<<
>>

СИНОЛОГИЯ

О высоком уровне китайской цивилизации ничто столь непосредственно не свидетельствует, как почти невероятная многочисленность его населения, которое, по данным Гюцлаффа, составляет теперь около 367 миллионов человек185.
Ведь сравнивая различные эпохи и сараны, мы видим, что в общем цивилизация связана с ростом населения.

Из-за своего навязчивого рвения внедрить в сознание этого древнего народа свое сравнительно новое вероучение и суетного стремления найти у него следы этого вероучения в прошлом миссионеры-иезуиты 17 и 18 веков не сумели основательно изучить господствующее в этой стране вероучение. Поэтому в Европе в наши дни узнали кое-что о состоянии религии в Китае. Теперь мы знаем, что там существует прежде всего национальный культ природы, которому все следуют и который восходит к древнейшим временам, вероятно, к таким, когда огонь еще не был открыт и животные приносились в жертву, не подвергаясь действию огня. С этим культом связаны жертвы, которые император и высокие сановники публично приносят в определенные дни или после важных событий. Они посвящены в первую очередь голубому небу и Земле, первые в зимнее, вторые в летнее солнцестояние, а также всевозможным силам природы: морю, горам, рекам, ветрам, грому, дождю, огню и т.д., причем каждую возглавляет гений, имеющий множество храмов. Храмы имеет также гений каждой провинции, города, деревни, улицы, даже семейного захоронения, а иногда и гений - покровитель торговой лавки; впрочем, все эти гении связаны лишь с культовыми обрядами частных лиц. Государственный же культ распространяется и на великих в прошлом императоров, основателей династий, героев, т.е. на всех тех, кто своим учением или деяниями стали благодетелями человечества (в Китае). Им также воздвигаются храмы, у Конфуция их 1650. Этим объясняется, следовательно, большое число малых храмов, разбросанных по всему Китаю.

К этому культу героев примыкает частный культ, обряды которого каждая добропорядочная семья совершает на могилах своих предков. Помимо этого общего культа природы и героев в Китае есть три вероучения, более догматических по своему характеру. Во-первых, Дао дэ цзин, основанное JIao-цзы, старшим современником Конфуция. Это учение о разуме как внутреннем порядке мира или начале всех вещей, о великом едином, высокой балке свода, даики, несущей все стропила и возвышающейся все-таки над ними (собственно, всепроникающая мировая душа), и о дао, т.е. пути к блаженству, т.е. к освобождению от мира и его скорбей. С этим учением по первоисточнику нас познакомили в 1842 г. Станислав Жюльен в своем переводе JIao цзы "Дао Дао дэ цзин"; из этого мы видим, что дух учения дао полностью совпадает с духом буддизма. Однако теперь эта секта как будто оттеснена на задний план, и ее учителя, учителя дао дэ цзин, потеряли свое влияние. Во-вторых, мы находим в Китае мудрость Конфуция, которой особенно привержены ученые и государст- венные деятели; судя по переводам, это - пространная, банальная, преимущественно политическая моральная философия, не опирающаяся на метафизику и отличающаяся некоей специфической вялостью и скукой. И наконец, для широких народных масс - возвышенное, полное любви учение Будды, имя, вернее, титул которого в Китае произносится как Фо или Фу, тогда как у татар Победоносно Просветленный называется по своему фамильному имени Шакья-Муни или также Баркхан-Бакши; у бирманцев и на Цейлоне - большей частью Гаутама, а также Татагата, но первоначально именовался принцем Сиддхартой . Эта религия, которая, как по своему совершенству и истинности, так и по преобладающему числу исповедующих ее следует считать самой значительной на Земле, господствует в большей части Азии и насчитывает, по данным Спен- са Харди, новейшего ее исследователя, 369 миллионов адептов, следовательно, значительно больше, чем любая другая. Эти три религии Китая, - из них наиболее распространенная, буддизм, существует, что гово-

Для тех, кто хочет ближе познакомиться с буддизмом, я перечислю здесь те работы на европейских языках, которые я, поскольку они у меня есть и я их знаю, могу действительно рекомендовать; ряд других, например, сочинения Ходжсона и А.

