Елена Коляда Библейский музыкальный инструментарий в церковно- славянской и русской традиции перевода Священного Писания

В церковнославянской и русской традиции перевода Священного Писания, насчитывающей в общей сложности одиннадцать столетий (если вести отсчет от самого первого перевода, сделанного свв.

Проведя сравнительный анализ ряда церковнославянских и русских вариантов названий основных ветхозаветных музыкальных инструментов в переводах Священного Писания, сделанных в разное время и относящихся к различным школам перевода, попытаемся в исторической ретроспективе проследить эволюцию лексико-семантических изменений этих названий2. Круг привлеченных нами рукописных книг

1. Данная статья представляет собой уточненный и дополненный фактологическим материалом вариант доклада, сделанного автором на конференции, посвященной памяти прот. Д. Разумовского, проходившей в стенах Московской консерватории. Доклад опубликован в сборнике Гимнология. Вып 1. / Ученые записки научного Центра русской церковной музыки при Московской консерватории.
   М., 1999.
2. Нумерация глав и стихов Священного Писания дана по русскому синодальному изданию. Случаи расхождения оговариваются особо.             

© Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2001

Библия в духовной жизни, истории и культуре России и православного славянского мира. К 500-летию Геннадиевской Библии. Сборник материалов международной конференции. Москва, 21-26 сентября 1999 г. М., 2001.

• 232 —

и печатных изданий охватывает семь столетий (XIII—XX вв.). Это: Псалтирь XIII в. болгарского письма (ГИМ, Ув. 216), Киевская Псалтирь 1397 г. в факсимильной публикации Г. Вздорнова (М., 1986), Геннадиевская Библия конца XV в. (ГИМ, Син. 915) и ее списки середины XVI в. — Син. 30 и Ув. 652 (Уваровская Библия), отдельные книги Ветхого Завета (Быт, Исх, Лев., Числ, Нав, Цар, Дан) в переводе на своеобразный «смешанный» церковнославянский язык с примесью южно- русского, польского и белорусского диалектов Ф. Скорины (Прага, 1519), церковнославянская Острожская 1581 г., Московская 1663 г. и ставшая классической Елизаветинская Библия 1751—1756 гг., а также Годуновская Псалтирь 1594—1600 гг. (ГИМ, Чуд. 57). При анализе русского текста мы опирались на синодальный перевод Священного Писания 1876 г., привлекался также «новый перевод» Псалтири Амвросия, архиепископа Московского 1770 г. (ГИМ, Увар. 216) и современная редакция Священного Писания, выполненная «Всемирным центром перевода Библии» (World Bible Translation Center) и изданная в 1993 г\

Древнееврейский рог — шофар передан в Септуагинте четырьмя терминами: чаще всего (40 раз)              (Исх 19:16, 19, Лев 23:24, Нав 6:5, 7,9,1 Цар 13:3 и т.д.), 19 раз Kepaxivr| (Суд 3:27; 6:34, 2 Цар 15:10; 20:1, 4 Цар 9:13) и по одному разу GaXmy^ Kepaxivr| (Пс 97:6) и aaxpep (Шар 15:28). Если в Геннадиевской и Уваровской Библиях наряду с греческим заметно и латинское влияние (об этом свидетельствует употребление слова «буксина» в обоих списках в Иер 4: 21; 6:1; 51:27, а в ГенБ еще и в 1 Пар 15:28, 2 Пар 5:14), то наиболее скрупулезно греческого образца придерживается Елизаветинская Библия.

