человека зрение - основной канал восприятия окружающего мира, и именно цвет играет важнейшую роль при интерпретации зрительной информации. Поэтому помимо изучения физической природы света, вопросы восприятия цвета рассматриваются и в психологии, и в филологии. В целом можно отметить, что проблеме цвета в литературе на данный момент посвящено значительное количество исследовательских работ. Назовем лишь некоторые из них, те, которые имеют отношение к рассматриваемой нами теме. Филология достигает значительных успехов в цветоведении на рубеже XIX-XX веков: появляются работы И.Ф. Анненского, А. Белого, А.А. Блока, А.Н. Веселовского, Ц.П. Балталона, В.Я. Брюсова и др. Главенствующую роль цвету в искусстве отводил русский символизм. Цвета связывались символистами с онтологически важными понятиями, например, со структурой мироздания, возводились к небесным, космическим или же, наоборот, земным символам при необходимости передать особенные ощущения или сокровенные эмоции и переживания. Так, А. Белый разработал цветовой аспект синтетического искусства и художественнопрактически и теоретически. Этой теме он посвятил статью «Священные цвета» (1902). Белый говорил об использовании символистами цветов, с помощью которых характеризовались самые сложные психологические состояния. Анализ цвета в русской литературе Андрей Белый одним из первых затронул в своей книге «Мастерство Гоголя» (1934). Подъем интереса к подобным вопросам вновь возникает в 1960-е годы. Исследователи обращаются к проблемам использования элементов живописи в художественном произведении, к вопросам использования цветописи в творчестве конкретных писателей. Назовем наиболее значительные из этих работ. К их числу мы относим труды В.Н. Альфонсова («Слова и краски: очерки из истории творческих связей поэтов и художников», 1966), Л.М. Грановской («Цветообозначение в истории русской лексики», 1968), Н.А. Донца («Элементы цветописи у М. Горького», 1967). В 1970-е годы были опубликованы интересные труды Б.Е. Галанова («Живопись словом: человек, пейзаж, вещь», 1972), С.М. Соловьева («Цвет, число и русская словесность», 1971), Е.С. Штенгелова («Цвет в художественной литературе», 1970) и др. Работы 1980-1990-х представляют собой заметки об использовании цветообозначений у отдельных писателей и сосредотачивают внимание на количественных параметрах цветообозначений. Поэтика цвета является одним из аспектов изучения колористического мастерства писателя. Применительно к идиостилю художника слова показательна частота тех или иных красок, позволяющая рассмотреть вопрос о цветовой предпочтительности в выборе изобразительных средств. Так, С.М. Соловьев предлагает для определения цветовой насыщенности литературных произведений использовать число упоминаний цвета1. Предложенная С.М. Соловьевым формула, а также его монография «Изобразительные средства в л творчестве Ф.М. Достоевского» (1979) , избиралась многими исследователями в качестве образца для анализа функции цвета в художественном произведении . С.М. Соловьев в статье «Цвет, число и русская словесность» отмечает важное свойство цвета в литературе, придающее ему исключительный интерес для исследователя. Если использование цвета в живописи подчинено традиции, зачастую просто очевидно, то в литературном произведении писатель использует его неумышленно, интуитивно, подсознательно, а значит, в литературе цвет - область для определения мастерства художника, особенностей его личности, своеобразия его искусства. Цвет «отражает основные принципы поэтики писателя», - пишет С.М. Соловьев2 3. Вопрос о влиянии цвета на организм, нервную систему и психику человека волнует и современную психологию. Физическое воздействие цвета на человека подтверждено многочисленными экспериментами ученых. Их размышления нашли отражение в большом пласте исследовательских работ. Назовем среди них несколько наиболее авторитетных: В.В. Драгунский «Цветовой личностный тест» (1999), «Живая энергия цвета» (1995), Б.А. Базыма «Психология цвета: Теория и практика» (2005), П.