О УЧЕНИИ И МЫШЛЕНИИ

Все это дается, что бы в разговоре развлечься курьезным, например древней историей и т.д. Книги должны содержать поучения и надо знать чему они учат; сюда относятся исторические и философские книги. В каждой книге надо раскрыть идею автора - это важное и трудное. Часто автор не знает своей идеи и оттого ее найти трудно. Когда наше внимание подражает гению, в этом много ценного. Если гений пишет парадоксально и ложно, то все же есть чему у него поучиться: что написано гением - над тем должно размышлять. Часто суть дела так доставлена, что требует не только усердного, но и длительного размышления. Она может рассматриваться с иной т. зрения и в разные времена прочитываться целиком иначе. И если без механики не будет в мире правильного продвижения, то и во всем нашем ведании, по видимому, от нее что-то должно быть: постоянно нужна некая верная направляющая нить. Так и в основании рисования лежит механизм: ведь вначале надо учиться по правилам, прежде чем что-то набросать из своей фантазии, но и здесь надо всегда иметь в виду правила зрения. В механике большое значение придается тому, что за чем следует. Обучаясь надо, вспоминать этот метод не раз. Наш ум особенно отдыхает за новым занятием. Невозможно читать одну книгу с вниманием, надо иметь под рукой и другие, с другим содержанием. В обществе то же имея некое занятие ум /Gemut/ отдыхает. Наши разговоры тоже могут нас образовать, хотя и не научить чему-либо. Хороши ли для этого романы? - нет, особенно те которые делают сердце вялым: они возбуждают все страсти в совокупности. Для разговора и образования хороши, с настроением написанные путевые описания. Постыдно если читают для предстоящего разговора, так как это становится привычкой не стараться запомнить прочитанное.

Надо жаждать чтения и стараться насколько возможно запомнить, даже если это лишь тягостное занятие, но оно пригодится нам и общество должно распостранять это. Но нет никакой пользы запоминать истории из романов, так как каждый может их выдумать и мечтать. Впрочем полезны и романы если в них сантименты и комедийность шекспировского уровня, когда сочинитель открывает в человеке сокровенные уголки, изображает характеры и т.п. Надо учиться ведать характерность книг. То есть не только содержание, но и особенную свойственность, которая отличает одну от других книг. Так немцы почти не имеют своеобычного характера, так как много подражают и сохраняют школярную методу. Но гений не должен подчиняться правилам, так как они сотворены не из гения, а служат лишь наставлением. Гений находит свойственный характер: замечать характерность - очень изощряет мышление. Если наше намерение ведать литературу, то надо прочитать много книг. Однако что бы иметь от чтения многую пользу, надо читать мало и хорошо: кто много читает - мало, запоминает. От множества книг на ярмарках только большая порча. Стало всеобщей привычкой читать много и вскользь. Иная книга, которая может вызвать революцию, не читается и не обсуждается. Хорошую книгу надо часто перечитывать, и не для того, что бы ее запомнить, а что бы сделать своей верную манеру. Надо и самому мыслить, а не только обучаться. Устный доклад, если он выработан не целиком, имеет очень много указаний, и слышна не полная выработка и продуманность, а видят естественный вид, как мыслят, и в этом много пользы. Если я слышу нечто, то скорее отмечаю ложное или истинное. При устном докладе мыслят всегда больше, чем при чтении: доклад больше воспринимается. К тому же чтение не так природно как слух. Сочинением конечно можно завершить некую науку, но автодиктарность, которая есть самообучение из инструмента /не самим изобретенного/, есть лишь беспомощность. Имеются науки, где начитанность скорее вредна, чем полезна, например трансцендентальная философия.

Так же в математике и морали, пожалуй, не нужно много начитанности. А вот историк полностью составляет начитанность. Вначале следует остерегаться книг, которые содержат сомнения. Суждение и сомнение очень разнятся. Сомнение имеется если есть основание, которое полагает противоположность. Здесь полагается не то, что делает наше суждение осмотрительным, но эта основательная проницательность безразлична и пренебрежительна. Так разговор с любителем искусства культивирует нашу способность, которая в докладе была бы толкующей и всеобще рассудочной. Это большая заслуга с каждым так уметь говорить, что бы заинтересовать. О УЧЕНИИ И МЫШЛЕНИИ

Учат мыслить: 1. наставления учителя и 2. изучение книг. Для образования и бесед имеются различные книги, так то "Ежемесячник "/фр./, Английское обозрение", "Еженедельник", "Поэты" и т.д. Все это дается, что бы в разговоре развлечься курьезным, например древней историей и т.д. Книги должны содержать поучения и надо знать чему они учат; сюда относятся исторические и философские книги. В каждой книге надо раскрыть идею автора - это важное и трудное. Часто автор не знает своей идеи и оттого ее найти трудно. Когда наше внимание подражает гению, в этом много ценного. Если гений пишет парадоксально и ложно, то все же есть чему у него поучиться: что написано гением - над тем должно размышлять. Часто суть дела так доставлена, что требует не только усердного, но и длительного размышления. Она может рассматриваться с иной т. зрения и в разные времена прочитываться целиком иначе. И если без механики не будет в мире правильного продвижения, то и во всем нашем ведании, по видимому, от нее что-то должно быть: постоянно нужна некая верная направляющая нить. Так и в основании рисования лежит механизм: ведь вначале надо учиться по правилам, прежде чем что-то набросать из своей фантазии, но и здесь надо всегда иметь в виду правила зрения. В механике большое значение придается тому, что за чем следует.

