ГЛАВА XX О ВПЕЧАТЛЕНИИ, ПРОИЗВОДИМОМ ИЗЯЩНЫМИ ИСКУССТВАМИ НА ПРАЗДНЫХ БОГАЧЕЙ

Но где можно пайти таких богачей? Разве только в Англии, где деньги открывают возможность карьеры для честолюбцев.

Напрасно богач собирает вокруг себя произведения изящных искусств: искусство не может доставлять ему непрерывно новые ощущения и избавить его надолго от скуки. Его любопытство вскоре притупляется; праздный человек так мало чувствителен, шедевры искусства производят на него столь кратковременное впечатление, что развлечь его можно, лишь непрерывно представляя ему новые шедевры. Но удовлетворить в этом отношении его потребности не могли бы все художники в государстве.

Для восхищения достаточно одной минуты. Но для создания вещей, вызывающих восхищение, требуются века. Сколько праздных богачей проходит ежедневно, не испытывая приятных ощущений, под великолепным порталом старого Лувра, который иностранец созерцает с изумлением.

Чтобы понять, в чем трудность развлечь праздного богача, надо заметить, что человеку свойственны лишь два состояния: одно — когда он пассивен, другое — когда он активен.

ГЛАВА XXI

ОБ АКТИВНОМ И ПАССИВНОМ СОСТОЯНИИ ЧЕЛОВЕКА

В активном состоянии человек может выносить без скуки довольно долго одно и то же ощущение. Но он не выносит этого в пассивном состоянии. Я могу в течение б часов заниматься музыкой, но не могу без скуки пробыть 3 часа на концерте.

Нет ничего труднее, как развлечь пассивного праздного человека.

Какие сильные впечатления могут вызвать произведения изящных искусств в праздном человеке? Изящные искусства чаруют нас тем, что они вновь представляют, украшают в наших глазах образ уже испытанных удовольствий; тем, что они зажигают в нас желание снова испробовать их. Но какое желание могут пробудить они в человеке, если он достаточно богат, чтобы купить себе все удовольствия, и всегда пресыщен ими?

Напрасно будут пляски, живопись, наиболее сладострастные и специально посвященные любви произведения искусства напоминать об опьянении и восторгах любви: какое могут онн произвести впечатленпе на человека, который, устав от наслаждений, пресыщен ими? Если богач посещает балы и театральные зрелища, то лишь для того, чтобы переменить род скуки и смягчить этой переменой ее тягость.

Такова, как правило, участь государей. Такова была участь знаменитого Боннье Едва он испытывал какое- нибудь желание, как фея богатства исполняла его. Боннье надоели женщины, концерты, театральные зрелища; несчастному пе оставалось ничего более желать. Будь он менее богат, у него былп бы желания.

Желание есть движущая сила души; душа, лишенная желаний, застаивается. Нужно желать, чтобы действовать, и действовать, чтобы быть счастливым. Боннье умер от скуки среди наслаждений.

Мы сильно наслаждаемся, лишь предвкушая. Счастье заключается не столько в обладании, сколько в процессе овладения предметом наших желаний.

Для того чтобы мы были счастливы, нашему счастью должно всегда чего-нибудь не хватать. Мы бываем по-настоящему счастливы не после того, как приобрели двадцать миллионов, но приобретая их. Мы бываем счастливы не после того, как преуспели, но идя к преуспеянию. Душа тогда постоянно в действии; постоянно приятно взволнованная, она не знает тогда скуки.

Чем объяснить безумное пристрастие вельмож к охоте? Тем, что, будучи пассивными почти во всех своих прочих развлечениях и поэтому всегда скучая, они только на охоте по необходимости проявляют активность.

Однако люди играют либо с большими, либо с малыми ставками. В первом случае игра вызывает волнение и бывает иногда пагубной; во втором — она почтп всегда неинтересна.

а К карточной игре не всегда прибегают только как к средству против скуки. Игра с малыми ставками — коммерческая пгра — является иногда прикрытием глупостп. Люди играют в карты часто в надежде на то, что благодаря этому не узнают настоящей цены им.

