Матрица биографий

Прежде чем двигаться дальше, обозначу общие параметры массива биографий, анализируемого ниже. Прежде всего отмечу его неоднородность, что типично для любого рода исторических исследований. В общем случае представляется оправданным говорить о двух частях изучаемого массива биографий: во-первых, основной массив и, во-вторых, дополнительный. Основной - является главным объектом исследования, обращение к дополнительному обусловлено необходимостью расширения основного массива, усилением доказательной и иллюстративной составляющих проводимого историко-биографического анализа, а также стремлением к более полному показу коммуникационных сетей, действовавших/действующих внутри советского/российского социологического сообщества.

Основной массив - это совокупность биографий социологов, имена которых приведены в Таблице 2. Это - 51 социолог, представляющие четыре поколения ученых: девять социологов первого поколения, 10 - второго, 19 - третьего и 13 четвертого.

Этот массив биографий назван основным, поскольку он образован в ходе работы над данным проектом. С большинством социологов этого массива (43 респондента) биографические интервью по электронной почте были осуществлены мною, одно личное интервью с А.В. Барановым было проведено Марией Алесиной, но мною задавалось общее направление их беседы. Включена в этот набор и информация, сообщаемая мною как респондентом. При освещении жизни и работы И.С. Кона активно использовались его автобиографическая книга «80 лет одиночества» и материалы нашей электронной переписки. Наконец, есть группа из шести социологов, с которыми я не успел или не мог провести интервью: Г.С. Батыгин, Б.А. Грушин, В.Б. Голофаст, Я.С. Капелюш и Ю.А. Левада, но которых я лично знал и жизненные пути которых мною целенаправленно анализировались.

Таблица 2

Перечень социологов, биографии которых составляют основной массив исследования (51 человек) ФИО Даты жизни Ученая

степень Место

жительства Поколение 1 Грушин

Борис Андреевич 1929-2007 Д.ф.н. Москва Заславская Татьяна Ивановна 1927 Д.э.н. Москва Здравомыслов Андрей Григорьевич 1928-2009 Д.ф.н. Москва Кон Игорь Семенович 1928-2011 Д.ф.н. Москва Лапин

Николай Иванович 1931 Д.ф.н. Москва Левада

Юрий Александрович 1930-2006 Д.ф.н. Москва Шляпентох

Владимир Эммануилович 1926 Д.э.н. США Ядов

Владимир Александрович 1928 Д.ф.н. Москва Ельмеев

Василий Яковлевич 1928-2010 Д.ф.н.,

Д.э.н. С.-Петербург Поколение 2 Алексеев

Андрей Николаевич 1934 к.ф.н. С.-Петербург Артемов

Виктор Андреевич 1938 Д.ф.н. Новосибирск

Продолжение табл. ФИО Даты жизни Ученая

степень Место

жительства Баранов

Альберт Васильевич 1930 к.ф.н. С.-Петербург Гилинский Яков Ильич 1934 д.ю.н. С.-Петербург Максимов Борис Иванович 1934 к.ф.н. С.-Петербург Русалинова

Алла Александровна 1931 б/с С.-Петербург Столович Леонид Наумович 1929 д.ф.н. Тарту,

Эстония Тощенко Жан Терентьевич 1935 д.ф.н. Москва Тукумцев

Будимир Гвидонович 1927 к.ф.н. С.-Петербург Фирсов

Борис Максимович 1929 д.ф.н. С.-Петербург Поколение 3 Беляев

Эдуард Викторович 1936 к.ф.н. США Божков

Олег Борисович 1941 б/с С.-Петербург Воронков

Виктор Михайлович 1945 б/с С.-Петербург Голофаст

Валерий Борисович 1941-2004 к.ф.н. С.-Петербург Гофман

Александр Бенционович 1945 Д.с.н. Москва Докторов Борис Зусманович 1941 Д.ф.н. США Ионин

Леонид Григорьевич 1945 Д.ф.н. Москва Капелюш Яков Самуилович 1937-1990 к.ф.н. Москва Кесельман Леонид Евсеевич 1944 б/с С.-Петербург

Продолжение табл. ФИО Даты жизни Ученая

степень Место

жительства Константиновский Давид Львович 1937 Д.с.н. Москва Могилевский Роман Семенович 1938 к.ф.н. С.-Петербург Панова

Людмила Васильевна 1938 к.э.н. С-Петербург Петренко

Елена Серафимовна 1940 к.ф.н. Москва Протасенко Татьяна Захаровна 1946 б/с С.-Петербург Саганенко Галина Иосифовна 1941 Д.с.н. С.-Петербург Смирнова Елена Эмильевна 1941 Д.ф.н. С.-Петербург Толстова

