Культ богини Умай

Особое место в комплексе религиозных веро&аний Хонгорая занимал древний культ богини Умай - «Ымай-идже» или «Ымай-ине» (букв. Матгь Умай). Данный культ был широко распространен среди всех тюрков Саяно-Алтая.

Богиня Умай (в диалектах: Умай, Нумай, Омай и Ымай), согласно представлению хакасов, не видима людям и постоянно находится на небе среди белых облаков, откуда следит за рождением детей и оберегает их от несчастий. Считалось, что если младенец упадет, то ему не будет слишком больно, ибо Ымай- идже его «поддержит».Если во сне малыш улыбается, то значит, богиня Умай с ним играет (ымайынац кулшюче), если вздрагивает и плачет - то она его пугает (ымайы чочытча). Когда у младенца понос - значит Умай стала им брезговать (ымай чискин парган). Подобные проделки, называемые «забавы Ымай-идже» (Ымай 1чезинец иирюкеш), требуют ублажения ее со стороны людей. Необходимо было произнести заклинание «хурай, хурай», т.е. помилуй и спаси, а рот ребенка смазать маслом со словами «Ымай 1чез1 чалхазын» - т.е. пусть оближет мать Умай. Физическое развитие ребенка происходит под влиянием богини Умай, поэтому на крепыша говорят: «ымайыбысхан» - получил помощь Умай.

По верованиям хонгорцев, богиня Умай была хранительницей детских душ, которые находились у нее в «храме» - на горе Ымай-тас, расположенной в верхнем течении Енисея среди Саянских хребтов (по-русски - гора Амай напротив г.Саяногорска). Исходя из текстов бурханистских молитв, гора Ымай-тас располагалась по небесной оси в центре Земли (типр ортазы тим1р орген).

Место жительства Ымай-идже под названием «Ымай чирЬ> располагается на горе Пулай-сын среди вечно цветущих деревьев, где не вянут зеленые травы и не замерзают текущие реки. Там вещает золотая кукушка величиной с конскую голову, сидящая на вершине золотолиственной священной березы. Последняя растет на берегу мифического Молочного озера. Сама богиня Умай считается в Хонгорае рожденной из молочной пены этого озера (ах тамырдац чайалган). Хакасы представляли Ымай- идже полной седовласой старушкой, имеющей способность летать в образе белой птицы. Опираясь на хакасское представление о местожительстве богини Умай, можно предположить, что между мирами людей и Небесного бога простирался особый мир полубожеств.

Согласно мифологии северных алтайцев, шорцев и бирюсчнцев, богиня Умай принадлежит к небожителям и является младшей дочерью Священного Ульгеня (Бай Улгеннин очы кызы)29. Во время моления к ней обращались со словами: «Улгеннен узуктсгзщ» - Ты являешься частью Ул- геня! Возможно, поэтому в молитвенных иносказаниях тюрков Саяно- Алтая она предстает еще под названием «Бай-ана» или «Пай-идже», т.е. Святая мать.

Вполне возможно, что изображение богини Умай мы встречаем на хакасских нагрудниках «пого», которые надевают свахи на свадьбу. В настоящее время никто в Хонгорае не помнит значение этих нагрудных украшений с замысловатыми фигурами. Однако при внимательном изучении рисунка «пого» можно проследить стилизованное лицо каменных изваяний Окуневской культуры, которые, вероятно, относятся к изображениям богини плодородия (ср. личину Хуртуях-тас). В таком случае надевание нагрудника «пого» на свадьбу было связано с культом богини Умай, которая должна была подарить детские души. Таким образом молодой семье желали иметь потомство. Как бы в подтверждение наших рассуждений звучат слова свадебных благословений: «Пусть на задний подол молодых наступает скот, пусть передний подол топчут дети! Пусть перед очагом всегда будут дрова, пусть за очагом всегда будет качаться колыбель!»

Название богини Умай этимологически восходит к тюрко-монгольс- кому термину «умай»: 1 - чрево матери; 2 - матка; 3 - послед ребенка - и связано с понятием деторождения10.