Таким образом, пассивные праздные богачи, которым все так завидуют и которые при идеальной форме правления, может быть, стыдились бы показываться, в действительности вовсе не так счастливы, как это думают. Они часто являются жертвами скуки.

ГЛАВА XXII

ПОТРЕБНОСТЬ В БОГАТСТВЕ СИЛЬНЕЕ ВСЕГО ИСПЫТЫВАЮТ БОГАЧИ

Праздный богач никогда не считает себя достаточно богатым — это потому, что его богатства ему еще недостаточно для его счастья. Он содержит наемных музыкантов, но их концерты не заполняют все же пустоты его души. Ему нужны, кроме того, архитекторы: огромный дворец — колоссальная клетка, в которой заключена печальная птица. Он желает, кроме того, охотничьих экипажей, балов, празднеств и т. д. Скука — это бездонная пропасть, которую не могут заполнить богатства целого государства, а может быть, даже всего мира. Только труд может заполнить ее. Для счастья трудолюбивого гражданина достаточно небольшого состояния. Его однообразная и простая жизнь протекает спокойно. Не на могиле Креза3, а на могиле Бавкиды1* была начертана следующая эпитафия: «Ее смерть была вечером прекрасного дня».

Большие богатства создают иллюзию счастья, а нереальность его. Подлинной радости больше в доме человека со средним достатком, чем в доме богача, а в кабачке ужинают веселее, чем у президента Гено.

Тот, кто трудится, избавлен от скуки. Поэтому рабочий в своей мастерской, купец за своим прилавком часто счастливее своего государя. Скромное состояние вынуждает нас ежедневно трудиться.

а Если бы счастье всегда сопровождало могущество, то кто был бы счастливее калифа Абдурахмаиа? Однако он приказал начертать на своей гробнице следующую надпись: «Я наслаждался всем — почетом, богатствами, высшей властью. Государи, мои современники, почитавшие меня и боявшиеся меня, завидовали моему счастью и моей славе; они искали моей дружбы. Я отмечал в течение всей своей жизни в точности все те дни, когда я пспьь тывал чистое и пеподдельное удовольствие, и за 50 лет царствования я насчитал их только 14».

6 Люди не знают еще всей силы привычки. В Бастилии, говорят, заключенных хорошо кормят, онп имеют там хорошее по-

Всякий, кто путем такого труда может удовлетворить своп физические потребности и свою потребность в развлечении, счастлив почти настолько, насколько он только может быть счастлив а.

Но разве развлечения нужно также считать потребностью? Дело в том, что человеку, как п ребенку, нужны минуты отдохновения или перемены занятия. С каким удовольствием рабочий п адвокат покидают — первый свою мастерскую, а второй свой кабинет, чтобы пойти в театр посмотреть комедию. Если это зрелище действует на них сильнее, чем на светского человека, то это потому, что испытываемые пмп здесь ощущения, будучи менее притуплены привычкой, представляют собою для них нечто более новое.

Кроме того, если человек усвоил привычку к некоторому физическому и умственному труду, то по удовлетворении этой потребности он становится способным находить интерес даже в таких развлечениях, где он остается пассивным. Если эти развлечения не интересны для праздных богачей, то потому, что для них удовольствие — дело, а не отдых. Труд, на который, как говорят, человек был некогда осужден, был не наказанием небес, а благодеянием природы. Труд предполагает наличие желаний. Если у нас нет желаний, то мы прозябаем, лишенные источника деятельности. Тело и душа остаются, если можно так выразиться, в одном и том же положении 64. Занятие — счастье для человека®. Но что нужно, чтобы быть заня- тым и двигаться? Какое-нибудь побуждение. Какое побуждение является наиболее сильным и общим? Голод. Голод заставляет в деревнях земледельца обрабатывать землю, а в лесах дикаря охотиться и ловить рыбу.

Другого рода потребность воодушевляет художника и писателя — именно потребность славы, общественного уважения и удовольствий, которые они доставляют.

Всякая потребность, всякое желание заставляет людей трудиться. Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему приятен. Если же у него этой привычки нет, то лень делает труд ненавистным, и человек с неудовольствием засевает поля, возделывает землю и мыслит.