Формализм нео-ньяи: изощренная логика и затемнение пространства философского Внимания

Вместе с подъемом вишнуизма, его внутренними расколами и полемикой с адвайтой, в каждом интеллектуальном лагере получила распространение аргументация, связанная с вопросами эпистемологической обоснованности.

Самые прославленные из поздних адвайтинов — Шрихарша и Читсукха — подвергли жесточайшей критике всю концептуальную и эмпирическую логику в целом. Около 1350 г. основатель нео-ньяи — Гангеша — столкнулся с этим антилогицизмом адвайты и так реформировал логику, основывая ее на положительно выраженных понятиях, чтобы она стала неуязвимой по отношению к атакам диалектиков. Шрихарша везде находил порочные lt;бесконечныеgt; регрессы. Как может быть известно,'что индивидуальное является случаем универсального,

без обращения к еще одному акту познания, касающемуся этого отношения, затем к познанию относительно этого познания и так далее? Сходным же образом задается вопрос: как отличаются друг от друга универсалии без отличительных качеств? — и такое вопрошание ведет еще к одному бесконечному регрессу. При отсутствии различий все скатывается к недифференцированному монизму адвайты. Гангеша отвечал повышением уровня рефлексии относительно роли элементарных терминов в философской аргументации [Philips, 1995, р.

Посредством тщательного классифицирования разных типов отсутствия или отрицания нео-ньяя спасала решающее понятие различия, определяя его как частный тип «отношения» взаимного отсутствия между сущностями. Характерной чертой данной школы стала разработка крайне сложных негативных определений для каждой части силлогизма; так, «огонь» считается «противочастью абсолютного несуществования дыма» [Stcherbatsky, 1962, vol. 1, p. 482, 52]. Нео-ньяя восприняла тему отрицания от уже бездействующей буддийской логики; последняя, в свое время играя роль соперницы реализма ньяи, была теперь использована для борьбы против монистской идеи невыразимости, причем во многом в духе критики Нагарджуны Дигнагой.

Конечным результатом стало избавление нео-ньяи от ее постоянного реали- стского партнера. Она уже не поддерживала свой старый альянс с вайшешикой; вместо этого она разрабатывала собственную новую теорию пространства и времени. В конце 1400-х гг. последний и наиболее радикальный лидер нео-ньяи Раг- хунатха Широмани подчеркивал независимость данной логической школы от своей прежней союзницы, критикуя атомизм вайшешики. Рагхунатха добавил новые элементарные термины в систему реалий ньяи и переформулировал проблему онтологической редукции. Традиционная теория универсалий, трактовавшихся наяиками примерно как «виды естественной классификации» западных философов середины 1900-х гг., уже больше не считалась естественным стержнем и острием вселенной; система Рагхунатхи приближалась к номинализму[170].

Нео-ньяя стала чем-то вроде европейского логического позитивизма начала 1900-х гг.

мелочами[171]. Ее трактория, задаваемая постоянно растущей формализацией, была чем-то большим, чем сугубо локальное развитие. Все те школы индийской философии, которые не отвергли интеллектуальную жизнь ради посвятительского эмоционализма бхакти, становились схоластическими. Адвайта как школа основного течения, при всей своей доктринальной приверженности защите внекон- цептуальной реальности, развивала собственную систему логической формализации уже в 1000-х гг.; получилась так называемая махавидья — способ силлогистической аргументации, повлиявший даже на деятельность таких диалектиков, как Шрихарша, и являвшийся предметом спора в школе ньяи до того, как на основе подобной аргументации были сформулированы косвенные методы уже в рамках нео-ньяи [EIP, 1977, р. 646-652; Dasgupta, 1922-1955, vol. 2, p. 119-125]. Школа Мадхвы также учредила свой монашеский орден, а в ее матхах последовательные реформы в логике перенимались ради собственных целей школы; школа Рамануджи некоторое время сопротивлялась, но в конечном счете и в ней появились собственные специалисты-логики. К 1300-м гг. формализацией заразились все эти школы.