<<
>>

Науковедческая «башня»

Ситуация в науковедении сильно напоминает то, что творилось при строительстве Вавилонской башни. В изданном в 1985 г. коллективном и в определенном смысле эпохальном труде «Основы науковедения», явившемся одновременно продуктом и программой развития советского науковедения, выделялись его пять разделов: 1) общее науковедение, 2) социология науки, 3) психология науки, 4) экономика науки, 5) организация науки[5].

А к семейству науковедческих дисцип

лин добавлялась этика науки, правда, в качестве его нового и еще (в то время) не вполне равноправного члена, и высказывалась убежденность в том, что и изучению правовых проблем научной деятельности пора занять достойное место в этом семействе: «не будет ничего удивительного, если со временем сложится особое, специальное направление науковедческих исследований, предметом которого станет изучение этических проблем научной деятельности» [8, с. 129]. Вобщем- то, так и произошло, хотя в связи с проблемами, порожденными клонированием и т.п., обсуждение этических проблем научной деятельности вызвало настолько широкий резонанс, что вышло далеко за рамки собственно науковедения.

Еще более разветвленным и, соответственно, распыленным предстает науковедение в книге П. А. Рачкова [10]. Он выделяет 16 основных разделов этой области знания: 1) общая теория науки, 2) история науки, 3) социология науки, 4) экономика науки, 5) научная политика, 6) планирование и управление научными исследованиями, 7) теория научного прогнозирования, 8) операциональность науки (под этим загадочным обозначением скрываются «виды и характер ее различных применений, в том числе специфика науки как непосредственной производительной силы» [10, с. 19][6]), 9) моделирование науки, наукометрия, 11) научная организация труда, 12) психология науки, 13) этика научной деятельности, 14) эстетика научной деятельности, 15) наука и право, 16) язык науки (последний не определен).

Н.И. Родный [11] насчитал восемь науковедческих дисциплин: методология науки, 2) логика развития науки, 3) социология науки, 4) наукометрия, 5) экономика науки, 6) организация науки, 7) психология науки, 8) научная политика.

Авторы книги «Социологические проблемы науки», вышедшей в 1974 г. [12], выделили шесть основных направлений науковедческих исследований: 1) логико-гносеологическое исследование науки, 2) исто- рико-научные исследования, 3) социологические исследования науки, 4) исследование экономических проблем развития науки, 5) наукометрические исследования, 6) исследование психологии научного творчества.

С.Р. Микулинский [8] обозначил в структуре науковедения пять магистральных направлений: 1) общее науковедение, 2) социология науки, 3) психология науки, 4) экономика науки, 5) организация научной деятельности.

В целом же из этих систематизаций видно, что, хотя основные разделы науковедения можно было вычленять разными способами, все же одни члены науковедческой семьи «равнее» других и при наличии ряда второстепенных членов, эпизодически всплывающих в той или иной классификации, существовало ее ядро, образуемое социологией науки, логикой и методологией науки, психологией науки и экономикой науки, которые составляют достаточное инвариантное содержание всех классификаций.

Нетрудно заметить и то, что описанные систематизации выстроены в результате пересечения разных оснований, смешение которых принято считать недостатком любой классификации. Если, скажем, социология науки, история науки, философия науки (обычно объединяющая логику и методологию науки), психология науки, экономика науки предстают как базовые науковедческие дисциплины, являющиеся проекцией на науковедческое поле соответствующих наук: философии, социологии, психологии, экономики и истории, то организация науки, научная политика, научная организация труда, этика научной деятельности и др. выглядят скорее как проблемные поля или основные объекты науковедческого изучения.

Что же касается общей теории науки или моделирования науки, то их естественнее рассматривать как продукты или ориентиры науковедческих изысканий.

Смешение разных оснований запечатлено и в рубрикации нашего современного и очень успешного журнала «Науковедение», где науковедческие дисциплины, философия и социология науки (объединенные в одну рубрику), история науки, наукометрия — соседствуют с проблемными полями, такими как академическая наука, вопросы научно-технической политики, научное сообщество, наука и культура. Естественно, в таком смешении оснований нельзя винить издателей журнала, которые группируют поступающие материалы в соответствии с основными тематическими потоками. Однако оно является «зеркалом», в котором отражается плохо упорядоченная проблемно-дисциплинарная структура современного науковедения.

Дисциплинарно-тематическая неупорядоченность переживалась как одна из главных проблем науковедения с 60-х годов, от которых принято отсчитывать его существование в качестве особой области

знания[7]. В результате объединительные программы, а точнее призывы, были обильно представлены в науковедении того времени, причем установка на интеграцию рассматривалась в качестве одного из главных преимуществ советского науковедения перед его западным аналогом. Утверждалось, например, что «интеграция науковедческихдисцип- лин вытекает сегодня не просто из задач систематизации, а является важным средством повышения их теоретического и практического значения, роли науковедения в целом» [10, с. 17], науковедение «есть не простое механическое соединение ранее известных знаний о науке, а новая научная дисциплина, выступающая как целостная система знаний» [там же, с. 17], науковедение должно интегрировать все науковед- ческие дисциплины и «раскрыть закономерности движения науки как единого целого в единстве всех ее “измерений”» [11, с. 52] и т.п. И хотя раздавались отдельные призывы сохранить науковедение как «федерацию» равноправных дисциплин, звучавшие в том числе и со стороны таких известных советских философов, как П.В.

