ОБЩИЕ ВЫВОДЫ ИВ РАССКАЗОВ О ЯВЛЕНИЯХ УМЕРШИХ

Являются умершие преимущественно близким их сердцу, родным, друзьям и знакомым, редко и посторонним лицам. Почему не все умершие являются, а только некоторые из них — неизвестно. Видно только из одного рассказа, что если их живые испугаются — они лишаются права на свидания. Так мать, явившись на свидание к ребенку (во сне) предупреждает его, чтобы он не испугался, когда она придет к нему наяву.

Одни умершие являются только днем, другие ночью. Являются преимущественно там, где было их последнее местопребывание на земле. Чаще всего в той одежде, в которой были захоронены.

Умершие насильственной смертью появляются с признаками, служащими указанием на род их смерти. (Утонувшие являются в мокрой одежде, убитые с ранами). Эти явления чаще всего бывают в момент смерти или вскоре после нее. Одни являются только известному лицу без посторонних. Другие — сразу нескольким лицам и даже животным.

Одни являются медленно, предупреждая о своем появлении шорохом, постукиванием в дверь, стуком шагов, другие появляются внезапно. Для них не существует никаких преград, они проникают в закрытые двери, сквозь стены, некоторые входят только в дверь, заранее постучав. В этом случае трудно предугадать почему стучит, тем более, если дверь открыта, очевидно боится испугать внезапным появлением.

Многие появляются при ярком свете, подобном лунному сиянию, тогда они не идут, а как бы плывут, другие идут сильно стуча ногами.

Сами ли по себе умершие являются на земле или с разрешения Высшей силы?

«А нас отпускают», — говорит один. Кто? — не объяснил.

«Мне дозволено явиться». Кем? — не сказал.

«Придешь ли ты снова?» — спросили его.

«Не знаю, это очень трудно», — был ответ.

«Больше я не явлюсь — моя миссия окончена», — говорит одна. На приглашение одного присесть, он ответил: «Ах, нет, мне дано мало времени. Я летел издалека и спешил, мне пора возвращаться».

О некоторых явлениях можно сказать, что они были с соизволения Божия.

Одна говорит: «По милости Всевышнего мне самой разрешено объявить тебе о моей кончине». А другая говорит: «Послал меня к тебе Господь». Некоторые бывают общительны, выражают свой привет поцелуем, рукопожатием, поглаживанием волос, засматриванием в лицо и не препятствуют живым в этом же. Другие не разрешают касаться их. Некоторые приносят привет от умерших и передают поклоны от живых. Благодаря такой общительности, живые забывают иногда с кем имеют дело. Мать хотела обнять умершего младенца — он отстранился: «Меня теперь трогать нельзя». Многие из них вступают в разговор, но предупреждают молчать о своей беседе. И люди хранили молчание до гроба. Многие читают мысли и предсказывают будущее. Предсказание сбывается в срок.

Интересно бы знать, что могли поведать умершие живым и отчего бы ради общей пользы кому- нибудь не нарушить молчание, но никто из живых на это не согласился.

Один явившийся рассказывал живому другу, что испытывает душа по исходе из тела, а что именно, запретил ему поведать другим.

Кроме всего прочего умершие уклоняются от вопросов о загробной жизни. «Нам запрещено отвечать на все вопросы живых», — говорит один.

С какими же целями являются они живым?

Некоторые по обещанию, еще при жизни данному своим друзьям, родным. Другие приходят, чтобы известить родных о своей кончине. Так как вера в бессмертие души и существование загробной жизни озаряет наш земной путь и раскрывает назначение земной жизни, то многие умершие являются единственно с целью удостоверить тех, кто колеблется в этой вере.

Одна говорит своему жениху: «Ты не веришь, что за гробом есть жизнь, вот смотри, я пришла к тебе.

Мать говорит сыну: «Ты не веришь в загробную жизнь, бросил нательный крест свой, а я пришла и принесла тебе его — надень».

Ребенок говорит матери: «Мне там хорошо, было бы и лучше, если бы ты перестала обо мне плакать».

Умершие просят молиться за них и подавать милостыню, а так же не плакать. Есть примеры, что умершие, указывая где находятся их тела, просят совершить обряд погребения.

Некоторые являются вразумлять своих неверующих близких, родных, друзей. Один человек, к которому явился друг, говорит: «Я сделался по милости Божией опять верующим человеком и не знаю, как благодарить Господа».

«Его явление, — говорит он, — до глубины души потрясло мою душу, во мне заговорила совесть, прежние убеждения рушились».

Многие являются по чисто житейским интересам: один просит об уничтожении документов, компрометирующих дорогих ему живых, другой просит друга не оставлять в беде семью, третья просит врача навестить больную мать.

