Монгольский логос в русской истории

Тут появляются монголо-татары, которые являлись носителями ехце одного типа классического диурна — на сей раз в чингисхановской модели. Новый всплеск диурна внезапно возник на сей раз среди монголов (чьими потомками являются, кстати, современные калмыки — народ, который перешел от диурна Чингисхана к сегодняшнему ноктюрну, в сегодняшней Калмыкии господствует ноктюрн). Великий полководец Чингисхан с его взрывом пас- снонарностн, как писал русский историк и этнолог Лев Гумилев, — это носитель классического диурна14. Чингисхан говорил так; «Мы боремся со временем, мы боремся со смертью, мы боремся со всеми ноктюрническими структурами». С точки зрения Ясы Чингисхана, оседлые народы суть носители второстепенных ценностей, даже «антиценностей», и поэтому Чингисхан захватывает оседлый (комфортный и ноктюрнический) Иран, безжалостно уничтожает «разложившуюся», «негероическую культуру» Китая (драматический, копулятивный ноктюрн).

В российской историографии начиная с XVIII века стало доминировать представление, что монголы принесли русским только упадок, разложение и налоговые тяготы. На самом деле, монголы дали русскому ноктюрну порядок, Диурнический порядок, — внушили стремление к органи зация, к командованию и подчинению, рационализировали транспортную систему (ямские центры) и сбор налогов15. Они были носителями модернизации и рационализации русского общества. И совершенно не случайно, что после того, как монгольская модель, монгольский логос начинает распадаться уже в самой Золотой Орде, а до этого распадается сама империя Чингисхана, из-под монгольского господства русские выходят совершенно другими, нежели чем они туда вошли. Вошли они в монголо-татарское «иго» с расколом варяжской знати и недоумевающим, обалделым народом, который, как обычно, ничего сказать не мог, но явно отрицательно оценивал территориальную феодальную раздробленность.

Монголы показали, что такое рациональное единство, они заложили основу Московской Руси. Московская Русь — это »значительной степени результат того, что оставшиеся от первой, Киевской Руси владимиро-суздальские князья, Александр Невский и его потомки, переняли татаро-монгольскую модель управления, причем стали очень жестко придерживаться именно такой социально-политической системы. Относительно татар надо сказать, что изначально они были одним из монгольских племен, которые враждовали с монголами Чингисхана и которых поэтому войско Чингисхана гнало перед своими основными отрядами. Позже «татарами» стали называть тюрков. Так же как во Франции, галлы называли себя «французами», то есть одним из германских племен. В сегодняшнем татарском этносе доминирует в большинстве своем тюркский элемент, хотя Волжское булгарское царство, то есть волжские татары, — это еще и угры, то есть смесь тюрок и финно-угров.

Московская Русь, та ее часть, которая осталась у владимирских князей, основавших, собственно, Москву и сделавших постепенно ее центром государства, — это альянс княжеского гнезда Александра Невского и монголотатарского логоса.

Это тоже очень важная закономерность. Вся национальная история России в ее рациональном аспекте делается в числителе. Здесь происходят все изменения, динамика, здесь смена логосов, столкновение между собой различных моделей политического управления. А в знаменателе царит вечность. Сны русского народа не меняются, какими они были, такими они в целом и остаются по сей день.

Варяжское Киевское начало меняется на ордынское монголо-татарское; освобожденное от татар Московское царство сочетает и то и другое, но логос, обратите внимание, все равно всегда остается внешний. Славяне как мистический ноктюрн никакого логоса из себя никогда не порождают, эту функцию берут на себя носители диурна, приходящие со стороны.