«ымай» превращалась якобы в «ху г» - жизненную силу взрослого человека. Поэтому младенца зачастую называют «час ымай» - т.е. младен ческая душа, а дом с грудным младенцем - «час ымайлыг иб». Во-вторых, словом «умай» определяли жизненную силу всего хакасского народа, благодаря которой он живет на земле. Например, существует выражение «хоорай чон - таг ымайлыг чон» - «хакасы - народ, имеющий горную жизненную силу», т.е. рождены от горных духов. В общем у каждого народа существует якобы своя Умай. Среди хакасов можно услышать выражения: «тадар ымайы» - хакасская умай, «хазах ымайы» - русская умай. В-третьих, некоторые хонгорцы словом «ымайах» - т.е. маленькая умай, обозначали темя головы ребенка. Считалось, что под родничком находится душа младенца31. Через темя ребенок получает энергию от богини Умай и Неба, которая проникает вовнутрь его души. После купания обязательно темя ребенка смазывали маслом от сметанной каши «потхы», призывая в этот момент богиню Умай словами: «ээг-ббг Ымай-идже!». Слова «ээг-ээг» или «ббг-ббг» употребляются в основном для призывания молочного скота, и в данном случае желали, чтобы у матери ребенка стало изобилие молока. В-четвертых, в долине Абакана термином «умай» называли также пуповину ребенка, «которую обычно зашивали в маленький мешочек из кожи или материи и подвешивали на шнурке к колыбели младенца»32. Сюда же привешивали лучок со стрелой (у мальчиков) или лучок без стрелы, но с маленькой прялкой (у девочек). В-пятых, данный термин применяли для обозначения ангела-храни- теля грудного ребенка. Среди хакасов считается, что у девочек и мальчиков имеются разные «умай». Однако у девочек «жизненная броня» крепче, чем у мальчиков и поэтому, если в юрту заходила мамаша с чадом женского пола, то хозяева брали своего мужского отпрыска на руки, дабы психика его не была бы нарушена (сурш пазылбазын)33.

Последу хакасы придавали особое значение, ибо считалось, что он сохраняет плод в утробе матери и от него зависит судьба ребенка. При родах во время обрезания пуповины повивальная бабка (инейджи) произносила: «Ымай-идже! Охраняй и укрепляй пуповину!». Если у повитухи ранее во время принятия родов умер ребенок, то она, обрезая пуповину, должна сказать: «Не моя рука режет, а рука Ымай-идже, это не моя доля, а счастье Ымай-идже!». После обрезания пуповины послед мыли водой, смазывали маслом и, завернув в бересту, хранили его в изголовье кровати три дня.

На третий день устраивали почетное захоронение плаценты под названием «пала ымайын сбпргеш» или «сугдек». Собирались пожилые люди, которые приносили с собой подарки. Мальчику символически дарили три стрелы (ух), а девочке - три перламутровых пуговицы (тана). Отец ребенка выкапывал у основания юрты ямку, причем для последа девочки - на женской половине, а мальчика - на мужской. Считалось, что если захоронить послед в месте, где ходят люди, то ребенок вырастет морально подавленным; если захоронить мелко (ниже высоты голени), то женщина будет часто рожать; если глубоко (выше голени) - то редко. Плаценту закапывали вверх пуповиной. Если сделать наоборот, то женщина больше не сможет рожать.

Похоронив послед, инейджи три раза обводила роженицу по солнцу вокруг могильной ямки. Каждый раз, обойдя захоронение плаценты, роженица правой ногой наступала на место погребения со словами: «Ымай- идже! Охраняй своих детей! Пала-идже! Пусть твои дети будут здоровыми! Ымай-идже! Пусть окрепнет моя поясница! Пала-идже! Дай мне свои силы!». После обряда захоронения последа собравшиеся старики и старухи приступали к трапезе. Они ели обрядовое блюдо «иней потхызы» или «ымай потхызы» - т.е. сметанную кашу богини Умай и пили ритуальное вино « иней арагазы» или «ымай арагазы» - т.е. араку богини Умай. По этикету, все должны были веселиться и сохранять радостное выражение лица.