Копнин (см. [5]), объединительные настроения явно преобладали.

Нацеленность на интеграцию разнообразного (и разношерстного) знания о науке отчетливо звучала в определениях науковедения и обозначениях его предмета. «Науковедение есть учение[8] об общих закономерностях развития и функционирования науки как системы знания и особого социального института» [10, с. 16]. «Науковедение — это комплексное исследование опыта функционирования научных систем с целью выработки методов усиления потенциала науки и повышения эффективности научного процесса с помощью средств организационного воздействия» [5, с. 9]. «Науковедение — это не просто наука о научной деятельности, а наука о взаимодействии элементов, в своей совокупности определяющих развитие науки как сложной системы, вскрывающая роль и влияние этих элементов на поведение всей системы как определенной целостности» [9, с. 19].

Иногда перспективы заветной интеграции связывались с решением вопроса о том, кто в семье науковедческих дисциплин «главный», и подчинением ему всех остальных. Например: «социология науки

играет более существенную роль по сравнению с психологией науки и некоторыми другими элементами науковедения» [10, с. 22]. Хотя почему науковедческие дисциплины были расставлены «по росту» тем или иным образом, трудно было понять.

Но все же чаще путь к объединению виделся в служении общим целям и построении иерархии не дисциплин, а этих целей, главной среди которых считалось создание общей теории науки: «науковедение ставит своей задачей создать общую теорию развития науки» [9, с. 17], «главным и основным является разработка теории науки» (цит. по [10, с. 17]) и т.д. При этом теории развития науки, разработанные в рамках философской методологии науки, очевидно, не воспринимались в качестве науковедческих, поскольку выглядели слишком «узкими», в недостаточной степени интегрирующими социологические, психологические, экономические и прочие факторы.

Не родилась заветная общая теория науки и на поле ее исторических исследований, да и вообще взаимоотношения науковедения и истории науки оказались довольно своеобразными, особенно в нашей стране.

Если в когнитивных классификациях науковедческих дисциплин история науки обычно фигурирует в качестве одного из разделов науковедения, то в организационном плане все оказалось наоборот. Так, в старейшей отечественной цитадели науковедческих исследований — в Институте истории естествознания и техники РАН — науковедение традиционно развивалось «под» историей науки в качестве то ли ее составляющей, то ли ее побочного направления, а в рамках Советского Национального Объединения философов и историков науки и техники (СНОИФЕТ) науковеды фигурировали то в качестве историков, то в качестве философов. Таким образом, система социально-организационных связей между различными локусами нашего науковедческого сообщества оказалась чуть ли не противоположной системе когнитивных связей между разделами науковедения, что не могло не породить ощутимых противоречий.

Принято считать, что единое и целостное науковедение не состоялось и в нашей стране, и за рубежом. Это обычно объясняется неадекватностью «вавилонских» претензий на интеграцию, а установка на форсированную интеграцию, характерная для советского науковедения, подчас расценивается как «методологический волюнтаризм» на фоне зарубежных исследований науки, строящихся на презумпции о неизбежной разноплановости и плюралистичности этих исследований, невозможности их сведения к общему знаменателю. В свою очередь, кризис отечественного науковедения часто связывается с тем, что эта дисциплина развивалась у нас неверным путем искусственно форсированной интеграции.

<< | >>
Источник: А. Г. Аллахвердян, Н.Н. Семенова, А. В. Юревич. Науковедение и новые тенденции в развитии российской науки. 2005

Еще по теме Науковедческая «башня»:

  1. А. В. Юревич Науковедческая «БАШНЯ», МАИ ЕЩЕ РАЗ О ПРЕДМЕТЕ И СТРУКТУРЕ НАУКОВЕДЕНИЯ[2]
  2. Башня из слоновой кости
  3. Копилки [свинка, кошка, королевская башня)
  4. Еше раз о специфике науковедческого и управленческого подходов
  5. Биография как источник историко-науковедческой информации
  6. «Слои» науковелческого сообщества
  7. «Кластеризация» науковедения
  8. Эволюция дисциплинарной структуры науковедения
  9. А.Г. Аллахвердян, Н.С. Агамова ЭВОЛЮЦИЯ ДИСЦИПЛИНАРНОЙ СТРУКТУРЫ НАУКОВЕДЕНИЯ И СТАНОВЛЕНИЕ «ДЕМОГРАФИИ НАУКИ» КАК НОВОЙ СУБНАУКОВЕДЧЕСКОЙ ДИСЦИПЛИНЫ[15]
  10. Бытие определяет сознание: радикальное различие между исследователями и управленцами в сфере науки
  11. ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
  12. Е. З. Мирская Науковедедение И НАУЧНАЯ ПОЛИТИКА
  13. Земляные и деревянные ограды
  14. ОБРАЗЫ НАУКИ
  15. ИХ СПАСЛА ПЕРЕСТРОЙКА
  16. 10.3.3. Системно-исторический подход к развитию психологических теорий