Глава 33* ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О КРАСОТЕ ПРИРОДЫ

Что внезапно открывающийся перед нами вид гор так легко вызывает у нас серьезное, даже возвышенное настроение, может отчасти объясняться тем, что форма гор и возникающие из этого очертания всего хребта составляют единственную неизменную линию местности, ибо только горы противостоят разрушению, которое быстро увлекает за собой все остальное, в частности, нашу собственную эфемерную личность. Не то чтобы при виде гор мы все это ясно сознавали, но такое смутное чувство становится основой нашего настроения.

Хотелось бы мне знать, почему в то время как для человеческой фигуры и лица освещение сверху наиболее благоприятно, а снизу — наиболее неблагоприятно, по отношению к пейзажу верно обратное? Как эстетична природа! Каждое невозделанное и запущенное, т.е.

Громадная разница между английскими, правильнее было бы сказать китайскими, парками и встречающимися теперь все реже, но сохранившимися еще в некоторых великолепных экземплярах старофранцузскими, основана в конечном счете на том, что первые разбиты в объективном духе, вторые — в субъективном. В английских парках воля природы так, как она объективируется в дереве, кусте, горе и водах, доводится по возможности до чистого выражения ее идей, следовательно, ее собственной сущности. Во французских же парках, напротив, отражается только воля их владельца, который подчинил себе природу, и она вместо своих идей несет на себе как знак своего порабощения соответствующие желанию человека, насильственно навязанные ей формы: подрезанные изгороди, получившие различные формы деревья, прямые аллеи, арки и т.д.