Когда женщина страдала бесплодием и хотела иметь потомство, то над ней совершали обряд получения души ребенка «ымай тартханы» - букв, притягивание умай, который проводили великие шаманы - «пугду- ры». Служители Белой веры не обладали подобными способностями.

Камлание совершали в ночь белого полнолуния (ах толы), т.е. на четырнадцатый день новолуния. Для выполнения обряда «ымай тартханы» требовалось выкопать с корнем молодую березку (метра три высотой). Вносили ее не через дверь, а через дымовое отверстие юрты и помещали между средней (ортын параан) и главной (пас параан) мебельными секциями. К ветви березки привязывали специально сделанный по этому случаю фетиш «хуруг ымай» - букв, сухая умай. Он состоял из трех полуметровых шнуров: серебряной мишурной нити «ах алтын», синей (зеленой) шелковой «кок чібек» и красной шелковой «хызыл чібек».

Под березку стелили белую кошму, где устанавливали маленький столик. На него ставили деревянную красную чашечку, куда вечером наливали специально приготовленное молоко, надоенное от белой коровы непорочной девушкой. Для стерильности молоко закрывали белой тряпицей.

В качестве жертвы закалывался белый ягненок способом «бзеп», т.е. разрезали диафрагму и рукой разрывали аорту. Правая сторона грудной клетки животного отваривалась в казане с водой, а легкие и сердце готовились на пару. Перед камланием куски горячего жертвенного мяса (пу- лаг) - два правых верхних ребра, голова, правая передняя нога, позвонки, легкие и сердце—в корытце ставились на столик под березкой. Пищей богине Умай служил горячий пар - «оор-пус», поднимавшийся от мяса.

Женщина, над которой совершался обряд, садилась на белую кошму, разостланную на почетном месте во главе очага (от пазы). Она повязывала белый платок, носимый ею в течение трех дней. Шаман во время камлания, получив благосклонность богини огня «От-Ине», отправлялся к храму богини Умай. В этом обряде участвовали девять невинных юношей и семь непорочных девушек, которые за шаманом повторяли его движения и песнопения. Ымай-идже, как считалось, любила смотреть на театральные представления. Достигнув горы «Ымай-тас», шаман кланялся богине Умай и просил встретиться с ней (в этот момент брызгали вином и поднимали под нос с жертвенным мясом). После долгих уговоров Ымай-идже, насытившаяся жертвенным паром, соизволяла провести шамана вовнутрь своих апартаментов. Согласно хакасским представлениям, на стенах многочисленных комнат храма Ымай-тас висели колыбели с душами детей: жизненная сила девочек в виде коралловых бусинок, а мальчиков - в виде стрел. Шаман, выбрав соответствующую душу и вколотив ее в бубен, быстро возвращался обратно в юрту. В эго время красная чашечка с освященным молоком ставилась на голову бездетной женщины. Шаману подавали фетиш «хуруг ымай», которым он обводил голову подопечной. Одновременно, повернув бубен тыльной стороной над чашечкой с молоком, он три раза ударял по инструменту и погружал принесенную душу в сосуд. Завершающее действие называлось «ымайны урарга» - т.е. вливать душу младенца. После этого кам, намотав на безымянный палец (хам салаа - букв, шаманский палец) концы шнуров, опускал в молоко привязанные к фетишу «хуруг ымай» раковину каури и бронзбвую пуговицу со словами: «Ты имеешь душу в виде белой раковины каури, ты имеешь жизненную силу в виде бронзовой пуговицы». Опущенные предметы, якобы, притягивали и указывали дорогу богине Умай. Потом пациентка, взяв в рот раковину каури и бронзовую пуговицу фетиша «хуруг ымай», медленно выпивала молоко из чашечки. По понятиям хонгорцев, кровь и плоть ребенка переходят в молоко. Когда наступал ответственный момент, шаман сам держал чашечку с молоком. Необходимо было выпить все молоко на одном вдохе. Не позволялось некоторое время дышать наружу, тем более нельзя плевать. Считалось, что таким образом душа ребенка «пала ымайы» вместе с молоком попадала в чрево женщине и последняя становилась беременной. Затем фетиш «хуруг ымай» вешали обратно на березку.