Ремюза, я сознательно опускаю. 1) "Дзанглун, или Мудрый и глупец" на тибетском и немецком языках И.И. Шмидта. Т. 1-2, Петербург, 1843. В предисловии к первому, т.е. тибетскому тому, с. XXXI-XXXVIII, дан очень краткий, но прекрасный очерк всего учения, весьма полезный для первого ознакомления с ним; к тому же эту книгу можно всячески рекомендовать как часть канджура (канонических книг). 2) Этому же замечательному автору принадлежат ряд прочитанных в 1829-1832 гг. и позднее в Петербургской Академии Наук на немецком языке докладов о буддизме, которые можно найти в соответствующих томах трудов Академии. Поскольку они чрезвычайно важны для знакомства с этой религией, было бы чрезвычайно желательно собрать и издать их в Германии. 3) Его же. Исследования о тибетцах и монголах. Петербург, 1824. 4) Его же. О родственности гностических теософских учений буддизму. 1828. 5) Его же. История восточных монголов. Петербург, 1820. 6) Две немецкие статьи Шифнера в Melanges Asiat. tires du Bulletin historico-philol. de 1'acad. de St. Petersb. T. 1, 1851. 7) Путешествие Сэмюэля Тернера ко двору Тесхо-Ламы. 1801. 8) Bochinger. La vie ascetique chez les Ihdous et les bouddhistes. Strasb., 1831. 9) Прекрасная биография Будды, написанная Deshauterayes в 7 томе "Journal Asiatique". 1825, 10) Burnouf. Introduc. й l'hist. du Buddhisme. Vol. 1,4. 1844. 11) Rgya Tsher Rolpa, trad, du Tib?tain p. Foucaux, 1848, 4. Это - Лалитавистара, т.е. жизнь Будды, Евангелие буддистов. 12) Foe Koue Ki. Relation des royaumes Bouddhiques, trad, du Chinois par Abel Remusat. 1836, 4. 13) Description du Tibet, trad, du Chinois en Russe p. Bitchourin, et du Russe en Francais p. Klaproth, 1831. 14) Klaproth, fragmens Bouddhiques. - Nouveau joum. Asiat. Mars 1831. Издано отдельной брошюрой. 15) Spiegel. De officiis sac- erdotum Buddhicorum. Palice et latine. 1841. 16). Он же. Anecdota Palica. 1845. 17) Asiatic researches. Vol. 6. Buchanan. On the religion of the Burmas; Vol. 20, Calcutta, 1839, part 2 содержит три очень важных статьи Csoma Korosi, в которых дан анализ книг Канджур.
18) Sangermano. The Burmese Empire. Rome, 1833. 19) Tumour. The Mahawanzo. Ceylon. 1836. 20) Upham. The Mahavansi, Raja Ratnacari et Rajavali. 3 vol., 1833. 21) Он же. Doctrine of Buddhism. 1829 fol. 22) Spence Hardy. Eastern monachism. 1850. 23) Он же. Manual of Buddhism. 1853. Эти две прекрасные книги, написанные после 20-летнего пребывания автора на Цейлоне, где он пользовался объяснениями тамошних жрецов, дали мне для понимания внутренней сущности буддийских догматов больше, чем какие-либо другие сочинения. Они заслуживают того, чтобы их перевели на немецкий, но не в сокращенном виде, так как в противном случае легко может быть утеряно наилучшее.

4 А. Шопенгауэр, т.II

рит в его пользу, без всякой поддержки со стороны государства, только собственными силами, - отнюдь не враждебны друг к другу, а спокойно уживаются и даже, быть может, влияя друг на друга, пришли к известному сближению, так что сложилась даже своего рода поговорка "Три [вероучения - одна семья". Император исповедует все три, но многие императоры вплоть до недавнего времени были в первую очередь привержены буддизму, о чем свидетельствует и их глубокое благоговение перед Далай-Ламой и даже Тешу-Ламой, первенство которого они безусловно признают. Эти три религии не являются ни политеизмом, ни монотеизмом и, по крайней мере буддизм, далек и от пантеизма, так как Будда не рассматривал лежащий во грехе и в страданиях мир, чьи существа, обреченные на смерть, существуют короткое время благодаря тому, что пожирают друг друга, как теофанию. Вообще, в слове пантеизм содержится, собственно говоря, противоречие, оно означает понятие, которое само себя уничтожает, и серьезно мыслящие люди никогда не понимали его иначе, чем просто любезный оборот речи; поэтому глубоким и тонким философам прошлого века никогда не приходило в голову не считать Спинозу атеистом только потому, что он называет мир Deus; утверждение, что он не атеист, было открытием ничего, кроме слов, не ведающих балаганных философов нашего времени; они этим гордятся и толкуют об экосмизме, шутники! Я же посоветовал бы оставить словам их значение и там, где имеют в виду что-то другое, использовать и другое слово, следовательно, мир называть миром, а богов богами.

