Вы хотели рассказать о днях путча ...

Я беру эти высказывания великих людей как «крестное знамение» верующего при подходе к «святому» или «нечистому» месту - к политике.

19 августа 1991г., в первый день путча ГКЧП, на сессии Городского Совета я был избран в состав штаба по защите города. На следующий день был назначен председателем редакционной комиссии по подготовке решения Объединенного Собрания Городского и Областного советов депутатов. Текст решения написал и докладывал я. За несколько минут до выхода на трибуну я показал проект решения Собчаку. В решении было три пункта: 1) Рекомендация войскам Ленинградского военного округа не исполнять приказы ГКЧП и оставаться в казармах. 2) Благодарность милиции города за поддержание порядка на улицах. 3) Предложить президенту и Верховному Совету России взять всю полноту государственной власти на территории республики в свои руки.

Анатолий Александрович минуты 2-3 думал над третьим пунктом и предложил мне исключить его. Я возразил: «Редакционная комиссия приняла этот текст, и единолично я не могу его изменить». На самом деле члены комиссии не смогли выработать согласованную резолюцию, а мой текст даже не видели. Я вышел на трибуну и предложил свое «Решение». Сопредседатели (от области - Яров и от города - Беляев) предложили принять за основу без голосования; текст решения за минуту до моего выступления был роздан примерно четыремстам депутатам обоих советов, находившимся в зале.

Еще одно мое, отнюдь не тривиальное, предложение было осуществлено 22 августа. По телевизору я увидел, что в Москве на победном митинге участники пронесли огромное полотнище трехцветного флага, бывшего государственным флагом дореволюционной России, а в 1991г. - знаменем партии «Демократический Союз».

Я подозвал депутата Ленсовета Виталия Скойбеду, члена этой партии, способного на смелые поступки, и предложил ему срочно подготовить полотнище флага для поднятия его в качестве нового государственного флага над Мариинским дворцом, официальной резиденцией нашего Совета. Поручение было принято и выполнено к сроку - 17 часов. Несколько позже, когда у меня появилась уверенность, что флаг будет готов вовремя, я высказал идею поднятия флага Беляеву, он -

Собчаку. Идея обоим понравилась. В 17 часов 22 августа 1991г. на большом балконе Мариинского дворца собрались дюжина чиновников мэрии и столько же депутатов и Собчак с Беляевым. Собчак по микрофону - на площади было несколько сот человек - отдал команду: «Спустить флаг Российской Федеративной Социалистической Республики!» Прошла минута молчания. И новая команда: «Поднять флаг Российской Федерации!» И Виталий Скойбеда, который был на крыше, поднял триколор под аплодисменты площади. К сожалению, я забыл организовать «Гимн великому городу» Глиэра, который к тому времени уже стал гимном Петербурга.

Так произошла смена государственного флага в России. В Москве эта церемония прошла дня на три позднее.

Над чем Вы работаете сейчас?

Над монографией по теме, которую можно назвать: «Кто мы, откуда и куда». Это - о человечестве и, конечно, о России, население которой составляет 2% всех жителей Земли. Публикация планируется в 2008 году.

Жизнь дается человеку только один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Гилинский Я.

Прежде всего Яков Ильич Гилинский считает себя криминологом, но одновременно он - социолог девиантности и социального контроля. Его наибольшие достижения лежат в области пересечении этих наук, в исследовании преступности как разновидности девиантности. К ответам на мои вопросы Гилинским был приложен десятистраничный список его публикаций, увидевших свет в 1990-2004 годах. За полтора десятилетия им было опубликовано почти две с половиной сотни работ. Это ряд «толстых» монографий и учебников, а также - статьи и главы в коллективных изданиях. Значительная часть текстов вышла за рубежом, и первые буквы названий стран охватывают значительную часть алфавита: Австрия, Великобритания, Венгрия, Германия, Италия, Литва, Молдавия, Норвегия, США, Финляндия, Франция, Чехия, Швейцария, Эстония, Япония. И это не все.

Интервью проводилось по электронной почте, но диалог развивался весьма стремительно. Временами мне казалось, что между нами нет океана, что мы беседуем, сидя рядом.