В. Яньшин «Психология и психосемантика цвета» (1996). Доказано, что все спектральные цвета тем или иным образом влияют на функциональные системы человека. Деятельность органа зрения может возбуждать и другие органы чувств: осязание, слух, вкус, обоняние. Цветовые ощущения могут также вызывать воспоминания и связанные с ними эмоции, образы, психические состояния. Всё это называют цветовыми ассоциациями. Ученые выяснили, что психологический аспект восприятия цвета неразрывно связан с социально-культурным и эстетическим. Всякий отдельно взятый цвет или сочетание цветов может восприниматься человеком различно в зависимости от культурно-исторического контекста, от пространственного расположения цветового пятна, его формы и фактуры, от настроенности и культурного уровня зрителей и многих других факторов. Многообразие подходов к изучению проблемы цветовосприятия, ее ярко выраженный «мультидисциплинарный характер» актуализировали необходимость целостного и системного восприятия цвета, понимания связи различных феноменов - начиная с процесса возникновения цветового ощущения, механизмов цветового зрения до психологического воздействия цвета на человека, цветовой символики, семантики цвета в искусстве и религии. Цвет выступает одной из основных категорий культуры, фиксирующей уникальную информацию о колорите окружающей среды, своеобразии исторического пути народа, взаимодействии различных этнических традиций, особенностях художественного видения мира. Многие явления культуры не могут быть поняты без учета значения цвета. В науке о цвете особое место занимают исследования, в которых дается объяснение природы эстетического восприятия цвета человеком и анализируется функционирование цвета в искусстве. Среди них можно отметить несколько наиболее значимых работ: «Цвет в живописи» (1984) Н. Волкова, «Живописное мастерство Врубеля» (2000) М. Алпатова, «Искусство видеть: о творческих способностях восприятия, о языке линий и красок и о восприятии зрителя» (2006) С. Даниэля. Вопрос о цветовой символике волновал и ученых-богословов. Например, русский философ князь Евгений Трубецкой в своих работах «Умозрение в красках» (1915), «Два мира в древнерусской иконописи» (1916), «Россия в ее иконе» (1917), вошедших в книгу «Три очерка о русской иконе», дал первое, целостное, историческое и богословское истолкование древней русской иконы, уделив внимание и её цветовому исполнению. Как писал Трубецкой, «то это пурпур небесной грозы, то это ослепительный солнечный свет, или блистание лучезарного, светоносного облика»4. По мнению Трубецкого, «в древнерусской живописи мы находим все эти цвета в их символическом, потустороннем применении»5 6. Значительный вклад в прояснение цветовой символизации внес один п из известнейших мыслителей XX века, о. Павел Флоренский (1882-1937). В работе «Столп и утверждение истины» он подробно анализирует символику цвета в иконописи, опираясь на концепцию французского мыслителя Фредерика Порталя. Одним из главных в эстетических теориях П. Флоренского является образ Софии. Она преодолевает границу между горним и дольним, соединяя эти миры. Флоренский выделяет три первоцвета, через которые София предстает людям, и которые символизируют три ее ипостаси: сине-фиолетовый, красно-розовый, зелено-золотистый. Все многообразие цветов в мире, по мнению философа, определяется по отношении к Софии, к небесному свету. П. Флоренский развивает идею происхождения «всех цветов от света и тьмы». С точки исследователя, цвет, являясь производным от света, помогает раскрыть сущностный смысл явления. Так, из света рождаются красный цвет, цвет божественной любви, и белый цвет, цвет божественной мудрости. Голубой и желтые цвета - цвета Логоса, зеленый цвет символизирует действие. Учение П. А. Флоренского о цвете весьма актуально при изучении символизма, его популяризация и развитие позволяют включить в гносеологию новый раздел о человеческом разуме - раздел об "умном" цветосозерцании, о динамике цветового мышления. Самая широкая область использования цвета в качестве художественного средства, конечно, живопись, в которой цвет может пониматься как индивидуальная особенность видения мира. Как известно, в двадцатом столетии живопись впервые последовательно порывает с тенденциями наивного реализма. Уже импрессионисты, применяя научный опыт, разложили цвет на составные. Эта колористическая установка, особое осознание цвета, не могли остаться без последствий. Цвет перестал связываться только с изображаемой натурой. Интересное восприятие цветов (особенно белого) было у художников-авангардистов XX века: В. Кандинского (1866-1944) и К. Малевича (1878-1935). «Для Кандинского, решительно не принимающего позитивистского отношения к миру, которое они считает господствовавшим в XIX в., новое пространство культуры по принципиальным соображениям должно порвать прежние связи с миром материальным, даже с природой, включенной в переживание социума. Поэтому с его полотен исчезают всякие подобия реальных ситуаций, уступая место “чистой живописи” - цвету, геометрии, плоскости», - отмечает Т.