Что опубликовано Вами после этой книги? Какие новые подходы появились в Ваших теоретических разработках?

Считаю, что я продолжил развитие своих прежних идей, но в несколько иной интерпретации. Дело в том, что эту парадоксальность в этническом сознании стали использовать власть предержащие. Вы, вероятно, согласитесь, что национальные, а потом и конфессиональные проблемы стали одной из ведущих социальных тревог в переломный период. Правда, я в этой книге не ограничился российскими реалиями и затронул, хотя и бегло, те проблемы, которые в той или иной мере были актуальны для многих стран.

Я исходил из того, что бытие современного мира выявило один из чрезвычайно тревожных факторов - преобладание эт- нонациональных проблем и даже преувеличение их значения и влияния.

Опираясь на социальную практику функционирования явных и латентных этнократических режимов, этническая политика и этническая идеология стали интенсивно использовать такие их ключевые понятия, как национализм, права наций, различные стадии нарастания этнического противостояния -

этноцентризм, этноэгоизм, этнофобию. Современная эпоха стимулировала порождение различных форм, типов и методов этнократического властвования, вплоть до крайних, таких как терроризм, этнические войны, этноместь и др.

Кроме того, я поставил перед собой задачу раскрыть лики современной этнократии, которая в зависимости от обстоятельств приобретает различные выражения своей сущности. А так как этнократия вмешивается во все сферы общественной деятельности, то я счел возможным рассмотреть ее влияние на экономику, государственные дела, право, культуру и общественное сознание, охарактеризовать территориальные претензии, экономические амбиции, правовой произвол. Этот подход позволил мне выйти на анализ таких уникальных явлений, как этническая миграция (до недавних пор она полностью отрицалась), этнолингвистический национализм, этническая преступность, этноправовой нигилизм, этноспазм и т.д.

Большое значение для раскрытия сущности этнократии приобрел анализ идеологического и научного прикрытия ее претензий и намерений. При этом учитывалось, что апологеты этнократии постоянно совершенствуют свои методы и средства воздействия, что делает весьма затруднительной характеристику истинной природы данного типа режимов.

Наконец, мною была сделана попытка реализовать еще одну цель - рассмотреть сущностную природу тех политических деятелей, которых принято называть, особенно в политологической литературе и в журналистских изысках, национальной элитой. Характеристика ее в основном зловещей роли показывает подлинную цену широковещательных заявлений, призванных скрыть истинное лицо ревнителей национальной самобытности. В частности для меня до сих пор остается открытым вопрос: как самые «гуманитарные» специалисты - литературовед Гамсахурдия и специалист по древним языкам

Эльчибей, став президентами Грузии и Азербайджана, оказались самыми ярыми шовинистами, провозгласив лозунги: первый - «Грузия для грузин», второй - «Русские - в Рязань, татары - в Казань». Но есть и более стертые проявления национальной нетерпимости, которые наносят колоссальный вред взаимоотношениям народов.

Исследуя этнонациональные проблемы, я не мог не выйти на конфессиональные, религиозные проблемы, которые были связаны с решением национальных вопросов, а нередко выступали и самостоятельной силой. Причем далеко не всегда созидательной. Результаты этих поисков нашли отражение в монографии «Теократия: фантом или реальность», вышедшей в 2007 г. Собственно говоря, меня волновали не все конфессиональные проблемы, а только связанные с взаимоотношениями религии и власти. Именно этот аспект и образует такой феномен, как теократия.

При исследовании теократических аспектов я исходил из того, что религия во всех ее формах и проявлениях - величайшее явление в истории человечества. Она сопровождала человека на всех этапах его существования, с тех пор, когда он мыслил себя в неразрывной связи с природой, и до нынешнего времени, когда вопрос о ее роли продолжает (но по-иному) волновать большинство живущих на планете. И это оправданно, так как многие порождения культуры вышли из недр религии или были опосредованы ею.

Смею утверждать, что именно этот аспект в жизни религии -

ее взаимоотношения с властью - породил самые чудовищные, самые бесчеловечные формы политического управления -

теократию. Данный вид власти, в ее самых различных вариантах, реализовывал цели и установки, далекие от гуманистических устремлений миллионов людей. И весь этот анализ теократии, в конечном счете, направлен на то, чтобы предупредить о грядущей схватке религиозных течений за власть, которая может сопровождаться большой кровью и неизмеримыми бедами для всего человечества.

Тревога в связи с тенденцией к клерикализации страны находит отражение в действиях все большего количества людей. Свидетельством этого является письмо академиков во главе с лауреатами Нобелевской премии Ж.И. Алферовым и В.Л Гинзбургом о притязаниях православной церкви на всю систему образования и воспитания, на признание теологии в правах науки.

Хочу еще раз подчеркнуть, что исследования этнического и религиозного сознания привели к необходимости разобраться в их специфике в современных условиях, когда они стали ареной и орудием борьбы за власть.