Обучаясь надо, вспоминать этот метод не раз. Наш ум особенно отдыхает за новым занятием. Невозможно читать одну книгу с вниманием, надо иметь под рукой и другие, с другим содержанием. В обществе то же имея некое заниятие ум /Gemut/ отдыхает. Наши разговоры тоже могут нас образовать, хотя и не научить чему-либо. Хороши ли для этого романы? - нет, особенно те которые делают сердце вялым: они возбуждают все страсти в совокупности. Для разговора и образования хороши, с настроением написанные путевые описания. Постыдно если читают для предстоящего разговора, так как это становится привычкой не стараться запомнить прочитанное. Надо жаждать чтения и стараться насколько возможно запомнить, даже если это лишь тягостное занятие, но оно пригодится нам и общество должно распостранять это. Но нет никакой пользы запоминать истории из романов, так как каждый может их выдумать и мечтать. Впрочем полезны и романы если в них сантименты и комедийность шекспировского уровня, когда сочинитель открывает в человеке сокровенные уголки, изображает характеры и т.п. Надо учиться ведать характерность книг. То есть не только содержание, но и особенную свойственность, которая отличает одну от других книг. Так немцы почти не имеют своеобычного характера, так как много подражают и сохраняют школярную методу. Но гений не должен подчиняться правилам, так как они сотворены не из гения, а служат лишь наставлением. Гений находит свойственный характер: замечать характерность - очень изощряет мышление. Если наше намерение ведать литературу, то надо прочитать много книг. Однако что бы иметь от чтения многую пользу, надо читать мало и хорошо: кто много читает - мало, запоминает. От множества книг на ярмарках только большая порча. Стало всеобщей привычкой читать много и вскользь. Иная книга, которая может вызвать революцию, не читается и не обсуждается. Хорошую книгу надо часто перечитывать, и не для того, что бы ее запомнить, а что бы сделать своей верную манеру. Надо и самому мыслить, а не только обучаться.

Устный доклад, если он выработан не целиком, имеет очень много указаний, и слышна не полная выработка и продуманность, а видят естественный вид, как мыслят, и в этом много пользы. Если я слышу нечто, то скорее отмечаю ложное или истинное. При устном докладе мыслят всегда больше, чем при чтении: доклад больше воспринимается. К тому же чтение не так природно как слух. Сочинением конечно можно завершить некую науку, но автодиктарность, которая есть самообучение из инструмента /не самим изобретенного/, есть лишь беспомощность. Имеются науки, где начитанность скорее вредна, чем полезна, например трансцендентальная философия. Так же в математике и морали, пожалуй, не нужно много начитанности. А вот историк полностью составляет начитанность. Вначале следует остерегаться книг, которые содержат сомнения. Суждение и сомнение очень разнятся. Сомнение имеется если есть основание, которое полагает противоположность. Здесь полагается не то, что делает наше суждение осмотрительным, но эта основательная проницательность безразлична и пренебрежительна. Так разговор с любителем искусства культивирует нашу способность, которая в докладе была бы толкующей и всеобще рассудочной. Это большая заслуга с каждым так уметь говорить, что бы заинтересовать.

<< | >>

↑

Источник: Иммануил Кант. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ФИЛОСОФИИ. Курс лекций включающий все философские науки. 2010

Еще по теме О УЧЕНИИ И МЫШЛЕНИИ:

- Адвайта - Диалектика - Избранные философские труды и речи - История философии - Логика - Неклассическая философия - Общая философия - Онтология и теория познания - Основы философии - Первоисточники по философии - Периодика по философии - Проблемы философии - Социальная философия - Теология, богословие - Теория эволюции - Философия истории - Философия культуры - Философия науки - Философия религии - Философия языка - Хрестоматии по философии - Эстетика - Этика -

- Безопасность жизнедеятельности и охрана труда - Химические науки - Бизнес и заработок - Горно-геологическая отрасль - Домашнему мастеру - Естественные науки‎ - Зарубежная литература - Информатика, вычислительная техника и управление - Искусство. Культура - История - Литературоведение. Фольклор - Международные отношения и политические дисциплины - Науки о Земле - Общеобразовательные дисциплины - Педагогика, образование, воспитание - Промышленность - Психология - Религиоведение - Социология - Строительство - Техника - Транспорт - Филология - Философские науки - Экология - Экономика - Юридические дисциплины -