Введение в юнговскую типологию.

Человеческий опыт или отдельное переживание, которые каждый человек осуществляет своим специфическим образом, отличным от других, издавна являлись основой и предпосылкой для многочисленных систем типологии С ранних времен культур ной истории делались попытки категоризировать индивидуальные установки и поведенческие образцы (паттерны), для того, чтобы объяснить само различие между людьми.

Наиболее древняя известная нам система типологии — это система, разработанная восточными астрологами Они классифицировали характер в терминах четырех тригонов (треугольников). соответствующих четырем элементам — воде, воздуху, земле и огню Например, воздушный тригон в гороскопе состоит из трех воздушных знаков Зодиака, — Водолея, Близнецов, Весов, огненный тригон состоит из Овна, Льва и Стрельца Согласно этому стародавнему воззрению, тот, кто родился под этими знаками несет в себе их воздушную или огненную стихию и имеет соответствующий темперамент и судьбу; аналогичная картина имеет место для водного и земного знаков Эта система в модифицированной форме дожила в астрологии до наших дней

С этой древней космологической схемой близко соседствует физиологическая типология греческой медицины, согласно которой индивиды были расклассифицированы как флегматики, сангвиники, холерики и меланхолики, она основывалась на определениях секреций тела (флегма, кровь, желтая желчь и черная желчь) Эти описания все еще находятся в общем языковом обиходе, хотя медицински они уже давно вытеснились другими более современны ми терминами.

Собственно, юнговская типологическая модель выпестовалась из широкого исторического обозрения (обзора, изучения, про смотра, проверки) типологических вопросов в литературе, мифологии, эстетике, философии и психопатологии. В предисловии к одной из наиболее известных книг Карла Густава Юнга Психологические типы*, представляющей глубокое научное исследование, автор пишет:

Эта книга   плод более двадцатилетней работы в области практической психологии. Она вырастала в моем сознании постепенно, обретая форму из многочисленных впечатлений и психиатрических наблюдений при лечении нервных болезней, из взаимодействия с людьми — мужчинами и женщинами — всех социальных уровней, из моих собственных отношений с друзьями и, так называемыми, недругами, и, в конце концов, из критического осмысления моих собственных психологических особенностей **.