Европейцы, стремящиеся ознакомиться с религией Китая, искали, как это обычно делается и как делали греки и римляне в аналогичных условиях, точки соприкосновения со своей собственной верой.

Поскольку же в их мышлении понятие религии почти тождественно теизму и, во всяком случае, так срослось с ним, что отделить его очень нелегко; поскольку, сверх того, в Европе, прежде чем там получили точное представление об Азии, для подтверждения аргумента е consensu gentium187 было распространено ложное мнение, будто все народы Земли веруют в единого, во всяком случае высшего, Бога и творца мира9 и поскольку они находились в стране, где видели множество храмов, священнослужителей, монастырей и постоянное выполнение религиозных обрядов, они исходили из ложного предположения, что и здесь должны обнаружить теизм, хотя и в непривычном образе. Когда же они оказались обманутыми в своих ожиданиях и поняли, что там о такого рода вещах не имеют ни малейшего понятия, не имеют слов, чтобы их выразить, то духу, в котором они вели свои исследования, вполне соответствовало, что их первые сообщения об этих религиях сводились больше к тому, чего в них нет, а не к позитивному их содержанию, понять которое к тому же европейцам по ряду причин очень трудно, например, потому, что они воспитаны в вере в опти- мизм, в Китае же, напротив, само существование рассматривается, как зло, а мир - как юдоль страданий, в которой лучше бы вовсе не находиться; затем - из-за несомненно присущего буддизму, а также индуизму, идеализма, воззрения, которое в Европе известно только как своего рода парадокс ряда странных философов, к которому едва ли можно относиться серьезно, в Азии же входит даже в [содержание] народной веры, ибо в Индостане он признан повсюду, в качестве учения о Майе, а в Тибете, центре буддизма, даже преподносится очень популярно, ибо на больших празднествах разыгрывается комедия религиозного содержания, представляющая Далай-ламу в споре с главным дьяволом - первый защищает идеализм, второй - реализм, причем среди прочего он говорит: "то, что воспринимается пятью источниками познания (органами чувств), не обман, и то, чему вы учите, неправда". После долгого спора вопрос решается жребием: реалист, т.е. дьявол, проигрывает и его прогоняют с насмешками Если помнить об этих основных различиях всего характера мышления, можно считать простительным, даже естественным, что европейцы, исследуя религии Азии, останавливались прежде всего на негативной, собственно чуждой изучаемой религии точке зрения, вследствие чего мы обнаруживаем множество относящихся к этой теме высказываний, не способствующих позитивному знанию; все они сводятся к тому, что буддистам и китайцам монотеизм - впрочем, исключительно иудейская религия, - вообще чужд.
Так, например, в Lettres ?difiantes189 (ёсШ. de 1819, Vol. 8, p. 46) говорится: "буддистов, мнение которых о переселении душ, общепринято, обвиняют в атеизме", а в "Asiatic researches", Vol. 6, p. 255: "Религия бирманцев (т.е. буддизм) свидетельствует о них, как о нации, которая уже далека от грубости дикого состояния и в решении всех проблем жизни находится под влиянием религиозных установлений, но все-таки еще ничего не знает о высшем существе, творце и вседержителе мира. Однако система морали, которая проявляется в их мифах, пожалуй, не уступает той, которую исповедуют господствующие в человеческом роде вероучения". - Там же на с. 258: "Последователи Гаутамы (т.е. Будды) являются, строго говоря, атеистами" Там же, с. 180: "Секта Гаутамы считает веру в божественное существо, сотворившее мир, в высшей степени нечестивой (impious)". - Там же, с. 268; Бьюканан сообщает, что Царадо, верховный жрец буддистов в Аве, Атули: в очерке своей религии, который он вручил одному католическому епископу, причислил к шести пагубным ересям и учение, "что есть существо, которое сотворило мир и все в мире и единственно достойно поклонения". Совершенно то же сообщает Санджермано [Сангер- мано] в своем "Description of the Burmese empire". Rome190, 1833 p. 81 и свое перечисление шести тяжких ересей он завершает словами: "Последний из этих обманщиков учил, что существует некое высшее сущест- во, творец мира и всех вещей и что только ой достоин поклонения" (the last of these impostors taught that there exists a Supreme Being, the Creator of the world and all things in it, and that he alone is worthy of adoration).

