ГЛАВА XVII ЛЕСТЬ ПРИЯТНА НАРОДАМ НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ГОСУДАРЯМ
Тот, кто хвалит меня, пробуждает во мне представление о власти, с которым связывается представление о счастье.
Тот, кто противоречит мне, наоборот, вызывает в моей памяти представление о моей слабости, с которым всегда соединяется представление о несчастье. Желание похвалы обще всем; но народы, будучи слишком чувствительными к этой похвале, иногда называли хорошими патриотами самых низких льстецов. Пусть восторженно прославляются добродетели своего народа, но не нужно быть слепым к его порокам. Подлинно любимый ученик это не тот, кого больше всего хвалят. Истинный друг — не льстец.
Отдельные люди слишком склонны прославлять добродетели своих сограждан: онп действуют заодно с ними. Заискивание перед нашими согражданами вовсе не есть мера нашей любви к отечеству. Вообще нет человека, который не любит своего народа. Любовь французов направлена естественным образом на французов. Я могу стать дурным гражданином лишь в том случае, если законы, отделяя мои личные интересы от общественных интересов, сделают меня таковым.
Добродетельного человека можно узнать по его желанию сделать своих сограждан, еслп это возможно, более знаменитыми и счастливыми. В Англии истинными патриотами являются те, кто с особенной силой обрушивается на злоупотребления правительства. А в Португалии патриотами называют тех, кто особенно раболепно прославляет людей, занимающих видное положение. Однако что это за граждане, что за патриоты!
Только такое углубленное знание причин нашей любви к лести и нашей ненависти к противоречию может дать нам решение множества нравственных проблем, иным путем необъяснимых.
Почему так дурно встречают вначале всякую новую истину? Потому, что всякая истина этого рода всегда противоречит какому-нибудь обще- принятому взгляду, доказывает слабость пли лживость многих умов, следовательно, многие люди заинтересованы в том, чтобы ненавидеть и преследовать ее автора.Монах Косьма усовершенствовал инструмент для произведения операции камнесечения. Он оперирует новым способом, менее опасным и в то же время менее болезненным. Но разве это важно? Гордость знаменитых хирургов этим уязвлена; они начинают преследовать его, требуют изгнания его из Франции, добиваются королевского указа об его аресте и только благодаря случайности им отказывают.
Если почти повсюду гениального человека преследуют больше, чем убийцу, то это потому, что врагами одного являются лишь родные им убитого, врагами же другого — все его сограждане.
Я имел случай наблюдать, как одна ханжа добивалась у министра помилования для одного вора и одновременно заключения в тюрьму каких-то янсениста и деиста. Каким мотивом руководствовалась она при этом? Своей гордостью. Какое мне дело, могла бы она сказать, что людей обкрадывают и убивают; лишь бы это не касалось ни меня, ни моего духовника! Сама я хочу одного: чтобы люди были благочестивы и чтобы деист не оскорблял своими рассуждениями моего тщеславия.
Если нас просвещают, то тем самым нас унижают. Свет, внесенный в гнездо совят, раздражает их своим блеском, и они начинают кричать. Посредственные люди — это те же совята. Если им представляют некоторые ясные и очевидные идеи, они начинают кричать, что они опасны, ложны 60 и заслуживают наказания.
При каком государе и в какой стране можно безнаказанно быть великим человеком? В Англии пли в царствование таких государей, как Траян или Фридрих. При всякой другой форме правления или при всяком другом государе наградой талантов является преследование. Смелые и великие идеи почти повсюду запрещены. Особенной популярностью пользуются те авторы, которые излагают новым и блестящим образом общепринятые идеи.
Этих авторов хвалят потому, что они не заслуживают похвалы, потому, что они не противоречат никому. Противоречие, невыносимое для всех людей, особенно нестерпимо для сильных мира сего. До каких размеров довело оно ярость Карла V против лютеран! Однако, говорят, этот государь раскаивался в том, что он их преследовал. Пусть так, но когда это было? Когда, отказавшись от власти, он жил в уединении. «У меня, — говорил он тогда, — на моем столике 30 пар часов п среди них пет двух таких, которые показывали бы в один и тот же момент в точности одно и то же времяа. Как же вообразить, что в религиозных вопросах я мог бы заставить всех людей думать одинаковым образом? Как велико было мое безумие п моя гордость!» О, если бы Карл V пришел к этому размышлению раньше! Он был бы более справедливым, более терпимым и более добродетельным. Скольким семенам войн он не дал бы тогда взойти! Сколько сберег бы он человеческой крови.Никто из государей и даже пз простых людей не ставит пределов своей власти. Им недостаточно царствовать над народом, повелевать идеями своих сограждан, они желают еще повелевать их вкусами. Руссо не любит французской музыки. В этом пункте его взгляды сходятся со взглядами всех европейских народов. Он заявляет об этом в одном из своих сочинений. Против него поднимаются тысячи голосов, его хотят сгноить в темнице. Для этого добиваются тайного королевского приказа об его аресте. Но, к счастью, министр был слишком мудр, чтобы согласиться на это; он не желал выставить французский народ на всеобщее посмешище.
