Если кто-то, говорит он, упорно отрицает совершенно явное, то против него нелегко найти довод, которым можно 1 было бы переубедить его. И это происходит не от его силы и не от бессилия доказывающего, но когда он окаменел во внушенном ему заблуждении, как еще можно воздействовать 2 на него доводом? А окаменение бывает двоякое: окаменение мыслительное™ и окаменение внушаемости, когда кто-то упрямо не признает очевидное и не отступает от противоре- 3 чивого. Однако мы в большинстве своем страшимся телесного омертвения и на все готовы ради того, чтобы не оказаться в таком состоянии, а до омертвения души нам нет никакого 4 дела. И, клянусь Зевсом, что касается самой души, если кто- то находится в таком состоянии, что ничего не понимает и не уразумевает ничего, мы считаем, что и он в плохом состоянии. А если омертвеет чья-то внушаемость и совестливость, 5 мы это еще и силой называем! «Очевидно ли тебе, что ты бодрствуешь?» — «Нет, — говорит, — ведь не очевидно мне это и тогда, когда во сне мне представляется, что я бодрствую». — «Так, значит, это представление ничем не отлича- 6 ется от того?» — «Ничем». Я еще с ним разговариваю? Да какой огонь или какое железо применить мне к нему, чтобы он почувствовал, что омертвел? Чувствуя, он притворяется, 7 что не чувствует. Он еще хуже мертвеца. Тот не видит противоречия: он в плохом состоянии. Этот, видя, не движется и не совершенствуется: он в еще более несчастном состоянии. 8 У него отсечена совестливость и внушаемость, а способность разума не отсечена, но одичала. Это мне назвать силой? Ни в Ю коем случае! Разве только если называть силой и свойство распутников открыто делать и говорить все что взбредет им в голову. ~ По всему происходящему в мироздании легко восхвалить промысл, если в ком есть два эти свойства: способность уяснять все происшедшее с каждым и чувство благодарности. Иначе один не увидит полезности всего происшедшего, а другой не будет благодарным за все это, даже если увидит. Если бы бог цвета создал, а способность видеть их не создал бы, какая в этом была бы польза? Совершенно никакой. Но если бы, наоборот, эту способность он создал, а все существующее создал бы недоступным этой способности видеть, и так какая была бы польза? Совершенно никакой. А что, если бы и то и другое он создал, а свет не создал бы? И так не было бы никакой пользы. Кто же тот приспособивший это к тому и то к этому? А кто тот приспособивший меч к ножнам и ножны к мечу? Никто? Да ведь по самому устройству изделий мы обыкновенно заявляем, что это несомненно творение какого-то мастера, а не необдуманно устроенное. Так неужели каждое из них обнаруживает мастера, а зримое, зрение, свет не обнаруживает? А мужской пол и женский пол, их взаимное влечение к соитию и способность пользоваться частями, устроенными для этого, все это тоже не обнаруживает мастера? Но это-то ладно. А, вот, такое устройство мышления, благодаря которому мы, воспринимая чувственные предметы, не просто получаем отпечатки их, производимые ими, но и отбираем что-то, отнимаем, добавляем, составляем то-то и то-то посредством их и, клянусь Зевсом, переходим от одного к другому, каким-нибудь образом близкому, разве и этого недостаточно, чтобы побудить некоторых не колеблясь признать мастера? Или пусть они растолкуют нам, что такое то создающее все это или каким образом возможно, чтобы все это столь поразительное и мастерское происходило не вследствие обдуманности, само собой. Что же, только ли по отношению к нам происходит это? Многое — только по отношению к нам, именно то, что исключительно нужно было существу, обладающему разумом, а многое ты найдешь общим для нас с существами, не наделенными разумом. Так разве и понимают происходящее они? Отнюдь. Ведь одно дело пользование, другое дело понимание. Они нужны были богу как пользующиеся представлениями, а мы — как понимающие в пользовании. Поэтому для них достаточно есть, пить, спать, совокупляться и все прочее, что совершает по-своему каждое из них, а для нас, которых он наделил и способностью понимания, этого уже не достаточно, но если мы не будем поступать сообразно, порядком и соответственно природе и устройству каждого, то мы уже не 16 достигнем своей цели. Ведь чьи устройства различны, раз- 17 личны и их дела и цели. Стало быть, чье устройство предназначено только для пользования, тому вполне достаточно пользоваться так или иначе, а чье — и для понимания в пользовании, то если у него не будет и сообразности, тот никогда 18 не достигнет своей цели. Какова же цель