Кольбрук в своем "Essay on the philosophy of the Hindus", напечатанном в Transactions of the R[oyal] Asiat. Society, vol. 1 и перепечатанном в его "Viscellaneous essays", на с. 236 говорит: "Джайнистские и буддийские секты действительно атеистичны, поскольку они не признают творца мира или высшее правящее миром провидение". То же утверждает И.И. Шмидт в своих "Исследованиях о монголах и тибетцах", с. 180: "Система буддизма не ведает вечного несотворенного единого божественного существа, которое было от века и сотворило все зримое и незримое: эта идея буддизму совершенно чужда и в буддийских книгах мы не находим ни малейшего следа ее". - Мы видим также, как ученый синолог Морри- сон в своем [словаре] "Chinese Dictionary", Macao, 1815-1816, vol. 1, p. 217 пытается найти в китайских догматах следы Бога; он готов истолковать таким образом все, что как будто указывает на это, но в конце концов вынужден признать, что точных данных такого рода в них найти нельзя. В той же работе он на с. 268 и след. при объяснении слов thung и tsing, т.е. покой и движение, на которых основана китайская космогония, возобновляет свои попытки и заключает словами: "Кажется, невозможно снять с этой системы обвинение в атеизме". - В недавно вышедшей работе Эпхама "History and doctrine of Buddhism", Lond., 1829 на с. 102 сказано: "Буддизм рисует нам мир без морального повелителя, правителя и творца". Немецкий синолог Нойман в своей ниже приведенной работе также утверждает на с. 10, 11: "В китайском языке ни магометане, ни христиане не нашли слова, которое обозначало бы теологическое понятие божества. .. Слово Бог, душа, дух как нечто независимое от материи и по своей воле господствующее над ней, китайский язык вообще не знает... Этот ход мыслей так тесно связан с языком, что без пространного описания невозможно перевести на китайский первый стих Бытия так, чтобы это действительно звучало по-китайски". - Именно поэтому сэр Джордж Стаунтон издал в 1848 г. книгу под заглавием: "Исследование, как надлежащим образом выразить слово Бог при переводе на китайский Священного писания" (an inquiry into the proper mode of rendering the word God in translating the Sacred Scriptures into the Chinese language)191. Этими пояснениями и цитатами я хотел только подготовить и сделать понятным то замечательное место, представить которое является целью настоящего раздела данной работы, познакомив читателя с той точкой зрения, из которой исходили упомянутые исследования и тем самым показать их отношение к предмету, которым они занимаются. Когда европейцы занимались в Китае исследованиями указанным выше путем и в указанном смысле, направляя все свои вопросы на высший принцип всех вещей, на правящую миром силу и т.д., им часто указывали на то, что обозначается словом tien (по-английски t'heen). Ближайшее значение этого слова "небо", как указывает и Моррисон в своем Словаре. Однако известно, что это слово имеет и метафорическое значение и тогда - метафизический смысл. Уже в Lettres &lifiantes (ёсШ. de 1819, vol. II, p. 161) мы находим объяснение этому: "hing-tien" - это материальное видимое небо; "chin-tien" - духовное и невидимое. Зоннерат в своем путешествии в Ост-Индию и Китай (Книга 4, глава 1) также говорит: "когда иезуиты спорили с другими миссионерами, означает ли слово tien небо или Бога, китайцы сочли их беспокойными людьми и прогнали в Макао". Вначале европейцы могли во всяком случае надеяться, что это слово ведет их по следу столь упорно разыскиваемой ими аналогии китайской метафизики их собственной вере; именно исследования такого рода несомненно привели к тому, что мы обнаруживаем в статье, озаглавленной "Китайская теория творения" и напечатанной в "Asiatic journal", vol. 22, 1828. По поводу упоминаемого там Tschu-fu-tze, называемого также Tschu-hi, я хочу заметить, что он жил в XII веке н.э. и является наиболее знаменитым из всех китайских ученых, ибо он собрал и систематизировал всю мудрость предшествовавших ему мыслителей. Его сочинение служит основой теперешнего преподавания в Китае и авторитет его огромен. Итак, в упомянутом месте на с. 41 и 42 сказано: «Может создаться впечатление, что слово tien означает "высшее из великих" или "превыше всего, что велико на Земле", однако в словоупотреблении неопределенность значения этого слова несравненно больше, чем то, что выражает слово небо в европейских языка». Tschu-fu-tze говорит: "Что в небе есть один человек (т.е. мудрое существо), который судит о преступлениях и выносит приговор, НЄЧІЧ) такое, о чем просто не следовало бы говорить; но, с другой стороны, нельзя утверждать, что нет ничего, что осуществляло бы контроль над всем".

Того же писателя спросили о сердце неба, познает ли оно или нет, и он ответил: "Нельзя утверждать, что дух природы неразумен, однако он не похож на мышление человека".