После завершения обряда «ымай тартханы» в течение трех дней из юрты ничего не выносили. На третий день с ритуальной березки снимали фетиш «хуруг ымай» и до рождения ребенка хранили его завернутым в белую материю в шкатулке, находящейся в изголовье кровати. Обрядовую березку выносили через дымовое отверстие юрты, относили в лес и привязывали к дереву стоймя в укромном месте.

Когда женщина становилась беременной, то в качестве ее оберега шаманы, а впоследствии и служители Белой веры, устанавливали в юрте «иней-тёсь» или «ымай-тёсь», т.е. фетиш богини Умай. Изготовляли его из березовой ветви, лицом служила белая тряпица, пришитая к развилке. На один отросток развилки вешался лучок со стрелой. Находился «ымай- тёсь» на женской половине юрты под кроватью. Беременная женщина при плохом самочувствии молилась ему и кормила сметанной кашей «иот- хы», окуривала богородской травой «ирбен», окропляла молочной вод- кой «аракой». Согласно верованиям хонгорцев, фетиш «ымай-тёсь» помогал при родах и был необходимым атрибутом при разрешении рожениц.

После рождения ребенка на дугу изголовья хакасской колыбели привязывали фетиш «хуруг ымай» вместе со сделанным из березы лучком и стрелой. Фетиш «хуруг ымай» висел на дуге колыбели до трех месяцев, а затем его, завернув в белую материю, прятали в шкатулку или сундук.

На третий месяц после появления малыша на свет в качестве его оберега бурханисты изготовляли фетиш «ах ымай», т.е. белая умай, больше известная в народе как «азырачан ымай» или «чеек ымай» - кормящаяся умай или прожорливая умай. Фетиш «ах ымай» представлял собой небольшую куклу (5-10 см.), вырезанную из березового дерева, с косами из белых конских волос (у сагайцев - из конопли), одетой в платье из синей ткани. Хранили его в специальной шкатулке («ах абдыра» - белая шкатулка или «ымай абдыразы» - шкатулка умай), находящейся на алтаре. Вместе с «ах ымай» хранились: красная чашечка - «ымай чірчезі», т.е. чашечка богини Умай; белая деревянная ложечка «ымай сомнагы», т.е. ложка богини Умай и маленький лучок со стрелой «ымай ух-чаачагы» - т.е. оружие богини Умай. Лучок изготовляли из березы, тетиву - из шелковой нити, а трезубый наконечник стрелы - из жести.

Каждый месяц на седьмой день новолуния вплоть до трехлетнего возраста ребенка совершали обрядовое кормление богини Умай под названием «Ах ымай тойы» - Пиршество белой Умай. Хонгорцы связывали благополучие семьи с добрыми намерениями Великой Покровительницы. Они были уверены, что если фетиш «ах ымай» вовремя не накормить, то богиня Умай прогневается (Ымай чиктир- букв. Умай забракует) и перестанет охранять ребенка. Бурханистский фетиш «ах ымай» защищал младенца от всякой нечисти, в том числе и от попыток кровожадных шаманов украсть душу младенца. Шаману для камлания нужна темнота, а фетиш «ах ымай», как представляли хонгорцы, освещал ночью жилище и тем самым оберегал ребенка. Атрибуты богини Умай - фетиш «хуруг ымай» и лучок со стрелой, а также ее изображение «ах ымай» необходимо было тщательно охранять, ибо люди из неблагополучных домов, где умирают дети в раннем возрасте, могли незаметно их украсть и забрать себе счастье этой семьи.

