Он уходил очень далеко от берега

Любая притча с вечными героями: море и человек - имеет множество смыслов, интерпретаций. Я вижу в ней и рассказ о жизни Левады. Старик - это он. Море - это то бесконечно широкое семантическое пространство, в котором Левада рассматривал, анализировал стоявшие перед ним исследовательские проблемы. Огромная рыбина - это собирательный образ тех объектов, которые интересовали его как философа, социолога и полстера.

Зацепив огромную рыбину, старик думает: «Моя судьба была отправиться за ней в одиночку и найти ее там, куда не проникал ни один человек. Ни один человек на свете. Теперь мы связаны друг с другом... И некому помочь ни ей, ни мне». Такова же и судьба Левады. Он всегда задумывался о крупных теоретических проблемах, и он отчетливо понимал, что в поисках их решений ему придется далеко уходить от берега и мелей туда, где он всегда будет один. Творчество без одиночества невозможно. Но как старик, видя облака, море и стаю диких уток, понимал, что «человек в море никогда не бывает одинок», так и Левада не чувствовал одиночества даже в долгие годы молчания. И дело не в семинаре, собиравшемся вокруг него, дело в нем самом. Он постоянно размышлял о социальной реальности и беспрерывно думал о ее конструкции. Он не прерывал своего общения с многими учеными прошлого, задумывавшимися о «природе вещей», об устройстве тех участков социального мироздания, которые интересовали его. Для него было естественно начать разговор о социологическом анализе советского человека с упоминания о человеке Эллады и Рима [27, с.

Иногда старика посещала мысль о том, что, может, не нужно было ему становиться рыбаком. Но при этом он знал, что для того он и родился, и был уверен, что где-то рядом находится его большая рыба. Старик говорил себе: «Конечно, хорошо, когда человеку везет. Но я предпочитаю быть точным в моем деле. А когда счастье придет, я буду к нему готов». Думаю, что Левада исходил их того, что он родился, чтобы исследовать общество, человека, и он оказался готовым к тому счастью, которое пришло к нему в конце 1980-х: ВЦИОМу с его огромными возможностями для мониторинга крупных социальных трансформаций. Он всегда работал с интересом, со страстью [38, с. 186].

На прощании с Левадой профессор В.А. Ядов сказал: «Юрий Александрович Левада никогда не был в отпуске, никогда не отдыхал. Я ему звоню: “Ты поедешь куда-нибудь отдыхать?” Он отвечает: “Нет”. Теперь, Юра, ты отдохнешь. Ты никому ничего не остался должен» [39]. Душа Левады всегда стремилась работать, он не мог лишить себя радости каждодневного познания нового, его погоня за «рыбой» не прекращалась.

Старик, измотанный борьбой с морским гигантом и потом - со стаей акул, говорил себе: «Рыба... я с тобой не расстанусь, пока не умру». Он не смог довезти выловленную рыбину до берега, но высшая правда была на его стороне: «Кто же тебя победил, старик? - спросил он себя... - Никто, - ответил он. - Просто я слишком далеко ушел в море».

* * *

Я познакомился с Юрием Александровичем Левадой в конце 1980-х, когда начал работать во ВЦИОМе. Подошел к нему и назвался: «Борис Докторов». Он ответил: «Я знаю», и на этом вся церемония завершилась. Когда я уезжал в Америку, он сказал мне: «Будь мужественным, старик», и в этом «старик» было и навсегда осталось что-то аксеновско-шести- десятническое.

Последний раз мы обстоятельно беседовали поздней весной 2004 года, он был гостем калифорнийского Стэндфордского университета, недалеко от которого я живу. Я приехал к нему в гостиницу, это были две небольшие комнаты с кухней; в таких «апартаментах» обычно селят приезжающую профессуру.

В моей памяти Левада навсегда остается человеком, идущим к другим с настоящей правдой о России.