Понятие мимезиса хорошо известно в эстетике, где оно употребляется прежде всего в значении подражания и имитации природы. Однако это применение понятия довольно узкое и требует расширения. Многообразие значений понятия мимезис не допускает ограничения «подражанием». То же самое касается его ограничения сферой эстетики. Исследование истории понятия «мимезис» [Koller 1954; Else 1958] показало, что рке в Античности оно обладало антропологическим значением, и потому выходило за пределы эстетического значения. Так, мимезис применялся для характеристики социальных процессов и процессов воспитания. В этом смысле мимезис появляется уже в «Государстве» Платона Но рке здесь заявляет о себе ограничение его сферой искусства и эстетики, самобытность которой обосновывается мимезисом [Wulf 1989а; 1989Ь]. Аристотель, напротив, определяя антропологическое и педагогическое содержание мимезиса, признает его фундаментальное значение в человеческом развитии: «Ведь подражать присуще людям с детства* люди тем ведь и отличаются от остальных существ, что больше всех склонны к подражанию, и даже первые познания приобретаются путем подражания, и результаты подражания всем доставляют удовольствие» [Аристотель 1448 Ъ5]. Эта особая миметическая способность с точки зрения антропологии связана: — с ранним рождением человека и вследствие этого принркден- ностью обучаться; — с остаточной формой инстинктов; — с хиатусом между раздражением и реакцией. Понять мимезис как антропологическую способность молено только в его историческом проявлении. Как осуществляются миметические процессы и что они значат в определенные периоды, зависит от обществен ных и культурных условий и от собственной позиции, которая зачастую не выражена. Поле значений мимезиса адекватно раскрывается только в историко-антропологическом анализе [Gebauer, Wulf 1992; 1998]. Это поле значений принципиально амбивалентно. С одной стороны, миметические процессы как процессы мимикрии могут вести к приспособлению к заданным условиям, косности и безжизненности [Hork- heimer, Adorno 1971; Хоркхаймер, Адорно 1997]; с другой стороны, они внушают большие надежды. Они могут вести к «живому опыту» (Адорно) внешнего мира, Другого и себя самого. Миметические процессы могут инициировать движения с преломленной интенцией, предоставлять пространство не-тождественному, создавать возможности не-инстру- ментального обращения с миром, при котором частное защищено от универсального, а к людям и вещам относятся бережно. При нынешнем состоянии общественно-культурного развития отказаться от амбивалентности миметических процессов просто невозможно. Миметические способности детей, подростков и взрослых тесно связаны с телесными процессами и противостоят общественным абстракциям Они наводят мосты к внешнему, к миру и другим людям; они стремятся к уменьшению жесткого субъект-объектного расщепления и снятию остроты различия между быть и долженствовать. Речь идет о понимании того «между» [Derrida 1972; Деррида 2007], опыт которого приобретается в «уподоблении» (Адорно) субъекта внешнему миру или другому человеку. Миметичекие процессы содержат рациональные элементы, но не исчерпываются ими. В миметических процессах человек выходит за пределы своей личности, приравнивает себя миру, у него есть возможность впустить внешний мир во внутренний и выразить свой внутренний мир. Миметические процессы являются необходимым условием понимания окружающего мира. В то время как нововременное рациональное мышление отнесено к единичному изолированному субъекту познания, мимезис — это всегда случай сети персональных взаимосвязей. Миметическое производство символического мира отсылает к другим мирам и их творцам, и включает других в собственный мир. Оно признает обмен между миром и человеком и содержащийся в этом обмене аспект власти. История мимезиса — это история борьбы за власть, за влияние на производство символических миров, за возможность представлять себя и других и истолковывать мир в соответствии с собственными представлениями. Поэтому мимезис вписан в историю отношений власти, в частности в сфере воспитания и социализации. Миметические процессы — это не чистая имитация, воспроизведение или отпечаток. Наоборот, они требуют от ребенка, подростка или взрослого индивидуального конструирования. При это масштаб индивидуальных различий варьируется. Многие миметические процессы неразрывно связаны с процессами желания и стремления, чувственного восприятия и опыта. Наш вопрос о значении миметических процессов в сфере «образования и воспитания», «социализации» и «социальной деятельности» задает комплексное поле исследования, из которого в дальнейшем будут изложены для примера несколько аспектов.