А. о Никонова . Синтез поэтического, музыкального и живописного он воплотил в работе «Звуки» (1913). В Мюнхене совместно с композитором А. Сахаровым он пишет либретто балета «Желтый звук». Василий Кандинский слышал звучание красок и даже использовал для описания своих картин музыкальные термины: «композиция», «импровизация». В недолгой истории психологии цвета одно из самых видных мест занимает работа В. Кандинского «О духовном в искусстве» (1910). Одна из ее глав - «Действие цвета» - констатирует факт двоякого влияния на человека: сначала происходит чисто физическое воздействие цвета, а потом психическое. «В этом случае обнаруживается психическая сила краски, она вызывает душевную вибрацию. Так первоначальная элементарная физическая сила становится путем, на котором цвет доходит до души», - пишет Кандинский7 8. Т.о., цветовосприятие рождает и смысловые ассоциации. Так, белый цвет, по мысли В. Кандинского, в качестве члена цветовой оппозиции белое / черное отсылает к смысловым оппозициям свет / тьма, начало / конец и в таком контексте традиционно прочитывается как символ смерти. Отмечал Кандинский и близость белого цвета к желтому (свету, центростремительному, по его определению). Синий цвет В. Кандинский характеризовал как «типично небесный». По его мнению, синева склонна к углублению, «зовет человека в бесконечное, пробуждает в нем тоску по непорочному, и, в конце концов, - сверхчувственному»9. Своеобразный триумф цвета как наиболее значительного элемента в живописи произошел в начале XX века с появлением нового живописного направления - супрематизма. На начальном этапе этот термин, восходивший к латинскому корню Suprem, означал доминирование, превосходство цвета над всеми остальными свойствами живописи. В беспредметных полотнах краска, по мысли Малевича, была впервые освобождена от подсобной роли, от служения другим целям, — супрематические картины стали первым шагом «чистого творчества». Создатель супрематизма К. Малевич написал множество деклараций, манифестов и статей, в которых он обосновывал свое искусство. Новаторские эксперименты с цветом, апогеем которых стал "Черный квадрат", решительное разделение цвета и формы изображаемого, привели Малевича к смелым опытам в сфере дизайна. Он стал провозвестником новой эстетики, которую предложил массовому сознанию век индустрии. Малевич придавал цвету и философское значение: картина для него - это определенная цветовая система реализации его представлений, т.е. познание. Главным основанием в супрематизме для Малевича явилась энергия белого, красного и черного цвета. Подобно Кандинскому, Малевич обсуждает особенности визуального восприятия белого цвета, отмечая, что белый дает возможность «лучу зрения» идти едва ли не до горизонта, создавая иллюзию бесконечного, в отличие, например, от синего, при созерцании которого «лучи зрения» подымаются как бы в купол. В живописи Малевича белое выступает еще и как чистый концепт, свободный от традиционных коннотаций, что заметно на его картине 1919 года «Белое на белом». Знаменательно, что в том же году было создано полотно П. Филонова, названное им «Белая картина». Белый цвет, согласно Малевичу, представляет собой метафорическое обозначение бесконечного космического пространства и в то же время он таит в себе все цвета, в противоположность черному, который означает снятие всех цветов, смерть. Фоном супрематических композиций Малевича всегда была некая белая среда - ее глубина, ее емкость неуловимы, неопределимы, но явственны. «Повешенная же плоскость живописного цвета на простыне белого холста дает непосредственно нашему сознанию сильное ощущение пространства. Меня переносит в бездонную пустыню, где ощущаешь творческие пункты вселенной кругом себя», — писал живописец в письме М.