Скорины, за исключением Пс 97:6, слова рог, труба рожана не встречаются (во всяком случае, в книгах Нав, Суд, 2, 4 Цар). Зато в Иов 39:24 единожды появляется термин «гук», этимологически относящийся к разряду звукоподражательных и имеющий среди прочих значение длительного звука (по толковому словарю Даля)[200]. Очевидно, именно в таком смысле переводчик и использует его здесь, чтобы подчеркнуть эмоциональный накал диалога Бога и ветхозаветного праведника Иова. В Острожской Библии наравне с трубой в значении шофара встречаются слова «рог» (3 Цар 1:34, 39), «глас рожный» (3 Цар 1:41), «трубы рованы» (2 Цар 15:10)[201], а в переиздании 1663 г. «трубой рожаной» названа еще одна разновидность шофара — йобел (Числ 10:3,12), что впоследствии перешло и в Елизаветинскую Библию. В синодальном переводе Священного Писания явно превалирует термин труба (44 раза: Лев, Нав, Суд, 1—4 Цар, Неем, Иов, Ис, Иер, Иез, Ос, Иоил), связанные с ней выражения - трубный звук, трубный зов, зов трубы, трубный голос, трубач, а также глагольные формы — «затрубят», «вострубил» (всего 64 раза), и только в 4 случаях (1 Пар 15:28, 2 Пар 15:14, Пс 97:6, Ос 5:8) без какой-либо логики стоит «рог». В отдельных стихах синодального издания возникают «отголоски» Танах, в частности, в почти точном толковании йобела «юбилейной трубой» (Нав 6:3, 7, 12). Аналогичное соотношение между трубой и рогом сохраняется и в современной редакции 1993 г., правда, ее авторы сочли необходимым иногда конкретизировать то предназначение инструмента («военные трубы» в Иер 4:21; 42:14), то материал изготовления («бараньи рога» в Шар 15:28, 2 Пар 15:14, «трубы, сделанные из рогов баранов» в Нав 6:4), то характер звукоизвлечения («воинственные возгласы» в Ам 2:2).

Другой духовой инструмент — хацоцра, похоже, не вызывал у переводчиков сомнений. В переводах на разные языки, в том числе на церковнославянский и русский, он передан идентично — труба. Правда в гре

ческом, латинском и церковнославянском вариантах имеется одно уточнение в Пс 97:6 — ?у              еАшсй!;, т 1иЬи ёисНИЬш, «в трубах кованых», отсутствующее в Танах и употребленное 70 толковниками, вероятно, как противопоставление естественной трубе — шофару. Интересная «певческая» трактовка инструмента—«песные трубы» (4 Цар 11:14)

• присутствует в Геннадиевской и Уваровской Библиях, подкрепленная, к тому же, соответствующим словесным выражением манеры исполнения: кроме обычного «трубления», «звучания» в обеих рукописях, очевидно, для подчеркивания особой важности происходящего (как правило, речь идет о торжественном богослужении у Ковчега завета[202]) говорится о «пении трубами» (1 Пар 16:6, 42, 2 Пар 5:12; 7:6)[203].

Самая запутанная ситуация сложилась с переводами названий двух струнных инструментов — киннора и небела. Киннор, широко распространенный среди семитских народов и относимый в современной музыкальной биб- леистике к типу лиры[204], претерпел в процессе своих лингвистических путешествий немало семантико-терминологических изменений. В Геннадиевской, Уваровской и Острожской Библиях диапазон значений киннора хотя бы ограничивается рамками струнной группы. В Геннадиевском и Уваровском списках это «гусли» (Быт 31:27, 1 Цар 10:5, 2 Цар 6:5 и т.д.) и необычное, единожды встречающееся название «гусли путные» (скорее всего, имелась в виду их портативная разновидность; 3 Цар 10:12), «лира» (1 Пар 15:16;16:5), «певница» (Быт 4:21), «лютня» (ГенБ% 1 Пар 15:28) и «ситара» (УварБ, там же)[205] наконец, «органы» (Пс 136:2) — стабильная традиция перевода данного псалма, идущая, вероятно, еще с кирилло-мефо- диевского перевода вплоть до Елизаветинской Библии15.

Особенно разноречиво толкуется в церковнославянских редакциях Священного Писания шбели. Оттолкнувшись от Септуагинты — там наряду с транслитерированным вариантом древнееврейского названия паЫа (1 Цар 10:5,2 Цар6:5,1 Пар 13:8; 15:8,2 Пар 5:12 и т.д.) он фигурирует как kiqara (Пс 80:3), yalihrion (Неем 12:27, Пс 56:6; 91:3, по греческой нумерации, 150:3), — славянские переводчики пошли дальше и, помимо струнных: «навлис» (1 Пар 15:16, 20, 28), «наблом» (Неем 12:27) в Геннадиевской и Уваровской Библиях—вновь двойное преломление оригинального наименования, «псалтирь» (1 Цар 10:5, 2 Цар 6:5,1 Пар 13:8; 15:16, Неем 12:27, Пс 56:9; 70:22), «гусли» (Ис5:12, Ам 5:23; 6:5), «певница» (ГенБgt;ЕлизБ, Ис 5:12), «песница» (УварБ, там же), «прегудница» (ОсшБу МоскБ, там же), «смыцы» (СкБу 2 Цар 6:5), однажды передали название этого инструмента суммарным термином «органы» (ЕлизБ, Ам 5:23), а в нескольких местах дружно причислили его к деревянным духовым инструментам.

