Повторное Возникновение поля метафизики

Главных последователей Декарта постигла участь эпигонов, поскольку они не сумели заявить достаточно отчетливых собственных позиций, необходимых для обретения первостепенной репутации. Рого дедуцировал существование «я» из восьми самоочевидных аксиом. Режи столь же систематически расширил следствия cogito, выводя из него 14 неопровержимых принципов. Основные религиозные консерваторы создавали свои репутации, также пользуясь картезианским капиталом. Крайний фидеист Гюэ применил скептическую аргументацию против идеи cogito: поскольку cogito состоит из утверждений, высказываемых во времени, нет никакой гарантии, что «ergo sum» по-прежнему остается истинным, когда произносится в последующий момент.

Стойкие картезианцы занимали центр пространства внимания, атакуемый всеми остальными; характерный для картезианства дуализм духовной и материальной субстанций был той головоломкой, на которой все сосредоточили свое внимание. Вокруг этой темы группировались окказионалисты (Мальбранш и другие), признававшие первичность духовного начала; противоположную позицию занимали крайние сенсуалисты, отдававшие предпочтение материальной протяженности, что наиболее примечательным образом проявилось в версии

Локка; третьей основной альтернативой был монизм Спинозы; четвертой — монадология Лейбница, соединявшая разум и материю в каждой из бесконечного числа отдельных субстанций. Пятая позиция, в стороне от этого набора положительных систем, объединяла скептиков, отрицавших все. Если мы добавим сюда самих приверженцев картезианства, мы получим шесть позиций, что по закону малых чисел более или менее близко к верхнему пределу — набору позиций, способному удерживать внимание в одно и то же время. В действительности существовало даже больше философских подходов, боровшихся за внимание, причем некоторые были, так сказать, «выдавлены» из памяти последующих поколений. 36 лет, с 1674 по 1710 г., вместили один из наиболее значительных и ярких периодов расцвета в создании метафизических систем с начала 1300-х гг.; единственным сравнимым всплеском является разнообразие систем немецкого идеализма, появившихся между 1780 и 1820 гг. Беркли принадлежит к тому же поколению структурно заданного творчества (здесь не релевантен его возраст, хронологически относящий Беркли к иному поколению, на самом же деле его юношеское творчество объясняется сетевыми связями, позволившими ему воспользоваться преимуществами структурной трансформации данного интеллектуального поля).

Мальбранш принял дуализм, но вновь сместил первичность в сторону религии. Такое соединение ингредиентов было вполне естественным для юного священника, выпускника Сорбонны. Примерно в 1668-1674 гг. Мальбранш, будучи либеральным ораторианцем, постоянно общался с картезианцами, которые знакомили его с неопубликованными рукописями Декарта. Мальбранш уловил главный спорный момент — трудность установления причинной связи между умом и телом — и в 1674 г. предложил окказионалистское решение. Ясно, что данная связь lt;между умом и теломgt; существует. Мальбранш истолковал это как свиде

тельство непрерывного вмешательства Бога в мир; когда дух человека проявляет волю, именно Бог движет его (или ее) тело; в другом отношении восприятие зависит от преобразования Богом движения материи в идеи человеческого опыта. Мальбранш защищал адекватность идеи Бога в тот период, когда уже свободно развертывалась светская интеллектуальная жизнь. Мальбранш не был единственным среди религиозных мыслителей, вступившим на путь окказионализма, отталкиваясь от идей Декарта. Гейлинкс, до своего обращения в кальвинизм учившийся в Лёвене (Лувене) у профессора-картезианца, развивал окказионалистское объяснение причинности, отрицая субстанциальность сотворенных конкретных единичностей; идеи Гейлинкса были опубликованы только посмертно в 1688 г. уже после того, как Мальбранш добился славы. Остальные представители парижской сети религиозных мыслителей также воспользовались данной ячейкой внимания; Кордемуа (связанный с Боссюэ как чтецом при наследнике) и Ла Форж также давали окказионалистское решение проблемы соотношения ума и тела.

Именно Мальбранш стал широко известным представителем данной позиции, поскольку он был подхвачен водоворотом споров со своими знаменитейшими оппонентами: в 1683 г.

Монистический выход из Декартовой проблемы двух субстанций был предложен Спинозой, а затем особый поворот был осуществлен Лейбницем. Оба автора контактировали с картезианской сетью и сталкивались с ее головоломками, у каждого имелись связи с международным научным сообществом, и каждый проявлял сильную заинтересованность в выходе за пределы религиозных споров.