Некоторые являются лишь только с тем, чтобы проявить свое внимание на живых в смысле нравственного усовершенствования и исправления порочной жизни. Те же, кто является по житейским интересам к живым, больше всех нуждаются в поминовении и молитвах за них.

Умершие оставляют у живых и видимые следы: умершая мать надела крестик на сына, от свидания с умершей невестой человек стал совершенно седым.

Таких следов не бывает от галлюцинаций, просто лица, видевшие умерших, не были подготовлены к свиданию.

Необходимо сказать, что после галлюцинаций люди не изменялись в смысле христианской нравственности. Это же оставляет реальный след.

В заключении скажем, что многие лица, которым являлись умершие, хотя раньше сомневались в бессмертии души и загробной жизни, сделались глубоко верующими в действительность загробной жизни, и эту веру их уже никакие доводы не в состоянии поколебать.

Сильно распространен теперь неправильный взгляд на муки, вообще их понимают как-то слишком духовно и отвлеченно, как угрызения совести.

В одном городе N жил один молодой офицер, ведущий пустую, рассеянную жизнь. Он, кажется, никогда не задумывался над религиозными вопросами, во всяком случае, относился к ним скептически. Но вот что однажды произошло. Об этом он сам рассказывал так:

«Однажды, придя домой, я почувствовал себя плохо, лег в постель и, кажется, уснул. Когда я пришел в себя, то увидел, что нахожусь в каком- то незнакомом городе. Печальный вид имел он. Большие полуразрушенные серые дома уныло вырисовывались на фоне бледного неба. Улицы узкие, кривые, местами загроможденные кучами мусора, — и ни души, хоть бы одно человеческое существо. Не могу передать это чувство тоски и уныния, какое охватило мою душу. Господи, где же я? Вот, наконец, в подвале одного дома я увидел два живых, даже знакомых мне лица. Слава Тебе, Господи! Но кто же они? Я стал усиленно думать и вспомнил, что это мои товарищи по корпусу, умершие несколько лет тому назад. Они тоже узнали меня и спросили: «Как ты тут?». Несмотря на необычность встречи, я все-таки обрадовался и попросил показать, где они живут. Они ввели меня в сырое подземелье, и я вошел в комнату одного из них. «Друг, — сказал я ему, — ты при жизни любил красоту и изящество, у тебя всегда была такая чудная квартира, а теперь?» Он ничего не ответил, только с бесконечной тоской обвел глазами мрачные стены своей темницы. «А ты где живешь? — обратился я к другому. Он встал и со стоном пошел в глубь подземелья. Я не решился следовать за ним и начал умолять другого вывести меня на свежий воздух. Он указал мне путь. С большим трудом я выбрался на конец улицы, прошел несколько переулков, но вот перед глазами моими выросла огромная стена, идти было некуда. Я обернулся — позади меня стояли такие высокие мрачные стены, я находился как бы в каменном мешке.

Когда я открыл глаза, то увидел, что нахожусь на краю страшной бездны, и какие-то чудовища силятся столкнуть меня в эту бездну. Ужас охватил все мое существо. «Господи, помоги мне!» — взываю я от всей души и прихожу в себя. «Господи, где же я был? Где нахожусь теперь?» Унылая, однообразная равнина, покрытая снегом. Вдали виднеются какие-то конусообразные горы. Ни души! Я иду. Вот вдали река, покрытая тонким ледком. По ту сторону какие-то люди, они идут вереницей и повторяют: «О горе, о горе!». Я решаюсь переправится через реку. Лед трещит и ломается, а из реки поднимаются чудовища, стремящиеся схватить меня.

Наконец я на другой стороне. Дорога идет в гору. Холодно, а на душе бесконечная тоска. Но вот вдали огонек, какая-то палатка разбита, а в ней люди. «Слава Богу, я не один!» Подхожу к палатке, в сидящих там людях, я узнал моих злейших врагов. «А, попался ты нам наконец, голубчик, и не уйдешь от нас живым», — со злобной радостью воскликнули они и набросились на меня. «Господи, спаси и помилуй!» — воскликнул я, — что же это? Я лежу в гробу, кругом меня много народа, служат панихиду. Я вижу нашего старого священника. Он отличался высокой духовной жизнью и обладал даром прозорливости. Он быстро подошел ко мне и сказал: «Знаете ли, что вы были душою в аду? Не рассказывайте сейчас ничего, успокойтесь!». С тех пор молодой человек резко изменился, он оставил полк, избрал себе другую деятельность, каждый день начал посещать храм и часто причащался Святых Тайн. Видение ада оставило в нем неизгладимое впечатление. Воспоминание о смерти и аде очень полезны для души.