ГЛАВА XXII О ЕДИНООБРАЗИИ СРЕДСТВ, С ПОМОЩЬЮ КОТОРЫХ СЛУЖИТЕЛИ КУЛЬТА В ЛОЖНЫХ РЕЛИГИЯХ СОХРАНЯЮТ СВОЙ АВТОРИТЕТ

Чтобы достигнуть этого, надо льстить человеческим страстям; чтобы увековечить ослепление людей, надо, чтобы они желали быть слепыми и были заинтересованы в этом.

6*

147

Станем же льстить человеческим порокам, сказал бонза; пусть эти пороки будут моими покровителями; заменим добродетель дарами и искупительными приношениями и убедим людей, что при помощи известных суеверных церемоний можно очистить душу, загрязненную самыми тяжкими преступлениями. Подобное учение должно было увеличить богатство и влияние бонз. Они поняли все важное значение его, они провозгласили его, и оно было принято с радостью, ибо попы всегда были настолько менее строгими в своей нравственности и более снисходительными, насколько более суровыми они были в своих правилах и чем пунктуальнее онп наказывали за нарушение обрядов 41. После этого все храмы стали убежищем преступлений, только неверие не нашло себе прибежища. Но так как во всех странах мало неверующих и много дурных людей, то интерес большинства совпадал с интересом попов.

Под тропиками, говорит один мореплаватель, имеются два острова, лежащие друг против друга. На первом из них добродетельным человеком считается тот, кто верит в известное число нелепостей и кто может выдержать, не почесываясь, самый страшный зуд; того, кто проявляет терпение, испытывая зуд, главным образом и называют добродетельным.

Не должна ли нелепость религиозной нравственности раскрыть на нее глаза народу? Но поп, отвечу я на это, разве не одевается в мрачное одеяние? Не принимает ли он суровую осанку и не выражается лп темным языком? Не говорит ли именем бога и нравственности? Всем этим он обольщает слух и зрение народа. Не важно, что вообще слова нравственность и добродетель лишены в его устах смысла. Слова эти, смиренно произнесенные человеком, одетым в одежду кающегося, всегда будут вводить в заблуждение человеческую глупость.

Таково было то очарование, если можно так выразиться, та блестящая сутана, под которой попы скрывали свое честолюбие и свой личный интерес. Впрочем, их вероучение было в известных отношениях суровым, и эта суровость также способствовала обману народа. Это был своего рода ящик Пандоры2*: внешность его ослепляла, но внутри он заключал в себе фанатизм, невежество, суеверие и все бедствия, одно за другим опустошавшие земли. И вот когда видишь, как во все времена служители культа ложных религий пользовались одними и темп же средствами, чтобы увеличить свое богатство и влияние3,

а Если иопы становятся повсюду собирателями и распределителями милостыни, то это потому, что они присваивают себе часть этой милостыни, а распределение ее остатков поддерживает их влияние, подкупая бедняков. Всякое средство приобретать деньги и влияние кажется попам законным. Католическое духовенство без всякого стыда возлагает бремя ремонта церквей па пароды, казну которых оно истощает. Церкви — это откупа духовенства, но в противоположность богатым собственникам оно нашло способ заставить содержать их за счет других.

чтобы сохранить свой авторитет и увеличить число своих рабов; когда во всех странах встречаешь одни и те же нелепости в ложных религиях, одни и те же обманы у служителей их культа и одну и ту же доверчивость у всех народов37 — можно ли думать, спрашиваю я, что между людьми имеется по существу то умственное неравенство, которое у них предполагают?

Допустим, что ум и таланты являются результатом какой-то особенной причины.

Таким образом, единообразие хитростей38, применяемых служителями ложных религий, сходство призраков, которые они усматривают в области духа39, одинаковая доверчивость народов — все это доказывает, что природа не наделила людей неравными умственными способностями, как это предполагают, и что если в нравственности, политике и метафизике они высказывают весьма различные суждения об одних и тех же предметах, то это является результатом их предрассудков и неопределенности значения, которое они связывают с одними и теми же выражениями.

К только что сказанному я прибавлю лишь несколько слов. А именно, если ум сводится к науке или познанию истинных отношений между различными" предметами и если, какова бы ни была организация индивидов, она ничего не изменяет, как это доказывает математика, в постоянной пропорции, с которой воздействуют на них предметы, то, значпт, большее пли меньшее совершенство органов чувств не имеет никакого влияния на наши идеи и, следовательно, все люди с обыкновенной организацией обладают одинаковыми умственными способностями.

Единственное средство сделать эту истину еще более очевидной, если это возможно, заключается в том, чтобы усилить доказательства, собирая большее число их. Попытаемся достигнуть этого при помощи другого ряда положений.