Для обрядового кормления «Ах ымай тойы» специально готовили сметанную кашу «потхы». Доставали из шкатулки фетиш «ах ымай», усаживали его у колыбели, прикрепляли к нему лучок со стрелой. Перед ним расстилали белую ткань, на которую ставили красную чашечку и белую ложечку. Затем в чашечку накладывали «потхы» и начинали кормление. Сначала три ложечки каши бросали в огонь богине «От-Ине», потом мазал и губы «ах ымай» и после этого три ложечки «потхы» давали ребенку. Обмазывали кашей также лучок со стрелой. В том случае, если ребенок себя плохо чувствовал, то во время ритуального кормления на фетиш «ах ымай» надевали платье того же цвета, что и у малыша. Брали лучок со стрелой и стреляли фетишу в грудь. Таким образом, якобы, убивали злых духов болезни, вселившихся в ребенка.

На обрядовое кормление «ах ымай» приглашались все соседские ребятишки. После того, как «поест» изображение богини Умай, всех детей кормили сметанной кашей.

Начиная с трех месяцев после рождения ребенка, для его защиты кормящая мать, вместе с повитухой, совершали обряд ритуального окуривания под хакасским названием «ызырых». Слово «ызырых» или «ысрык» широко известно среди многих тюркских языков и с древнетюркской эпохи применялось при лечении ребенка, чтобы уберечь его от порчи, болезни или сглаза35.

На девятый день каждого новолуния в рамках обряда «ызырых» поклонялись богине огня «От Идже». Из шкатулки доставали фетиш «хуруг ымай» и, закрыв темя ребенка ладонью, три раза обносили его над головой со словами «хурай, хурай». Считалось, что фетиш «хуруг ымай» ограждает малыша от испуга. Затем кормили огонь, бросив в него три раза по три кусочка сала. На железном совочке возжигали богородскую траву «ирбен». Туда же клали девять зерен ячменя и семь щепоток соли. Мать ребенка обносила вокруг головки своего чада совочек с дымящимся снадобьем и читала заклинание:

«Ызырых, ызырых!

Ымай-Идже! Пай-Идже!

Тридцатизубая Мать огня От-Ине!

Сороказубая Дева мать Хыс-Ине!

Ты охраняешь ночью! Ты оберегаешь днем!

Не пыли пеплом! Не пугай детей!

Я прошу и молюсь тебе,

Если зайдет черт, огради!

Если зайдет злой дух, прогони!

Ызырых, ызырых!

Ымай-идже! Пай-идже!»

Обряд «ызырых» считался сильным средством также против нечистой силы.

Болезненное состояние ребенка связывали с потерей души - «пала ымайы». По представлениям хонгорцев, душа младенца обычно могла потеряться от сильного испуга или из-за того, что Умай его покинула масти, а через каждые три года - черного трехлетнего быка (хара хазыра) или черного вола (хара тазын). В некоторых случаях - сивого или черно- бурого бычка с мухортым ртом (халтар аастыг хара курен хазыра).38

Итак, в отличие от небесного повелителя водная стихия требовала в жертву крупный рогатый скот мужского пола черной масти.

Возглавлял водное моление служитель бурханизма алгысчыл, наряжавшийся в белый суконный костюм (ах кип) и надевавший на голову шапочку невесты «сахпа». В руки ему торжественно вручался жезл «сабыт», в обычные дни хранившийся у главы общины.

На ритуальной площадке - «тайычац чир» вкапывали трехлетнюю березку «пай хазыц» (если рядом не было растущей) и устанавливали коновязь, куда привязывали коня - «ызыха» черно-гнедой или вороной масти. Если в качестве жертвы приносился черный бычок, то он привязывался к коновязи. На морду его предварительно надевали серебряную узду, украшенную ритуальными лентами «чалама». На этих животных восседал Сугдай-хан - глава речных духов.

На месте жертвоприношения - «суг тайии» собирались и мужчины, и женщины (кроме тех, у кого были регулы). Имущие привозили с собой ягнят черной масти. Каждый участник моления прикалывал к своему головному убору священные флажки «чалама» черного и белого цветов, а девушки вплетали их в косички - «сурмески». Придя на моление, они привязывали «чалама» на ветви березки «пай хазыц».

