ГЛАВА XII О ДОБРОДЕТЕЛИ

Когда качества этого рода являются общими для большинства граждан, народ счастлив в своей внутрен-

а Virtus, говорит Цицерон, происходит от слова vis (сила).

ней жизни, страшен для внешнего мира и заслуживает признания со стороны потомства. Добродетель, всегда полезная людям и, следовательно, всегда уважаемая, по крайней мере в некоторых странах, должна получить отражение в уважении и власти, приобретаемых добродетельными людьми. Эту свою любовь к уважению они принимают в самих себе за любовь к добродетели. Всякий уверяет, будто он любит добродетель ради нее самой. Слова эти на устах у всех, но ни у кого на сердце. Что побуждает сурового пустынника поститься, носить власяницу и подчиняться строгой дисциплине? Надежда на вечное блаженство: он боится ада и желает попасть в рай.

Удовольствие и страдание — первоисточники, порождающие монашеские добродетели, — являются также первоисточниками патриотических добродетелей. Эти последние пробуждаются надеждой на награду. Какую бы бескорыстную любовь к этим добродетелям ни выражали, по без интереса любить добродетель не бывает добродетели.

Чтобы узнать человека в этом отношении, надо изучать его не по его словам, а по его делам. Когда я говорю — я надеваю маску; когда я действую — я вынужден снять ее. Пусть тогда меня судят не по тому, что я говорю, а по тому, что я делаю, и меня будут судить правильно.

Кто больше, чем духовенство, проповедовал любовь к смирению и бедности? И что лучше, чем сама история духовенства, доказывает лживость этой любви?

Говорят, что баварский курфюрст тратит меньше доходов на содержание войска, администрации и двора, чем духовенство на содержание священников.

На Востоке мужественная добродетель показалась бы безумием даже тем, кто там ею еще кичится. Тот, кто стал бы там защищать дело народа, прослыл бы мятежником.

Тахмасп Кули-хан вторгся в Индию со своим войском, по его пятам следовали опустошение и разорение. Его встречает один мужественный индус. «О Тахмасп,— говорит он ему, — если ты бог, то поступай как бог; если ты пророк, то веди нас по пути спасения; если ты царь, то перестань быть варваром; оказывай покровительство народу, а не губи его». «Я, — отвечает ему Тахмасп, — не бог, чтобы поступать как бог; не пророк, чтобы указывать путь спасения; не царь, чтобы делать народы счастливыми. Я человек, посланный небесным гневом в наказание народам»36. Речь индуса была признана мятежной37, а ответ Тахмаспа получил одобрение его войска.

Все восхищаются на театральной сцене характером Леонтпны. Но какое уважение питали бы к подобным чертам характера при дворе такого государя, как, например, Фока? 1* Ее великодушие устрашило бы фаворитов, а народ — в конце концов всегда эхо сильных мира сего — осудил бы ее благородную смелость.

Достаточно пробыть день прп каком-нибудь восточном дворе, чтобы убедиться в правильности сказанного мною. Здесь почитаются только богатство и влияние. Каким образом можно здесь любить добродетель? Как узнать ее? Чтобы получить о ней отчетливое представление38, надо жить в стране, где единственной мерой заслуги человеческих действий является общественная польза. Страна эта еще неизвестна географам. Но, могут сказать, европейцы во всяком случае отличаются в этом отношении от азиатов. Если они не свободны, то они по меньшей мере еще не окончательно развращены рабством. Следовательно, они могут еще ценить и познать добродетель.