Юлиана Николаевна 1942 Д.с.н. Москва Травин

Виктор Иванович 1936 к.ф.н. С.-Петербург Шереги

Франц Эдмундович 1944 к.ф.н. Москва Поколение 4 Батыгин

Геннадий Семенович 1951-2003 Д.ф.н. Москва Бачинин

Владислав Аркадьевич 1949 Д.с.н. С-Петербург Беспалова Юлия Михайловна 1955 Д.с.н. Тюмень Давыдов

Андрей Александрович 1954 Д.с.н. Москва Здравомыслова Елена Андреевна 1953 к.с.н. С.-Петербург Илле

Михаил Евгеньевич 1952 б/с С.-Петербург Ильин

Владимир Иванович 1950 Д.с.н. С.-Петербург

Окончание табл. ФИО Даты жизни Ученая

степень Место

жительства Козлова

Лариса Алексеевна 1956 к.ф.н. Москва Мягков

Александр Юрьевич 1954 Д.с.н. Иваново Семенова

Виктория Владимировна 1950 Д.с.н. Москва Тарусин

Михаил Аскольдович 1958 б/с Москва Чирикова Алла Евгеньевна 1951 Д.с.н. Москва Ядов

Николай Владимирович 1957 к.п.н. С.-Петербург

Годы рождения этих ученых заполняют три десятилетия: от 1926 г.

29 человек из основного биографического массива имеют степени доктора наук, среди них: один академик РАН - Т.И. Заславская и двое член-корреспонденты Н.И. Лапин и Ж.Т. То- щенко, 15 - являются кандидатами наук и семеро - не имеют научных степеней.

21 человек из представленных в Таблице 2 - москвичи, 23 - петербуржцы, по одному человеку из Иваново, Новосибирска и Тюмени; наконец, трое - бывшие советские социологи, к моменту интервью уже достаточно долго жили в США и один - в Эстонии. Вместе с тем отмечу, что в рассказах респондентов о прожитом отражен не только опыт их работы в городах, в которых они жили в момент опроса. Представлена более широкая география становления и развития советской социологии; так Заславская, Константиновский и Шляпентох много лет работали в Новосибирском академгородке, Тощенко - в Красноярске, Тукумцев - в Самаре. Прежде, чем уехать в Москву, Кон, Здравомыслов и Ядов многие годы проработали в Ленинграде и создали ленинградскую социологическую школу. Травин родился, получил образование и начал работать как социолог в Москве и позже переехал в Ленинград.

Дополнительный массив имеет два «пласта». Первый пласт - это в основном автобиографические интервью, вошедшие в подготовленную Г.С.Батыгиным книгу по истории российской социологии [7], и ряд бесед, публиковавшихся в социологических журналах в последнее десятилетие. Второй пласт включает рассказы социологов, которых я интервьюировал, о своих коллегах и наставниках. Вспомогательный массив включает в себя свыше 40 биографий.

Таким образом, в целом в книге описаны и проанализированы в разной степени подробности пути в социологию и исследовательская деятельность около сотни ученых.

Весь собранный биографический материал можно мысленно представить в виде матрицы; каждый столбец которой - это информация об одном социологе. Строки матрицы - это ниши, ячейки, обобщенные координаты семантического пространства, образованного содержанием, тематикой всех биографических интервью. В силу качественной неоднородности и многомерности этого пространства, оно не может быть упорядочено по одному критерию, хотя здесь видны два главных предметных подпространства. Одно - содержит характеристики биографий социологов, в нем расположено описание траекторий их жизни: информация об их ранней, первичной социализации, о вхождении в социологию, о собственной карьере. Другое подпространство хранит в себе мнения, рассуждения опрошенных о развитии и становлении советской/российской социологии, о событиях прошлого-настоящего, о людях, с которыми они работали.

Условно первое подпространство может быть названо «собственно биографическим», или просто «биографическим», и его анализ позволяет увидеть индивидуальные и коллективные (поколенческие) жизненные пути социологов, соединить собственно биографическое с макросредовым: политическими, идеологическими, социокультурными характеристиками времени. Второе подпространство - «историко-социологическое». Можно сказать так: историко-институциональные исследования, в которых социолог рассматривается, прежде всего, и ре- имущественно как профессионал, как носитель и творец тех или иных теоретических конструкций, часто - как функционер по сути осуществляется внутри историко-социологического подпространства. С другой стороны, работа аналитика исключительно в «биографическом» подпространстве на выходе оказывается лишь серией жизнеописаний социологов, коллекцией портретов, но не показывает процесса развития науки.

Сформулированные выше два исследовательских направления: история в биографиях и биографии в истории реализуются в процессе перемещения между обозначенными семантическими подпространствами.

Свыше трех десятилетий назад, в 1976 г., И.А.