В. Матюшину10. На картинах живописца геометрические элементы парят в бесцветном, космическом измерении. Многие исследователи отмечали, что для некоторых художественных направлений и целых эпох характерно тяготение к определенным цветам и устойчивым цветовым сочетаниям. Однако особенности восприятия цвета отдельным художником, писателем всегда индивидуальны. В литературоведении известны оригинальное восприятие цвета В. Хлебниковым и поэтами его круга, трепетное отношение к бирюзово- лазурным оттенкам А. Белого и С. Есенина, «малиновые» мелодии М. Цветаевой, «желтизна» Петербурга в колористике Ф. Достоевского, чёрно-белая палитра А. Ахматовой и Джека Лондона, зловещая чернота Э. По («Ворон») и др. Таким образом, междисциплинарные подходы были дополнены собственно литературоведческими. Подобный интерес исследователей связан с тем, что многие писатели, поэты, философы XX века проявляли интерес к цвету, видя в нем полноту отражения мира. Не случайно А. Белый в работе «Мастерство Г оголя» писал: «Отсутствие цветного слуха в художнике пера и кисти - изъян» . Дальше всех, пожалуй, пошел В. Хлебников, выдвинувший в статье «Художники мира!» особую теорию цвета. Он высказал мысль, что художник может прибегнуть к помощи красок и обозначить буквы алфавита цветами. Интересные суждения о цвете высказывал и писатель Владимир Набоков. Так, например, в автобиографическом труде, опубликованном на английском языке, «Память, говори» лейтмотивом стала радуга. Для Набокова буквы были не просто окрашены в цвета, как у Хлебникова, они еще и вызывали определенные предметные ассоциации. Латинское О ассоциируется у него с ручным зеркальцем в оправе цвета слоновой кости, а буква L - с кривой макарониной, бледной и длинной, N - с мучнистым цветом овсянки . Вот как вспоминает об этом сам писатель в автобиографии: «Сверх всего этого я наделен в редкой мере цветным слухом. Не знаю, впрочем, правильно ли говорить о “слухе”, цветное ощущение создается, по- моему, самим актом голосового воспроизведения буквы, пока воображаю ее зрительный узор» 11 12 13. Но "предметные" ассоциации для Набокова становятся началом преображения привычного мира в художественный. «В отличие от своей матери, которая воспринимала цвет в музыкальных тонах, маленький Набоков “видел” цвет в ассоциациях, хотя и называл это явление “colored hearing”», - пишет Г. Чеснокова14. Набоков был синэстетиком, то есть он не только слышал звуки, но и видел их, не только осязал предмет, но и чувствовал его вкус. Среди синэстетиков было много известных личностей. Например, французский поэт Артюр Рембо связывал гласные звуки с определенными цветами (А - черный, белый - Е, И - красный, У - зеленый, О - синий и т.д.). «Цветным слухом» обладали композиторы Берлиоз, Лист, Вагнер, Римский-Корсаков. Композитор Александр Скрябин видел цвет музыкальных нот. Он создал первое в музыкальном искусстве произведение, в котором партия цвета выступала на равных с инструментальными партиями и была выписана на отдельном нотном стане музыкальной партитуры - симфоническую поэму «Прометей» (1910). Не случаен и подзаголовок сочинения «Поэма огня», отражающий идею стихийности движения, мощного потока цветности. Если сравнить двух композиторов, обладавших феноменом «цветного слуха», Н.А. Римского- Корсакова и А.Н. Скрябина, то можно сказать, что каждый из них по-своему решил проблему взаимосвязи цвета и звука. Римский-Корсаков, ориентируясь на собственное восприятие каждого отдельно взятого лада, заключал музыкальные образы своих опер в строго определённые тональности. Звучавшие лейтмотивы в сочетании с оттенками синего цвета в декорациях на стене, психологически воздействовали на слушателя, согласно замыслу композитора, способствовали лучшему восприятию, а значит, и запоминанию музыкальных образов. Обращение к изучению проблем символических и эмоциональных функций цветового слова в художественном тексте стало возможным в современном литературоведении после ряда серьёзных монографических разработок Р.В. Алимпиевой, С.В. Бековой, Л.И. Донецких, Л.В. Зубовой, Л.А. Качаевой, Л.В. Красновой, Р.З. Миллер-Будницкой, B.C. Манакова, Б.А. Оррас, С.М. Соловьёва, Ю.С. Язиковой, Д.