«Проблемы Китая» Б. Рассела

В 1920-1921 гг. по приглашению «Общества новых учений», организованном лидером реформаторского движения Лян Цичао (1873-1929), в Китае был Б.Рассел, приглашались также Дж.Дыои, Г.Дрейч, П.Монро, Р.Тагора и другие. Б.Рассел был, пожалуй, одной из самых сложных и противоречивых фигур западной философии XX в. Еще перед первой мировой войной он призывал научиться мыслить и действовать по-новому в XX в. Привлекают оригинальностью его этические концепции, буржуазный гуманизм с элементами просветительства, который, по заявлениям известных мыслителей Запада, с одной стороны, напоминает Вольтера, а с другой — «новый гуманизм» Э. Фромма и А. Швейцера. В качестве профессора Пекинского университета Рассел читал специальные курсы по математике, логике, морали, религии, теории познания, дискутировал о путях развития социализма в этой стране.156 Как до, так и после его приезда, в Китае переводится довольно много сочинений английского мыслителя по вопросам математики, логики, социально-политического развития общества, которые становятся очень популярными среди китайских реформаторов и прогрессивных деятелей, занятых поисками будущего государственного устройства страны.

Ван Сингун отмечал: философия английского мыслителя «не ставит своей целью достижение какого-то богатства или счастья, она призвана помочь людям разобраться в этом простом и одновременно сложном окружающем нас мире».

Позволительно спросить: чем так привлекла фигура Рассела китайскую интеллигенцию? Ответ достаточно прост: в то время, когда официальная мысль Британии пыталась вестернизировать Китай, Рассел был первым выдающимся западным мыслителем, призывавшим к сохранению «души китайской цивилизации», китайской культуры и философии и диалогу между Западом и Востоком, выступал против подавления ее агрессивностью, духом эксплуатации и наживы, присущей странам Запада.158 Своей книге Рассел предпослал эпиграф из «Чжуан-цзы», гл. 7: «Владыкой Южного океана был Поспешный, владыкой Северного океана — Внезапный, владыкой центра —Хаос. По- спешный и Внезапный часто встречались на земле Хаоса, который принимал их радушно, и они захотели его отблагодарить. «У Хаоса нет семи отверстий, которые есть у каждого человека, чтобы видеть, слышать, есть, и дышать, — сказали они. — Попытаемся их ему проделать». Каждый день делали по одному отверстию, и на седьмой день Хаос умер. Слова древнего мудреца метафорически описали ситуацию того времени — «Центральная империя» напоминала хаос, а нетерпеливые владыки Тихого и Атлантического океанов старались изменить Китай по понятным и нужным им образцам. Казалось, что после окончания преобразования традиционный Китай-Хаос умрет, уйдет навсегда в прошлое его непонятная культура и появится новая держава со всеми западными атрибутами — «дырками».

Действительно, взаимосвязи с «владыками океанов» не оставили Хаосу иного выбора, кроме ассимиляции достижений западной материальной культуры, казалось, Китай не имел шансов на сохранение независимости и своей духовной культуры.

Последствия «полной вестернизации» беспокоили не только китайских неотрадиционалистов, но и дальновидных западных философов и ученых. Рассел, поэтизируя китайскую культуру и ее этнос-носитель как «нацию-художника», призывал не стремиться переделать Китай по западному образцу, ибо, утратив уникальную духовную культуру, «Умерший Хаос» мог стать и глобальной угрозой. Если китайцы примут западную философию жизни, то, как только они обезопасят себя от агрессии извне, они предпримут агрессию в собственных интересах. Они повторят походы династий Хань и Тан в Центральную Азию и, возможно, посоревнуются с Ху би лаем вторжением в Японию». Перспектива конфронтации такого «озападненного» Китая с западными военными державами виделась английскому гуманисту в апокалип- тическом виде, ибо если Китай присоединится к этому безумию, (Ml исчезнет, как и остальные.160

Заметим, что в 20-е годы XX в. зависимость Китая от западных стран была настолько сильной, что призывы Рассела и его китайских единомышленников к равноправному культурно-цивилизацион- ному диалогу и к усвоению Западом положительных сторон китайской культуры и философии выглядели прекраснодушными пожеланиями. С другой стороны, идеализация успехов Запада, развившихся на базе рационалистических ценностей сциентизма, демократии, свободного рынка и индивидуального процветания, привела М. Вебера и Дж. Левинсона к отрицанию жизнеспособности конфуцианства в современном мире, что не подтвердилось в дальнейшем.

Заметим, что на Западе в первых работах о Мо-цзы учение моистов называли «древним китайским социализмом». Европейские миссионеры, которые издавали немало книг о Китае, пытались найти в высказываниях Мо-цзы сходство с христианскими постулатами: принцип «всеобщей любви» отождествлялся ими с положениями христианского вероучения.161 Позднее в трудах немецкого синолога Альфреда Форке моизм также рассматривался под углом поисков общности с социалистическими и христианскими идеями.162