Вслед за одним из их авторитетов tien называется правителем или властителем (tschu), исходя из понятия высшей власти, а другой авторитетный мыслитель выражает это таким образом: "Если бы небо (tien) не обладало имеющим определенные намерения духом, то могло бы случиться, что корова родила бы лошадь, а на персиковом дереве появились бы цветы грушевого дерева". С другой стороны, говорится, что "дух неба следует выводить из того, что есть воля человеческого родаГ (Восклицательным знаком английский переводчик хотел выразить свое удивление). Привожу этот текст:

«The word Teen would seem to denote "the highest of the great" or "above all what is great on earth": but in practise its vagueness of signification is beyond all comparison greater, than that of the term Heaven in European languages... Choo- foo-tze tells us that "to affirm, that heaven has a man (i.e. a sapient being) there to judge and determine crimes, should not by any means be said; nor, on the other hand, must it be affirmed, that there is nothing at all to exercise a supreme control over these things".

The same author being ask'd about the heart of heaven, whether it was intelli- gent or not, answer'd: it must not be said that the mind of nature is unintelligent, but in does not resemble the cogitations of man (...)

According to one of their authorities, Teen is call'd ruler or sovereign (choo), from the idea of the supreme control, and another expresses himself thus: "had heaven (Teen) no designing mind, then it must happen, that the cow might bring forth a horse, and on the peach-tree be produced the blossom of the pear". On the other hand it is said, that the mind of Heaven is deducible from what is the Will of mankind!»

Совпадение этого последнего утверждения с моим учением настолько очевидно и удивительно, что если бы это не было напечатано через восемь лет после появления моей работы, меня несомненно обвинили бы в том, что я заимствовал мою основную мысль отсюда. Ибо ведь известно, что защищаться от новых мыслей можно тремя способами: не обращать внимания, не признавать и, наконец, утверждать, что это уже давно известно. Однако независимость моей основной мысли от этого высказывания китайского авторитета вследствие приведенных оснований непоколебима, ибо что я не владею китайским языком и, следовательно, не в состоянии заимствовать для собственного пользования мысли из китайских оригинальных, не известных другим произведений, мне, надеюсь, поверят. В дальнейшем я обнаружил, что приведенное здесь место вероятно и почти наверное взято из китайского словаря Моррисона, где его можно найти под словом Tien; однако проверить это у меня нет возможности.

В "Журнале по исторической теологии" Илгена т. 7, 1837 помещена статья Ноймана "Философия природы и философия религии у китайцев по сочинению Tschu-hi", где на с. 60-63 встречаются места, взятые, очевидно, из того же источника, что приведенные выше выдержки из "Asiatic journal". Однако они сформулированы с той столь часто встречающейся в Германии неопределенностью, которая исключает ясное понимание. К тому же заметно, что переводчик Tschu-hi не вполне понял текст, в чем, впрочем, его не следует упрекать ввиду большой трудности этого языка для европейцев и недостатка в пособиях. Во всяком случае, должного уяснения мы здесь не получаем. Приходится поэтому утешаться надеждой на то, что теперь, при более свободном сношении с Китаем какой-нибудь англичанин когда-либо даст нам более подробные и основательные знания об этом сообщенном нам с такой прискорбной краткостью догмате.

<< | >>
Источник: Артур Шопенгауэр. Том 2. О воле в природе. 1993

Еще по теме СИНОЛОГИЯ:

  1. КАК ПОСТИЧЬ ГЛУБИННУЮ ИСТОРИЮ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
  2. Что делается с дюркгеймианой в последние годы?
  3. 2. КИТАЙСКАЯ МОДЕЛЬ РЕФЛЕКСИИ
  4. Шанцы, чжоусцы и шан-ди
  5. Сравнение образов и идей в философии X. Накамуры
  6. Ху Ши: западные стереотипы в национальной философии
  7. Основная литература
  8. «Проблемы Китая» Б. Рассела
  9. 2. КИТАЙСКАЯ ПАРАДИГМА МИРОУСТРОЕНИЯ
  10. ТОКСИКОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НОРМИРОВАНИЯ ЗАГРЯЗНЯЮЩИХ ВЕЩЕСТВ В ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЕ
  11. 2. ЧЕЛОВЕК В МИРЕ "ТЬМЫ ВЕЩЕЙ"
  12. 5. Теософия Е.П. Блаватской
  13. 2. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА КИТАЯ В VII-VI вв. до н.э.
  14. ВЕКТОРЫ ИНДИЙСКИЙ И КИТАЙСКИЙ