С. Берестовской и других. Их исследования показали значимость цветообозначения не только как изобразительного средства (например, в поэзии A.C. Пушкина, Ф.И. Тютчева, A.A. Фета, творчестве Н.В. Гоголя), но и как средства, вскрывающего подтекст, выражающего мысли, чувства героев, выстраивающего их мировидение и обуславливающего возникновение в художественном тексте особого эмоционального настроя. Стоит отметить, что интерес к визуальным компонентам картины мира, к цветовой символике в лирических и прозаических произведениях самых разных авторов у современных исследователей не ослабевает и приводит к новым открытиям. Так, например, в работах исследовательницы русской литературы XX века Натальи Викторовны Кононовой, в частности, в ее работах о поэтическом творчестве Давида Самойлова, используется термин «цветовой сюжет»15. Работы Н.В. Кононовой подтверждают мысль о целесообразности использования понятий «цветовой сюжет» или «цветосюжет» как средства раскрытия художественной картины мира писателя. М.Ю. Фиш в диссертационной работе «Сенсорные коды поэтики цикла рассказов И.А. Бунина “Темные аллеи”» (2009) использует понятие «сенсорный код» как термин, обозначающий совокупность смыслов, задающихся наименованиями чувств. С помощью понятия «сенсорный код» раскрывается специфика авторского взгляда на человека. В диссертации А.В. Трифоновой «Поэтический мир И. Бродского: перцептивный аспект»16 исследуются сенсуальные (визуальные, звуковые, обонятельные, вкусовые и осязательные) темы, мотивы и образы в лирике И. Бродского, их функционирование в поэтическом мире автора. В первой главе диссертации «Поэтика цвета в поэзии Бродского» А.В. Трифонова рассматривает особенности визуальной, а точнее, колористической составляющей поэтического мира. В диссертации Т.Ю. Зиминой-Дырда «Поэтика цвета и 1 я света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Федорова» (2011) рассматриваются особенности цветосветового мировосприятия и его воплощения в прозаических произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Федорова посредством анализа поэтики цвета и света. Автор приходит к выводу о том, что цветовые и световые компоненты играют важную роль в воплощении авторского замысла, где «цвет и свет выступают имплицирующей деталью-символом, открывающей читателю через внешнюю цветосветовую фактуру содержание авторского мира»17 18. Работы Н.В. Кононовой, М.Ю.Фиш, А.В. Трифоновой, Т.Ю. Зиминой-Дырда говорят о том, что терминологическая основа исследований в данной области окончательно не сложилась: в разных работах используются разные определения - «цветовой сюжет», «цветовая палитра», «сенсорный код», «сенсуальные образы», «сенсуальная картина мира», «цветосветовое воплощение мира», «цветосветовое пространство», «поэтика цвета», «цветопись», «цветообраз», «цветовая стихия». Даже простое перечисление используемых определений свидетельствует о том, что изучение цвета и света не обрело даже закрепленной области исследования. Цвет и свет рассматриваются то в области поэтики как инструмент анализа ("цветовой сюжет", "поэтика цвета" и т.д.), то как элемент мироустроения («цветосветовое воплощение мира», «цветосветовое пространство»), то как метафорическое обозначение того или иного впечатления от поэтического текста («цветовая палитра», «цветовая стихия»). Уже это обстоятельство свидетельствует о необходимости уточнения и ограничения области исследования цвета в литературе. С тем, что цветовой образ вбирает в себя тончайшие эмоциональные оттенки, интимные движения души художника, поэта, что он уже поэтому индивидуален, субъективен по природе, сложно не согласиться. Отсюда - широта отмеченных нами определений, их метафоричность, диктуемая стремлением сохранить неповторимость художественного восприятия. Но не менее важно, на наш взгляд, в индивидуальной картине мира, создаваемой творческой личностью, увидеть закономерное, свойственное не только, скажем, Кандинскому или Набокову, но заложенное в самой природе цвета, являющегося цветовой характеристикой мира физического. Немалое значение в поиске общих закономерностей имеет и культурная, религиозная традиции, опыт народной жизни. В нашей работе мы исходим из мысли, что цветовой образ возникает в сложных сплетениях более широкого, не только