Изучение и изложение истории становления современной американской опросной технологии шло по «столбцам», т.е. через рассмотрение творчества создателей этой технологии [9]. Движение, как правило, начиналось из биографической части семантического пространства, а потом продолжалось сложным петлеобразным способом. Отчасти такой маршрут был производной от избранной методологии биографического анализа, но уточнялся он практикой исторического поиска. К примеру, иногда через какое-то время, когда все известное мне о жизни и деятельности того или иного человека было проанализировано и описано, обнаруживалось, что ранее не известный мне человек встречался с моим героем и оставил о нем ценные воспоминания. Этот новый сюжет мог не иметь четкой временн й прописки, но интересным образом характеризовал как говорящего, так и того, о ком он говорил. Нахождение на уже созданном портрете места для новой краски иногда бывало очень сложным делом, но я стремился найти его, поскольку это придавало дополнительную объемность сделанному ранее.

Второе важное условие применения «постолбцовой» методологии в историко-биографическом исследовании, это непрерывность прошлого-настоящего, которая предопределяет возможность прослеживания динамики науки и развития профессиональной коммуникации на длительном интервале времени.

Оба эти условия для использования «в чистом виде» «постолбцового» биографического анализа не выполняются при исследовании прошлого/настоящего советской/российской социологии. Конечно, можно говорить о ключевых фигурах постхрущёвской социологии, но их, очевидно, больше, чем од- на-две. Соответственно, выбор респондентов для проведения биографического интервью был принципиально иным, чем при изучении американской истории опросных методов. И последнее, процесс развития социологии в России - принципиально прерывистый. Есть по крайней мере три точки разрыва: революция 1917 г., конец 1920-х - начало 1930-х, когда социологические исследования в СССР были прекращены, и вторая половина 1980-х - начало 1990-х, включившая в себя перестройку, распад СССР и возникновение новой, постсоветской России.

Сказанное объясняет, почему в настоящей книге предпринимается попытка описания истории советской/российской социологии в опоре на «построчный анализ» информации, заложенной в биографиях-столбцах. Работа становится не серией биографических очерков, но сюжетным, динамически организованным изложением истории социологии, какой она предстает в биографиях и воспоминаниях исследователей. Логика такого анализа задается целями исследования и учитывает содержание проведенных интервью.

Методология стратификации «биографического подпространства» определяется особенностями интерпретации, прочтения собранной информации. Биографические данные никогда не «отрываются» от индивида, сообщившего их, они всегда представлены как «именные». Однако весь материал рассматривается, прежде всего, как отражающий жизнь поколения, к которому принадлежит респондент, и профессионального сообщества в целом. Именно такой прием позволяет реализовать обозначенное исследовательское направление «биографии в истории». Аналогично, многое из сообщенного конкретным человеком о тех или иных явлениях, отражавшихся на его деятельности, трактуются как элементы среды, в которой формировался и действовал не только он, но в которой пребывало большинство представителей его профессионально-возрастной когорты. Легко понять, что использование описанного интерпретационного правила открывает путь для синтеза индивидуального, поколенческого и межпоколенческого, а также объективного (характеристик среды) и субъективного (отношения к среде).

Структура «биографического подпространства» включает в себя пять блоков информации, обозначаемых как: «память о родителях и детстве», «выбор жизненного пути», «вхождение в профессию», «годы застоя» и «перестройка в судьбах социологов». Если принять во внимание, что старшие из современных советских/российских социологов родились в конце 1920-х годов, то наблюдаемый период времени - восемь десятилетий, так что история отечественной социологии, опирающаяся на беседы с ее создателями, вписывается в широкий социокультурный контекст развития страны. Первые два блока - собственно биографичны, особенно если иметь в виду годы детства и юности представителей первых трех поколений. Поле массовой информации, в котором они существовали, их школьные программы, их разговоры с родителями и друзьями фактически были свободны от слова «социология» и производных от него. Также никто не мог говорить с ними о социологии как о профессии. Четвертое поколение оказалось уже несколько в иной ситуации, родившиеся в начале 1950-х годов, в 15-16 лет, в принципе уже могли слышать о социологии и о социологах. В частности, это были дети первых социологов и друзья детей.

Другие информационные блоки являются одновременно биографическими и историко-социологическими. Анализ этой информации и позволяет переходить от биографического к общеисторическому и связывать явления макрофона с траекториями жизни конкретных социологов. Эти информационные блоки в свою очередь задают содержание второй и третьей частей книги.