Под священной березкой устанавливали жертвенник, называемый «амыр-чамыр алтын тахта» - т.е. золотой мост духа дождя, приготовленный из березовых ветвей. В некоторых местах, как, например, у Белояра, или по р. Тулгу-чул, находились каменные граненые жертвенники «хыр тас» (улгу тас). Ныне, подмытые течением, они упали в русло реки и потеряли свое культовое значение.39

Моление водной стихии - «суг тайии» начиналось троекратным обходом по солнцу бурханистов вокруг священной березки с живой жертвой. Впереди процессии двигался алгысчыл, а за ним помощники, ведущие жертвенное животное (черного барашка). Правая передняя нога у последнего подгибалась и поэтому барашек двигался прихрамывая. Пос е них шел помощник «нааныгчы», который из туеска с айраном кропил на священную березу.

У хонгорцев наблюдалось особое отношение к правой передней ноі е забиваемого животного. Например, во время сороковых поминок на кладбище относили голову барана с тремя конечностями, но правую переднюю ногу оставляли дома. И после забоя овцы, когда заносили кровь для изготовления колбасы, - обязательно рядом несли правую переднюю ногу. Во время церемоний «свадьбы чести», когда засватывались малолетние дети, сватам привозили в качестве даров тушу быка, но оставляли дома его правую переднюю ногу. С правой передней ногой связано представление о счастье.

После троекратного обхода священной березы «пай хазыц» с жертвой разводили два костра, где устанавливали бронзовые казаны. Затем кололи барашков черной масти древним способом «бзеп», т.е. вспарывали грудь и разрывали аорту у сердца. Жертвенное мясо варилось в котлах, а сердце и легкие - отдельно на пару. Горячие жертвенные части туши - правые первые два ребра (погана-кигене), первые позвонки, легкие и сердце складывали на жертвенник «алтын тахта». Шкуру черного барашка вместе с головой и конечностями (без нижней челюсти с горловиной), принесенную речному хозяину, вешали на специальную подстазку рядом со священной березкой.

Собравшийся на моление народ омывался чистой водой из источников. При поклонении Сугдай-хану креститься запрещалось.

Во время второго ритуального шествия бурханисты обходили священную березку с горячим мясом. Впереди двигался алгысчыл, а за ним двое помощников (пус тутчан), державшие на подносе (типсі) жертвенное мясо с клубящимся паром. После них двигался третий помощник (ілігчі), державший в руках берестяную посуду с бульоном. Под ритуальные возгласы алгысчыл а его помощники кидали кусочки мяса и крої шли берестяными ложечками (тос сомнах) в сторону березки и водного ист очника. После завершения троекратного обхода вокруг жертвенника, каждый участник подходил к алгысчылу, который из берестяной ложечки давал любому бурханисту по глотку бульона и кусочку мяса с возгласом «хурай- хурай», дабы все причастились к великому белому творцу - Ах-Худаю и удостоились милости духа-хозяина водных источников Сугдай-хана. Доля мяса и других продуктов, получаемых на жертвоприношениях молящимися, называлась «олчей» - т.е. счастье.

На севере Хонгорая, среди кызыльцев, мясо варилось в девяти казанах и складывалось на девять подносов (типсі). До тех пор, пока жертвенное мясо на подносах не остыло, есть молящимся запрещалось.

На берегах крупных рек Хонгорая, после магического обхода священной березы с горячими кусками мяса жертвенного барашка, принимались за черного бычка. Его также обводили по солнцу вокруг «пай хазыц», а затем подводили к реке, где находился приготовленный плот - «сал».