зрительного, эмпирического опыта. Цвет для человека творческого, художника или поэта, обогащен и «несобственными» качествами более широкой познавательной деятельности. Переходя из области частного эмпирического опыта в область интеллектуального созерцания, поэт, художник не могут не соотносить собственные впечатления и ассоциации с имеющимся культурным опытом, со сложившейся традицией. Сходным образом складывается и исследовательская рефлексия. Она рождается на пересечении традиционного литературоведческого изучения поэтики художественных текстов и данных гуманитарных дисциплин, связанных с проблемами восприятия. Внутренняя динамика этого процесса такова. Цветосюжет, рождаясь из непосредственного эмпирического впечатления поэта, с нашей точки зрения, не может не быть соотнесен со сложившейся культурной, философской, религиозной традициями уже в силу самой природы искусства. Именно с помощью цветосюжета оформляется целостный художественный мир, индивидуальное видение того или иного поэта корректируется и укрупняется единым полем культуры и традиции. Конкретное наблюдение становится фактом искусства. В этом смысле цветосюжет, являющийся предметом нашего изучения, может и должен быть рассмотрен с учетом общегуманитарных исследований. Таким образом, актуальность нашей работы обусловлена необходимостью включить проблему цветосюжета в контекст исследований мироустроительных задач художника ХХ века. Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней лирический сюжет А.Блока, рассматривается, с одной стороны, как важная часть поэтики, с другой, - как содержательно-философский итог эмпирического и интеллектуального созерцания мира поэтом. Цветосюжет в лирике А.Блока трактуется как явление эстетики переходной эпохи, поиск опосредованных целостным содержанием трилогии вочеловечения онтологически значимых эквивалентов художественной картины мира. Цветосюжет в лирике А. Блока не может быть ассоциирован лишь с эмпирическим наблюдением. Цветовая системность Блока должна быть соотнесена с размышлениями о. П. Флоренского о цветовой символике небесных знамений, о тех цветах («три первоцвета»), через которые София предстает людям. Цветосюжет, объединяющий физический образ мира и его символическое видение, выступает смысловой интегральной единицей «лирической трилогии» А. Блока, объединяющей отдельное стихотворение, цикл, книгу в «роман в стихах». Объектом исследования стало лирическое творчество поэта, рассматриваемое нами на примере разных по объему и жанровым приметам произведений - отдельного стихотворения, цикла и лирической поэмы. Такой выбор продиктован стремлением детализировать специфику функционирования цвета в пространстве художественного мира А. Блока. Предметом исследования является цветосюжет в лирике А. Блока как интегрирующее целостную картину мира смысловое единство. Материал исследования - лирика А. Блока 1905-1915 гг. Для конкретного анализа мы останавливаемся на текстах, позволяющих наиболее репрезентативно и разнообъемно представить особенности цветосюжета и его функции в лирике поэта. Контекстный подход к рассмотрению исследуемых явлений обусловил обращение к поэтическим текстам, а также в ряде случаев к философско-эстетическим и литературно-критическим работам современников А. Блока, в частности, А. Белого. Цель диссертационного исследования - исследовать логику построения цветосюжета в контексте эстетических и мировоззренческих поисков в творчестве А.Блока. Поставленная цель предполагает решение следующих задач: • выявить семантику и природу цветовой гаммы в лирике А. Блока; • проанализировать функционирование используемых для этого языковых средств в произведениях разных жанров (на примере стихотворения «Девушка пела в церковном хоре», цикла «Заклятие огнем и мраком», а также в поэме «Соловьиный сад»); • рассмотреть соотношение цветовой динамики в отдельных произведениях Блока с развитием сюжета трилогии "вочеловечения"; • обозначить цветосюжет как важную структурную и смысловую составляющую сюжета лирической трилогии. Пограничный характер предмета исследования предполагает необходимость комплексного подхода к его рассмотрению: использование сравнительного и структурно-системного метода, методов интертекстуального и нарративного анализа. Теоретическую и методологическую базу диссертации составляют фундаментальные работы отечественного литературоведения А.