14. Заметим, что в музыкальной библеистике до сих пор нет единого мнения относительно природы небела. Его идентифицируют то с лирой, то с лютней, то с ассириискими цимбалами, то с арфой. Последняя версия, согласно недавним археологическим находкам, наиболее вероятна.

9:11; 29:5, Неем 12:27, Пс 70:22), «гусли» (1 Цар 10:5, Ам 5:23; 6:5) - он остается и в современном русском переводе.

Даже столь неполный анализ переводов названий киннора и небела на церковнославянский и русский языки показывает, что оба инструмента представлены по существу идентичными наименованиями, среди которых доминирующими являются «гусли» и «псал- тирь». Однако ни тот, ни другой не проясняют природу древнееврейских инструментов. Наиболее адекватно передает киннор единственный раз использованное в Елизаветинской Библии слово «кифары» (1 Пар 15:28), а также термин «лира», присутствующий среди прочих в современном переводе Священного Писания, в то время как небел, если принять во внимание распространенную ныне концепцию о его общности с арфой, оказывается отраженным лишь в выше упомянутом издании 1993 г., да и то отчасти.

Частично отражен и асор5. Во всех переводах Священного Писания фактически воспроизведена лишь заключенная в названии «оболочка» инструмента — количество струн, однако не выявлено «ядро» — его тип[206]. В Септуагинте (равно как и в других древних версиях Библии) асор рассматривается как разновидность небела и определен выражением бекахорбсоу уакхцрюч. Церковнославянские редакции Псалтири, будь то отдельная книга или одна из составных частей ветхозаветного канона, полностью копируют греческий образец и всюду фиксируют его как десятиструнную псалтирь. Синодальное издание следует в данном случае более точному варианту Вульгаты, где в одном месте (Пс 91:4) в соответствии с оригиналом Тегиллим асор представлен самостоятельным инструментом — десятиструнником в паре с небелом. Таким образом, латинские т (ксаскогсЬу рт1Ьегго звучат в русском переводе «на десятиструнном и псалтири». Аналогично трактован асор и в Псалтири 1770 г. (ГИМ, Увар. 216), где он также отделяется от небела союзом «и», образуя, тем самым струнный ансамбль «псалтыри и десятоструния» (Пс 92:4[207]).

При переводе на церковнославянский и русский языки названий двух основных деревянных духовых инструментов — холила и угаба — передача последнего является достаточно спорной[208]. Будучи упомянут в Ветхом Завете всего четыре раза, он, тем не менее, во всех церков

нославянских версиях, следующих Септуагинте, наделен тремя названиями, два из которых — «гусли» (Быт 4:21, СкБ, Иов 21:12) и «орган» (Пс 150:4), хоть и неверны, но, по крайней мере, имеют отношение к инструментарию. Третье же наименование —«песнь» (Иов 30:31), «глас песни» (Иов 21:12) — вообще уводит угаб в иную, певческую область искусства. Несколько исправляет положение русское синодальное издание, в котором он трижды фигурирует как свирель, что отражает флейтовую природу инструмента, и лишь в Пс 150:4 оставлен в прежнем виде

• «орган»[209]. Полностью же верное терминологическое решение дает современный перевод, всюду ассоциирующий угаб с флейтой.

