Кризис образа

Кризис образования в современной России — не просто констатация технического сбоя функционирования образовательной системы. Все обстоит более серьезно. В нашем обществе полностью отсутствует консенсус относительно образа мира, в котором мы живем, и образа нас самих, то есть русской, российской идентичности.

Эта проблема может решаться по-разному. При анализе можно попытаться переложить ответственность на кого- то (например, на власть или на научное сообщество), попытаться найти виновного и спросить — почему у нас нет образа? Нет образа в науке, в народе, в культуре, во власти, в обществе в целом. Кто же в этом виноват? Мы, ученые? Может быть, общество, которое этого образа не создает? Либо власть, которая этим не озабочена? Либо, если следовать теории заговора, «злодеи», которые этот образ у нас похитили? Все ответы хороши, и все в равной степени плохи. Поэтому модель, которую я предпочитаю в своей научной, интеллектуальной, политической и общественной деятельности, — это просто работать на прояснение, или консти- туирование (как посмотреть), этого образа, одновременно предлагая его определить, отыскать, утвердить и ученым, и народу, и интеллектуальной элите, и обществу, н власти. Если мы вырабатываем этот образ, мы должны делать это совместно, потому что кто-то один, какая-то одна инстанция или институция, его не сможет найти. В лучшем случае это будет схема, в худшем — симулякр. Власть является частью народа, получившей образование в неопределенное, смутное, полусоветское и полулиберальное время. Сплошь и рядом в политической элите мы встречаем людей с сознанием откровенно криминальным, но практически всегда запутанным и хаотичным. Наше научное сообщество тоже в достаточной мере одичало. Мы сталкиваемся либо с «добрыми дикарями», если имеем дело с «учеными» («ботаниками»}, либо со «злыми дикарями», если мы имеем дело с властью и бизнесом.

Объективность метрики В данном курсе я предлагаю сосредоточиться на самой насущной теме: на выработке образа России и мира, вернее, на подготовительных этапах такой выработки, то есть на описании метрики и топологии нашей проблематики.

При разработке этой гипотезы «qui» et «qua» (кто? и где?) относительно России нужно по возможности максимально абстрагироваться от своих субъективных взглядов и предпочтений, от своих позитивных или негативных оценок. В первую очередь задача состоит в том, чтобы выработать объективную модель метрики, то есть определить, в каком мире мы живем и кем мы являемся, предельно объективно, рационально и взвешенно. Хорошо это или плохо, эти акценты будут расставлены потом или расставлять их будет предоставлено кому-то другому. Поэтому этот курс максимально должен быть десубъективизированным и «аморальным» в ницшеанском смысле, то есть без оценок в отношении глобализма, постмодерна, прошлого России и современных процессов. Нужно попытаться вначале просто описать их гак, как они есть. А каждый уже сам сможет придать этому знаки — поставить «плюс», «минус», «хорошо», «плохо*.

Дефиниции постмодерна Практически все сегодня на Западе согласны — с теми или иными оговорками, что современное человечество (по крайней мере, его «цивилизованная» часть) живет в условиях постмодерна. Где? И когда? В социокультурном смысле это определяется через обращение к постмодерну. Мы находимся в постмодерне. Но определив это, куда мы при этом попадаем? Поскольку нет никаких однозначных конвенций, каждый под «постмодерном» понимает что-то свое, а иногда вообще все, что угодно. Это означает, что под «постмодерном» никто ничего не понимает. Но это у нас. В той цивилизации, где этот концепт возник — то есть на современном Западе, — определенная ясность есть. И для начала нашего самоопределения мы просто обязаны четко пенять, что под этим имеется в виду там.

Итак, что следует понимать под «постмодерном»? Под «постмодерном» следует понимать объективное состояние западноевропейского общества, выходящего из режима модерна.

Модерн воплотился в научных парадигмах позитивизма, материализма, атеизма, в политических системах секулярного общества, в либеральной демократии, в социокультурном представлении об индивидуальном достоинстве, в идеологии прав человека.

Так вот, постмодерн означает конец всего этого.

При этом постмодерн ?—? это не «постмодернизм», не эпатажное творчество эстетствующих нигилистов типа американского режиссера Тарантино или российского пи- 7

Логос и Мифос сателя Сорокина. Постмодерн — это объективное состояние социально-политической, исторической, культурной и цивилизационной среды человечества в его западноевропейском сегменте, то есть в первую очередь там, где и развивалась история, которую мы называем модерном.