Н. Веселовского, Л.Я. Гинзбург, В.М. Жирмунского, А.Ф. Лосева, Т.И. Сильман, Б.В.Томашевского, Ю.Н. Тынянова, а также основополагающие труды, посвященные русскому символизму, Д.Е .Максимова, З.Г. Минц, Д. Магомедовой, И.С. Приходько, теоретические исследования М.Н. Дарвина, В.А. Сапогова, И.В. Силантьева. Актуальные работы, представляющие непосредственный научный интерес по теме диссертационного исследования, принадлежат Л.Ф. Алексеевой, В.А. Скрипкиной, Е.В. Капинос, О.А. Бердниковой, Н.А. Молчановой, А.Г. Кулик, И.А. Спиридоновой. Пограничный характер предмета исследования предполагает необходимость комплексного подхода к его рассмотрению, поэтому мы обращались и к работам искусствоведческого характера, к философским и богословским трудам. Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в исследовании цветовой динамики лирического сюжета А. Блока, в изучении его инструментальных и содержательных констант, в обосновании термина «цветосюжет» и целесообразности его использования при исследовании художественного мира А. Блока как целостной эстетической и мировоззренческой системы. Практическая значимость исследования. Материал исследования может быть использован в учебно-педагогической практике: в вузовском преподавании курса истории русской литературы XX века, при чтении спецкурсов по творчеству А. Блока, при подготовке практических занятий, а также в школьной практике. Сделанные в работе выводы и наблюдения открывают перспективы для дальнейшего исследования роли цвета в художественном творчестве А. Блока и других поэтов-символистов. Основные положения, выносимые на защиту: 1. Установлено, что цветосюжет в лирике А. Блока - это содержательнофилософский итог эмпирического и интеллектуального созерцания мира поэтом. Универсальная природа цветосюжета делает его объектом межпредметного изучения. 2. Цветосюжет есть явление идиостиля, вариант лирического сюжета в онтологически значимой художественной картине мира. Являясь одним из важных смысловых факторов трилогии вочеловечения А.Блока, цветосюжет активно включает апелляции поэта и к социуму, и мировой культуре, интегрируя их в единую систему. 3. Являясь характеристикой трехмерного физического мира, динамично развертывающийся цветосюжет в поэзии Блока является одним из важных средств его поэтики, маркирует пространственно-временные коннотации. 4. Цветосюжет в лирике А.Блока по принципу дополнительности корреспондирует с основным лирическим сюжетом, усиливает его эмоционально-чувственное восприятие. 5. Выявлены экспликационная, структурная, повествовательная функции цветосюжета, по-разному представленные в сюжетно-композиционной структуре разных жанровых образований в лирической трилогии Блока (стихотворение - цикл - поэма). Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы XX-XXI вв., теории литературы и фольклора Воронежского государственного университета. Основные положения работы излагались на Всероссийской научной конференции «Память разума и память сердца» (Воронеж, 22-23 апреля 2011), на XI Международной научно-практической конференции «Современная филология: теория и практика» (Москва, апрель 2013), на Третьей международной научно-практической конференции «Современное социально-гуманитарное знание в России и за рубежом» (Пермь, октябрь 2013), а также на научных сессиях Воронежского государственного университета (Воронеж, 2011, 2012, 2013, 2014). Содержание работы отражено в десяти статьях, из которых три опубликованы в изданиях, входящих в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, определяемый ВАК РФ. Структура диссертации определяется последовательностью и логикой решения поставленных задач. Исследование состоит из введения, трех глав и заключения. Первая глава посвящена анализу отдельного стихотворения («Девушка пела в церковном хоре»), вторая рассматривает цветосюжет и его структурообразующую функцию в цикле (на примере цикла «Заклятие огнем и мраком»), третья рассматривает цветосюжет как одно из жанрообразующих начал (поэма «Соловьиный сад»). Работу завершает библиографический список на русском и английском языках (354 наименования). Общий объем исследования составляет 190 страниц.