Нет такого преступления, до которого не доходила бы человеческая нетерпимость. Рассчитывать исправить в этом отношении человека —все равно что желать, чтобы он предпочитал других самому себе, а это значит желать изменить его природу. Умный человек не должен желать невозможного; его задача не уничтожить нетерпимость, но обезоружить ее; но что может обуздать ее? Взаимный страх. Если два равных по силе человека расходятся во взглядах, то ни один пз них не станет наносить оскорбление другому, ибо редко оскорбляют того, кого — как думают — нельзя безнаказанно оскорбить.
Чем объяснить вежливый характер споров, происходящих между военными? Боязнью дуэли.
Чем объяснить ту же вежливость между литераторами? Боязнью оказаться в смешном положении. Никто не хочет, чтобы его смешивали со школьными педантами. На основании этиха Слуга Карла V, входя неосторожно в его келью, опрокинул столик и разбил 30 пар часов, лежавших на нем. Карл расхохотался. «Ты счастливее меня, — сказал он слуге, — ты нашел наконец способ установить между НИМИ согласие».
двух примеров можно судить о том, какое благотворное влияние оказал бы на граждан еще более действенный страх перед законами.
Суровые законы могут пресечь нетерпимость точно так же, как воровство. Если я свободен в моих вкусах и взглядах, но закон запрещает мне оскорблять вкусы и взгляды других людей, то нетерпимость моя, связанная положениями закона, не дойдет до насилий. Но если бы правительство по неблагоразумию освободило меня от страха перед дуэлью, перед возможностью оказаться в смешном положении и перед законами, то нетерпимость моя, ничем не сдерживаемая, сделала бы меня снова жестоким варваром.
Доказательством этого является свирепая ярость, с какой преследуют друг друга различные религиозные вероисповедания.
Еще по теме ГЛАВА XVII ЛЕСТЬ ПРИЯТНА НАРОДАМ НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ГОСУДАРЯМ:
- ГЛАВА X НИ ПРИ КАКОЙ ФОРМЕ ПРАВЛЕНИЯ БЛАГО ГОСУДАРЯ НЕ ЗАВИСИТ ОТ БЕДСТВИЙ НАРОДОВ
- ГЛАВА XVII О СТРЕМЛЕНИИ ВСЕХ ЛЮДЕЙ К ДЕСПОТИЗМУ, О СРЕДСТВАХ ДОСТИЖЕНИЯ ЭТОГО II ОБ ОПАСНОСТИ ОТ ДЕСПОТИЗМА ДЛЯ ГОСУДАРЕЙ
- Глава I. НА ЧЕМ ОСНОВЫВАЕТСЯ УТВЕРЖДЕНИЕ, ЧТО В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ СТРАНОЙ УПРАВЛЯЕТ НАРОД
- Глава I ПОЧЕМУ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ НАРОДЫ С БОЛЬШИМ ПЫЛОМ И ПОСТОЯНСТВОМ ЛЮБЯТ РАВЕНСТВО, ЧЕМ СВОБОДУ
- В чем состоит рационализм философии XVII в. ?
- Глава 6. Неприродный государь
- ГЛАВА II ОТНОШЕНИЕ К ГОСУДАРЮ
- ГЛАВА XI О ВЛЕЧЕНИИ И ОТВРАЩЕНИИ, О ПРИЯТНОМ И НЕПРИЯТНОМ И ИХ ПРИЧИНАХ
- ГЛАВА IX О ТОМ, ЧТО УДОВОЛЬСТВИЕ ПРИОБРЕТАЕТСЯ С БОЛЬШИМ ИЛИ МЕНЬШИМ ТРУДОМ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ ДАННОЙ СТРАНЫ И ОТ ЗАНИМАЕМОГО ПОСТА
- ГЛАВА II О ВОСПИТАНИИ ГОСУДАРЕЙ
- ГЛАВА I ВСЕ НАШИ ИДЕИ ПОЛУЧАЮТСЯ НАМИ ПОСРЕДСТВОМ ЧУВСТВ; ВСЛЕДСТВИЕ ЭТОГО СТАЛИ СЧИТАТЬ УМ РЕЗУЛЬТАТОМ БОЛЬШЕЙ ИЛИ МЕНЬШЕЙ ТОНКОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ
- ГЛАВА XVI НЕТЕРПИМОСТЬ ЧАСТО БЫВАЕТ РОКОВОЙ ДЛЯ ГОСУДАРЕЙ
- Глава XVII.
- Глава XVII