Жертвенному черному бычку связывали ноги и водружали на плот, связанный из девяти бревен. Под благословение алгысчыла плот отталкивали от берега и отправляли вниз по течению реки в руки Сугдай-хана. (ымай ббрлебюкен - букв. Умай поднялась ввысь). В таком случае приглашали шамана, который совершал обряд «ымай чабырарга» - букв, опустить вниз Умай. Он отправлялся на поиски потерявшейся души, прося богиню Умай ему помочь. В результате камлания обнаруженную душу шаман приносил больному. Он погружал ее из бубна в чашечку с молоком, которое давали выпить ребенку. Если ребенок был грудной, то его могла выпить кормящая мать, так как через материнское молоко душа доходила до ребенка.

Когда в семье часто умирали малолетние дети, то, значит, в жилище обосновался злой дух «хара ымай» - букв.черная умай (хара ымай тускен -

букв, упала черная умай). В таком случае совершали обряд изгнания злого духа, который назывался «хара ымай кбд1ртерге» - букв, вынести черную умай. Он состоял из двух этапов.

Первое камлание совершали ночью при старом месяце. Специально делалось изображение злого духа «хара ымай» в виде куклы из глины, дерева или старых тряпок. В Кунсткамере им. Петра Великого хранится небольшая фертообразная фигурка «хара ымай», приобретенная Н.П. Дыренковой во время экспедиции 1926 г. в Хакасии. «Эта скульптура изображает обнаженную женщину с фертообразно согнутыми руками. На голове у нее шапка. Лицо вытянутое, с большим носом. Ноги укороченные»36. Ее одевали в платьице, сшитое из одежды умершего ребенка. Во время камлания шаман в кромешной темноте и жуткой тишине искал по юрте спрятавшихся злых духов «хара ымай», оставшихся от умерших детей. В конце концов он ловил и вбивал их в свой бубен. Затем кам отправлялся в страну умерших душ, которая находилась по одним сведениям на дне Ледовитого океана, а по другим в горах Ыргах-Таргах Западного Саяна. Там он стряхивал «хара ымай» и надежно запирал на замки. Ночное камлание называлось «хара ымай сурдурерге» - букв, прогонять черную умай.

На следующий день изображение злого духа «хара ымай» одевали в войлочную шубку и , посадив на плотик, пускали по реке , произнося: «Спускайся до устья девяти морей!». При этом в воду реки бросали раковину каури, привязанную ранее к фетишу «хуруг ымай» умершего ребенка.

После обряда «хара ымай код1ртерге», через определенный интервал времени, следовал ритуал получения белой души ребенка «ах ымай тартханы», который был идентичен обряду при бесплодии. Главное отличие заключалось в том, что при бесплодии шаман отправлялся к храму богини Умай, а в данной ситуации он практиковал кражу душ у здоровых детей из Тувы, Алтая, Монголии или других аймаков Хонгорая. По-хакасски такой способ «добычи» души носил название «ымай талирга» - букв, разбивать умай. Шаман подкрадывался к какому-нибудь многодетному семейству и у спящего ребенка выхватывал душу «пала ымайы». Считалось, что ребенок, у которого была «украдена» жизненная сила, обречен. Если рот и тело умершего от неизвестной причины малыша были посиневшими, то это считали явным признаком шаманских проделок.

Украденную душу «пала ымайы» шаман из бубна опускал в чашечку с молоком, которое выпивалось женщиной. Такой обряд совершался во время ее беременности.

Шаман определял внешние признаки будущего ребенка и предрекал его будущую судьбу. Если он «разбивал умай» у русских детей, то рождался ребенок, похожий на русского, если у тувинцев - то на тувинца. Шаман строго наказывал матери, чтобы ее будущий отпрыск никогда не появлялся в местах кражи его души - иначе человек погибнет.

Итак, по представлению хакасов богиня Умай - «Ымай-идже» - это духовная мать Хонгорая, хранительница детских душ тюрков Саяно-Ал- тая, покровительница беременных и младенцев всего мира. В связи с тем, что «храм» богини Умай находится в горе Ымай-тас, расположенной в Саянах, можно выдвинуть концепцию о Саяно-Алтайском происхождении этого древнетюркского культа. Шаманизм еще сохранял свой приоритет при «общении» с богиней Умай, однако бурханизм уже твердо устанавливал свой диктат и в этой области. 5.4.