Все начинается с краткого анализа семей социологов четырех поколений, это сугубо личностная информация, но в ней представлена, отражена большая история страны. Хотя началу работы над книгой предшествовал предварительный теоретический анализ поколенческой тематики и просмотр собранной эмпирической информации, оставались серьезные сомнения относительного того, что изучение прошлого семей будущих социологов и их детства, т.е. обращение к их предбиографиям и самому началу биографий, это - обоснованный и необходимый старт для нашего историко-науковедческого анализа. Могло случиться так, что этот этап жизненной траектории людей оказался бы далеко отстоящим от их движения в социологию, т.е. не детерминировавшим их дальнейший профессиональный путь. Однако, как и предполагалось, этого не произошло. Среда, в которой формировались первые поколения социологов, не могла напрямую подталкивать их к социологии, но явно подводила многих к обществоведению, более того, она формировала их ценностный мир, позже повлиявший на их профессиональную деятельность. Итоги рассмотрения этой темы позволили гуманизировать изучение прошлого нашей науки, приоткрыть мир, из которого пришли создатели социологии и их младшие коллеги. Кроме того, оказалось возможным сформулировать новое направление в поколенческо-биографических исследованиях - генеалогия профессиональных групп.

Далее рассматриваются фрагменты жизни представителей нашего профессионального сообщества, предшествовавшие началу их работы в социологии, это годы формирования их личности, ценностных ориентаций, интересов, которые - часто это заметно - привели их в социологию. Конечно же центральное место здесь отводится воспоминаниям о школе и учителях, читательским пристрастиям. Второй центр - события, обстоятельства, которые привели людей в социологию; для многих это произошло «абсолютно» случайно, но для значительной части респондентов стало осознанным выбором. В жизни значительной части социологов, особенно двух первых поколений, заметную роль сыграло активное участие в общественной жизни. Одновременно собранный биографический материал показал необходимость анализа включенности респондентов в те сферы жизни советского социума, в которых шел поиск менее идеалогизированных форм культуры и поведения. Здесь же рассматривается отношение будущих социологов к двум событиям, во многом определившим нашу историю и менталитет значительной части россиян: война и смерть Сталина.

Центральной темой следующих глав, можно сказать - книги в целом, является процесс формирования обозначенных четырех поколений советских / российских социологов. Исходно я видел в этом некий алгоритм сжатия, упорядочения собранной биографической информации, скорее всего это объяснялось поверхностным пониманием логики и содержания профессиональных жизнеописаний. Не было осознания того, что для большинства моих собеседников социология является не просто совокупностью теорий и методов, которые они изучают, используют и развивают, не просто социальным институтом, задающим правила и нормы их труда, не просто сферой их профессиональной коммуникации, но много большим. Социология как наука, как социальный институт и как среда коммуникации для подавляющей части опрошенных - это главная, для многих - единственная ниша пространства их жизнедеятельности, область концентрации их интересов, творчества, жизненных планов, радости и огорчений. Воспоминания каждого - это анализ, описание его вхождения в социологию и существования в ней. Но одновременно, - это рассказ о людях, точнее - коллегах, которых он там встретил и рядом с которыми прошла его жизнь. События, запомнившиеся одним из собеседников, не прошли мимо других. Так, переходя от одной биографии к другой, сопоставляя картины прошлого, «изображенные» разными очевидцами происходившего, мы в итоге имеем несоизмеримо большее, чем множество жизненных путей российских социологов разных профессиональных когорт. Перед нами - понимание и анализ виденного, пережитого индивидом, а также - проявление поколенческого и межпоколен- ческого отношения к становлению и развитию социологии. Все вместе - это история людей, делавших науку, без воспоминаний которых нет и самой истории нашей науки.

Литература 1.

Здравомыслов А.Г. Поле социологии в современной России: дилемма автономности и ангажированности в свете наследия перестройки // Общественные науки и современность». 2006. № 1. С. 5-20 . 2.

Козлова ЛА. Карьерно-профессиональные модели современных поколений российских социологов в исторической динамике. 2010 3.

Golovin N. Zur politischen Sozialisation der „Generation der Krisengesellschaft“ in Ru land (Geburtsjahrg nge 1972 bis 1980) . 4.

Семенова В.В. Возраст как социальный ресурс: возможные источники социального неравенства // Россия реформирующаяся: Ежегодник - 2004 / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: Институт социологии РАН, 2004. С. 157-170. 5.

Голенкова З.Т.: «У нас был довольно большой свой мир...» // Социологический журнал. 2009. №4. С. 141-164. 6.

Семенова В.В.: «Мой долгий путь к профессии» // Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2010. № 6. С. 2-12; см. также Том 2, С. 1231-1261. 7.

Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах / Отв. ред. и авт. предисл. Г.С. Батыгин. М.: Изд-во Рус. христиан. гуманитар. ин-та, 1999. 8.

Голосенко ИА История социологии как научная проблема: анализ главных подходов в зарубежных исследованиях // Социологические исследования. 1976. №1. С. 169. С. 164-172. 9.

Докторов Б.З. Реклама и опросы общественного мнения в США: История зарождения. Судьбы творцов. М.: ЦСП. 2008.