Халил, древнейший предшественник гобоя, трактуется и в Септуагинте, и в церковнославянских Библиях в целом единообразно. Всюду халил относится к семейству флейт, за исключением Иер 48:36 и 1 Мак. 3:45 в Геннадиевском своде и Уваровском списке, неожиданно представляющих его «трубой» (в Иер 48:36 даже с уточнением «труба медяна»), и 3 Цар 1:40, где вслед за 70 толковниками славянские переводчики направили его в русло песен-танцев (IV х°Р°Ц lt;lt;в лицех»), кроме Скорины, который заменил название инструмента способом игры

• «трубяще». Правда, греческий              «расцвечен» в церковнославянских редакциях рядом вариантов: «свирель» (Ис 5:12), «сопели» (1 Цар 10:5, Ис 30:29), «цевница» (ЕлизБ, Иер48:36), «пищаль» (тамже, ОстБ, МоскБ). Синодальное издание приводит эту терминологическую пестроту к общему знаменателю, закрепив за халилом самое привычное для русского уха конца XIX в. слово — «свирель». Этот стереотип в известной степени сохранился даже в новых версиях Библии. Так, трижды в современном переводе под свирелью подразумевается халил (Ис 30:29, Иер 48:36 два раза), иначе представленный флейтой.

Как видно, с развитием церковнославянской и русской традиции переводов Священного Писания различие между угабом и халилом постепенно исчезает. Оба они превращаются в русский народный инструмент свирель. А если добавить еще сюда и магирокиту[210] — которая, пройдя путь от «сиринны», «сиризинны» (очевидно, славянского варианта названия греческой сиринги (ГенБ, УварБ — Дан 3:5, 7), «пищали» (ГенБ, УварБ, ОстБ, МоскБ), «сопели» (СкБ), в поздних отечественных и недавнем изданиях Библии (ЕлизБ, СипБ, СоврБ) также обозначена «свирелью», — то в результате все представители ветхозаветных деревянных духовых в наших текстах обозначены одним и тем же термином.

Самой благополучной с точки зрения переводов группой библейских инструментов можно считать ударные хотя бы потому, что два главные вида — тофи целцелим—различаются между собой, хотя и здесь не обошлось без расхождений.

Тоф — древнееврейский рамный барабан, — переданный в Септуагинте греческим аналогом xvjimvov (за исключением Иов 21:12, где он неожиданно «перевоплощается» в \|/lt;xA,TT|piov), в церковнославянских версиях прошел несколько этапов уточнения. Пожалуй, единственно семантически правильно тоф переведен в Елизаветинской Библии, везде трактующей его как «тимпан» (Быт 31:27, Исх 15:20, Суд 11:34; Пс 80:3; 150:4). В предшествующих рукописных текстах и изданиях, наряду с этим грецизмом присутствуют и славянские аналоги — «бубен» (ГенБ, Быт 31:27, Суд 11:34, СкБ, Быт 31:27,2 Цар 6:5, МоскБ, Ис 24:8) и «бубенцы» (скорее всего, в качестве синонима бубна; СкБ, Иов 21:12). Вместе с тем, встречается и ошибочное определение тофа как деревянного духового — «пиполы» (ГенБ, УварБ, Ис 3:32), «сопели» (ОстБ, Иер 31:4) и струнного инструмента — «певница» (МоскБ, Быт 4:21), «песница» (ГенБ, УварБ, МоскБ, Иов 21:12), «гудба» (СкБ, 1 Цар 18:6), «псалтирь» (СинБ, Иов 21:12). Не совсем правомерны и внешне верные дефиниции тофа в современном переводе. Первая из них — «тамбурин» (СоврБ, Исх 15:20,

1. Цар 10:3; 18:6, Иов 21:12, Пс 67:26; 80:3 и др.) переносит древнееврейский инструмент в иные, гораздо более поздние исторические параметры (XI в.) и географические условия (Франция). Другая дефиниция — «барабан» (1 Пар 13:8; Ис 5:12; 24:8; 30:32) — как бы нейтральна, но именно в этом и заключается ее неправомерность.

Целцелим и мцилтайм, по-видимому, синонимы, означавшие один и тот же инструмент — тарелки, в ранних манускриптах и последующих изданиях Священного Писания почти везде отражены точно. Переводчики заимствовали греческий термин кгgt;ц|3lt;хХlt;х, сохранив его преимущественно в транслитерированной форме «кимвалы» / «кимба- лы» (1 Пар 15:16, 19, 28, 2 Пар 5:12,13, Пс 150:5 и пр.) или как вариант

• «цимбалы» (2 Цар 6:5 в ГенБ, УварБ, СкБ\ Пс 150:5 в СоврБ). Отступление имеется лишь в одном случае: в 2 Цар 6:5 Елизаветинской Библии вслед за греческим образцом, вероятно, ошибочно дающим вместо «кимвал» арХхп, стоит «цевница»[211].

