Глава 21 РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД И ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ

*(таких-то всегда хватает) Дополнение, подготовленное для 3-го издания. И*

бессознательными действиями не более, чем неумелые попытки. Вообще природа означает действующее, творящее, создающее без посредничества интеллекта. Что именно это тождественно тому, что мы обнаруживаем в себе как волю, составляет главную тему этой второй книги, а также работы "О воле в природе". Возможность этого основного познания основывается на том, что эта сила непосредственно освещена в нас интеллектом, который выступает здесь как самосознание; в противном случае мы не могли бы погнать это как внутри нас, так и вне нас и вечно стояли бы перед непостижимыми силами природы. Но участие интеллекта необходимо мысленно устранить, если мы хотим постигнуть сущность воли в самой себе и таким образом, насколько это возможно, проникнуть в глубь природы.

Поэтому, укажу попутно, мой прямой антипод среди философов - Анаксагор, так как он произвольно принял за первое и изначальное, из которого все исходит, voгх;, интеллигенцию, представляющее, и слывет первым, высказавшим подобное воззрение. Соответственно этому мир существовал в представлении раньше, чем сам по себе, тогда как, согласно моему учению, реальность вещей создает бессознательная воля, и их развитие должно быть уже достаточно значительным, когда, наконец, в животном сознании возникает представление и интеллигенция, так что в моем понимании мышление выступает последним.

Со времен Сократа вплоть до наших дней главный предмет непрерывного спора между философами составляет то ens rationis, которое называют душой. Большинство из них утверждают ее бессмертие, что должно означать ее метафизическую сущность, другие же, опираясь на факты, неопровержимо свидетельствующие о полной зависимости интеллекта от физических органов, упорно держатся противоположного мнения. Эта душа всеми и прежде всего признается совершенно простой, ибо именно из этого выводят ее метафизическую сущность, ее нематериальность и бессмертие98, хотя это совсем не обязательно следует из ее простоты; ведь если мы и можем мыслить уничтожение тела, обладающего какой-нибудь формой, только как распадение его частей, то из этого не следует, что уничтожение простой сущности, о которой мы, к тому же, не имеем никакого понятия, не может происходить каким-либо другим способом, например, посредством постепенного исчезновения. Я же исхожу из того, что отрицаю предполагаемую простоту нашей субъективно сознаваемой сущности, или нашего Я, доказывая, что проявления, из которых ее выводят, имеют два совершенно различных источника, что интеллект действительно обусловлен физически, представляет собой функцию материального органа и без него столь же невозможен, как хватание без руки, что он относится к простому явлению и разделяет его судьбу, - тогда как воля, не связанная с каким-либо особым органом, а присутствующая повсюду, есть действительно движущее и формирующее начало, тем самым обусловливающее весь организм, что она в самом деле составляет метафизический субстрат явления, следовательно, не его posterius, как интеллект, a prius, и явление зависит от воли, а не воля от него.

А то, что пользуясь, правда, односторонним, но, с нашей точки зрения, правильным выражением, мы называем тело просто представлением, основано на том, что существование в пространстве как протяженное и во времени как изменяющееся, и точнее определяемое причинной связью, возможно только в представлении, на формах которого основаны все эти определения, следовательно, в мозгу, где такое существование выступает как объективное, т.е. чуждое нам. Поэтому даже наше собственное тело может иметь такого рода существование только в мозгу. Ибо мое познание о теле как о чем-то протяженном, наполняющем пространством и движущемся, только опосредствованно: это - образ в моем мозгу, создаваемый посредством органов чувств и рассудка. Непосредственно тело мне дано только в действии мышц и в боли или удовольствии, прежде всего и непосредственно относящихся к воле. - Сочетание этих двух различных способов познания моего собственного тела ведет к пониманию того, что и все остальные вещи, имеющие также описанное здесь объективное бытие, которое находится только в моем мозгу, поэтому не имеет существования вне его, а также должны быть в себе именно тем, что открывается самосознанию как воля.