Заключительное замечание

Божественную цель в отношении человеческого рода (сотворение этого рода и управление им) нельзя мыслить иначе как основанную на любви, т. е. цель эта — счастье людей. Но принцип воли божьей в отношении вытекающего из обязанности уважения (благоговения), ограничивающего следствия любви, т. е. принцип божественного права, не может быть только принципом справедливости. Можно было бы (на человеческий манер) выразиться так: бог сотворил разумные существа как бы из потребности иметь что-то вовне себя, чтб он мог бы любить, или быть любимым. Но (так как принцип этот ограничивающий) не только столь же большим, но гораздо большим будет требование, которое предъявляет нам божественная справедливость в суждении нашего собственного разума, и именно как карающая справедливость.— Ибо воздаяние (praemium, remuneratio gratuita) связано вовсе не со справедливостью по отношению к существам, имеющим одни лишь обязанности и не имеющим никаких прав в отношении другого существа, а только с любовью и благотворением (Ье- nignitas); еще меньше может такое существо при- тязать на награду (merces), а вознаграждающая справедливость (iustitia brabeutica) в отношении бога к людям есть противоречие.

Однако в идее осуществления справедливости существом, стоящим выше всякой [возможности] Нарушения его целей, есть нечто такое, что не вполне совместимо с отношением человека к богу, а именно понятие ущерба, который можно причинить неограниченному и недосягаемому владыке мира; в самом деле, здесь речь идет не о правовых нарушениях, которые люди совершают в отношении друг друга и относительно которых бог выносит решение в качестве карающего судьи, а об оскорблении самого бога и его права; понятие же такого оскорбления трансцендентно, т.

Идея божественной карающей справедливости здесь персонифицируется; осуществляет ее не какое-то отдельное творящее суд существо (ибо тогда между этим существом и правовыми принципами возникли бы противоречия), а сама справедливость, словно как субстанция (называемая обычно вечной справедливостью), которая наподобие судьбы (рока) древних философстт вующих поэтов стоит выше Юпитера и творит суд согласно железной, неотвратимой необходимости, которая для нас еще более непостижима. Приведем несколько примеров.

Кара (по Горацию) не спускает глаз с гордо шагающего впереди нее преступника и неотступно следует за ним, пока не поймает его на месте преступления.— Невинно пролитая кровь взывает к мести.— Преступление не может остаться неотмщенным; если кара не настигает самого преступника, то [за его преступление] должны расплачиваться потомки; или если он не наказан при жизни, то будет наказан после смерти54, что определенно допускается и во что охотно верят еще и потому, что таким образом удовлетворяется требование вечной справедливости.— «Я не хочу, чтобы на мою страну пала вина кровавого преступления за то, что я помилую злонамеренного убийцу-дуэлянта, за которого вы ходатайствуете»,— сказал однажды один благомыслящий государь.— Грех должен быть искуплен даже ценой жертвы со стороны совершенно невинного человека (при этом принятые им на себя страдания не могут, собственно, называться карой, ибо он сам не совершил никакого преступления); из всего этого явствует, что то существо, которому приписывается произнесение подобного рода приговора, вовсе не какое-то осуществляющее справедливость лицо (ибо оно не могло бы вынести приговор, не причинив несправедливости другим), а лишь сама справедливость как запредельный принцип, приписываемый сверхчувственному субъекту, определяет право этого существа; и хотя формальному [элементу] этого принципа оно соответствует, но материальному [элементу] его — цели, которая всегда есть счастье людей, оно противоречит.— Ведь если бы случайно число преступников, список преступлений которых все возрастал бы, было огромно, карающая справедливость усматривала бы цель сотворения не в любви творца мира (как должно бы думать), а в строгом следовании праву (и превратило бы само право в цель, усматриваемую в почитании бога); а это, поскольку справедливость представляет собой лишь ограничительное условие благости, кажется находящимся в противоречии с принципами практического разума, согласно которому сотворение мира не должно было бы состояться, если оно дало результат, столь противоречащий цели творца, основой которой может быть лишь любовь.

Отсюда ясно, что в этике как чистой практической философии внутреннего законодательства мы постигаем лишь моральные отношения человека к человеку, вопрос же о том, каково отношение между человеком и богом, полностью выходит за пределы этики и абсолютно для нас непостижим; это подтверждает то, что утверждалось нами выше, а именно что этика не может быть расширена за пределы взаимных обязанностей людей.

ТАБЛИЦА ДЕЛЕНИЯ ЭТИКИ

I. ЭТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О НАЧАЛАХ Часть первая

Об обязанности человека по отношению к самому себе

Книга первая

О совершенных обязанностях человека по отношению к самому себе

Глава первая О долге человека перед самим собой как животным существом

Глава вторая О долге человека перед самим собой как существом только моральным

Раздел первый Об обязанностях, человека по отношению к самому себе как прирожденному судье над самим собой

Раздел второй О первом велении всякого долга перед самим собой Добавочный раздел Об амфиболии моральных рефлективных понятий в отношении долга перед самим собой

Книга вторая

О несовершенных обязанностях человека по отношению к самому себе с точки зрения его цели

Раздел первый О долге перед самим собой в развитии и умножении своего природного совершенства

Раздел второй

О долге перед самим собой в увеличении своего морального совершенства

ЭТИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ О НАЧАЛАХ

Часть вторая

Об этических обязанностях по отношению к другим

Глава первая Об обязанностях по отношению к другим только как людям

Раздел первый О долге любви к другим людям

Раздел второй О долге уважения к другим

Глава вторая О долге перед другими в зависимости от их состояния

Заключительный раздел [этического] учения о началах О глубоком единении любви и уважения в дружбе

И, ЭТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О МЕТОДЕ

Раздел первый Этическая дидактика Раздел второй Этическая аскетика Заключение ко всей этике ПРИМЕЧАНИЯ УКАЗАТЕЛИ