Неожиданный «тандем» кимвалы-трубы возникает между греческим и церковнославянским вариантами Священного Писания при переводе древнееврейской разновидности систра — менааним[212]. Острожская и Елизаветинская Библии, копируя Септуагинту, дают «кимвалы». Скорина идет самостоятельным путем и определяет этот инструмент как «трубу»[213]. В Геннадиевской и Уваровской Библиях он вообще не отражен. И только синодальное издание, редакторы которого, очевидно, ориентировались в данном случае не на Септуагинту, а на Вульгату, и современный перевод называют менааним систром.

Заканчивая краткий, конспективный обзор истории переводов библейского музыкального инструментария в церковно-славянской и русской традиции, подведем некоторые предварительные итоги (окончательными они не могут быть, поскольку нами изучены еще не все ранние славянские источники). Рассмотренное нами семивековое (с XIII по конец XX столетия) бытование названий древнееврейских музыкальных инструментов на славянской почве безусловно привело к значительным изменениям их семантико-терминологического облика, так что до современного русского человека, православного христианина представления о них дошли в неадекватном, зачастую вольно трактованном, значительно измененном (порой до неузнаваемости) виде. Причин тому немало. Наиболее существенные, лежащие на поверхности:

1. огромная, в несколько тысячелетий временная дистанция, на протяжении которой нередко рвались цепочки преемственности соответствия между названием инструмента и его природой[214];
2. терминологические напластования, неизбежно возникавшие в процессе лингвистической эволюции;
3. опосредованное общение русских переводчиков с древнееврейским текстом Священного Писания через греческий (Септуагинта) и латинский (Вульгата) варианты, где уже существовали расхождения с оригиналом;
4. инонациональная среда, в коей библейский текст естественно подвергался изменениям с учетом локальной культуры и лингвистических особенностей нового языка. Необходимо принимать во внимание и тот факт, что русские переводчики при всей их образованности и осведомленности в вопросах вероучительных и лингвистических могли просто не знать наименований тех или иных инструментов, бытовавших некогда у древних евреев, и заменяли их на знакомые, в

соответствии с реалиями своего времени, вызывавшие конкретные ассоциации у всякого читающего Библию человека. В результате то- фари хацоцрастали трубой, кипнор— гуслями, холил—свирелью, цевницей, сопелями, псапшерип — песницей (песньницей), прегудницей, саб бха— цевницей, пипелой[215]. В ряде случаев авторы переводов предпочитали сохранять греческие слова, придавая им русифицированную форму. Таковы пебели осор, сделавшиеся псалтирью; гпоф, трансформированный в тимпан, целцелим, превращенные в кимвалы. Иногда термины заимствовались из Вульгаты, как это произошло с шофаром («буксина» в нескольких местах в ГенБ и УварБ) и мепааним («систр» в СипБ). Тем не менее, в кажущейся бессистемности церковнославянских и русских переводов древнееврейского инструментария прослеживается определенная тенденция. При сравнении ранних рукописных (ГенБ, УварБ) и печатных церковнославянских Библий (СкБ, ОстБ, МоскБ) видно, что терминология еще не устоялась, в трактовке одного и того же инструмента — множество разночтений. В классической церковно- славянской версии 1751 г. их количество уменьшается, названия инструментов точнее следуют Септуагинте. По мере усовершенствования переводческого искусства и привлечения большего числа источников наблюдается известный отход от Септуагинты и сближение в толковании названий инструментов сначала с Вульгатой, а затем и с Танах. Думается, предпринимаемые в наше время новые переводы должны продолжить эту линию, максимально привлекать древнееврейский оригинал и, используя последние данные археологии, библеистики и музыковедения, пересмотреть устоявшуюся традицию и наиболее адекватно отразить в русском тексте библейский инструментарий.