тех? Каждое из них он устраивает так, чтобы одно поедалось, другое служило в земледелии, то давало сыр, а иное для иной подобной надобности. Какая для всего этого надобность в том, чтобы пони- 19 мать представления и мочь различать их?1 А человека он ввел созерцателем его и творений его, и не только созерцателем, 20 но и истолкователем их. Поэтому постыдно человеку начинать и заканчивать там, где и существа, не наделенные разумом, но скорее отсюда следует начинать, а заканчивать на 21 том, на чем закончила по отношению к нам и природа. А закончила она на созерцании, понимании и согласном с приро- 22 дой образе жизни. Смотрите же, как бы вы не прожили до самой смерти так и не став созерцателями всего этого. 23 В Олимпию вы уезжаете, чтобы видеть творение Фидия2, и каждый из вас считает несчастьем прожить до самой смер- 24 ти так и не осмотрев все это. А там, откуда и уезжать не надо, где вы находитесь уже и присутствуете перед творениями, у вас не будет страстного желания созерцать и постичь их? 25 Стало быть, вы не осознаете ни кто вы такие, ни для чего рождены, ни что такое то, к созерцанию чего вы допуще- 26 ны? — Но в жизни существуют всякие неприятности и трудности. — А в Олимпии не существуют? Не страдаете вы от жары? Не теснитесь? Не кое-как моетесь? Не мокнете, когда идет дождь? А шума и гама и вообще всяких трудностей не 27 натерпеваетесь? Но я думаю, что все это вы, сопоставляя с 28 замечательностью зрелища, переносите и выдерживаете. Ну а способности такие вы не получили, благодаря которым можете переносить все случающееся? Величие духа не получи- 29 ли? Мужество не получили? Стойкость не получили? Да какое еще дело мне, наделенному величием духа, до всего того, что может выйти? Что лишит меня самообладания или приведет в смятение или что покажется мучительным? Разве я не стану пользоваться той способностью, которую я получил для этого, а стану сокрушаться и стенать по поводу того, что 30 выходит? «Да, но у меня текут сопли». Так для чего же у тебя руки, рабское ты существо? Не для того ли, чтобы ты и смор- 31 кался? «Так разве это разумно, что в мироздании существуют 32 сопли?» Да насколько лучше высморкаться тебе, чем винить! А то чем, по-твоему, вышел бы Геракл, если бы не существовало такого льва, гидры, лани, вепря, всяких несправедливых и звероподобных людей, от которых он избавил и очистил землю? И что бы он делал, если бы ничего такого не суще-' 33 ствовало? Не ясно ли, что спал бы закутавшись? Значит, прежде всего, он не стал бы Гераклом, дремля всю жизнь в такой неге и покое. Ну а если бы даже и стал, что толку было бы в нем? Какое применение нашли бы эти его руки и вооб- 34 ще вся его мощь, стойкость и благородство, если бы какие- нибудь такие обстоятельства и предметы не встряхнули его и не закалили упражнениями? Что же, он сам должен был 35 устраивать их себе и искать, откуда бы привести льва в свой край, вепря, гидру? Глупость это и безумие! Но существую- 36 щие и обнаруженные, они оказались полезными к тому, чтобы показать и закалить упражнениями Геракла. Ну, так вот, и ты, осознав все это, взгляни на способ- 37 ности, которые у тебя есть, и, разглядев их, скажи: «Подавай теперь, Зевс, какое хочешь обстоятельство:3 у меня есть подготовленность, данная мне от тебя, и возможности для того, чтобы украсить себя благодаря всему, что получается». Но 38 нет, вы сидите трепеща в страхе, как бы не случилось того- то, горюя, сокрушаясь и стеная, когда случается то-то. И вы еще вините богов! Действительно, какое может быть иное 39 следствие из такого неблагородства, как не нечестивость? А 40 между тем бог-то не только дал нам эти способности, благодаря которым мы можем переносить все, что получается, не становясь от этого униженными и сломленными, но, что было достойно доброго царя и поистине отца, дал нам это неподвластным помехам, неподвластным принуждениям, неподвластным препятствиям, сделал это, целиком, зависящим от нас, даже не оставив за собой никакой силы для того, чтобы помешать или воспрепятствовать. Имея все это свобод- 41 ным и своим, вы не пользуетесь им и даже не осознаете, что вы получили и от кого, но сидите сокрушаясь и стеная, одни 42 слепо не видя самого подателя и не узнавая благодетеля, а другие по своему неблагородству обращаясь к жалобам и обвинениям против бога. А между тем, что касается величия 43 духа и мужества, я докажу тебе, что у тебя есть для этого основания и подготовленность, но вот какие у тебя основания для того, чтобы жаловаться и винить, докажи мне ты.