Новое философствование

Дело в том, что понятые как плоские определенности, эти позитивности становятся банальными в своей сомнительности догмами. Указанные Ницше пути преодоления кризиса европейской культуры Ясперс оценивает с точки зрения историчности экзистенции. Его критика морали и религии была очистительной и потому оказалась востребованной. Разгром, который он учинил в сонном царстве догм и устаревших традиций, расчистил, как считал Яс- перс, путь для экзистенциальной философии.

Ясперс настаивает на том, что Ницше, по сути дела, не оставил никаких утвердительных истин. То, что называют принципами его философии — это не высказывания о бытии. Ницше писал: «В моих сочинениях говорится только о моих преодолениях».********** Ясперс квалифицирует метод Ницше как философию подозрения, для которой не существует ничего бесспорного. Ницше называл свои сочинения «школой подозрения». Его действительностью оказывается чистая иллюзорность. Этим он опередил постмодернистскую теорию симулякров. Ясперс указывал: «В той мере, в какой путь разоблачения оказывается пройден, остается еще различие между истинным и ложным».*" Но это вопрос об истине самого подозрения. Вопрос же о бытии отменяется.

Ницше характеризовал свою философию как экспериментальную, она протекает в форме опытов и продумывании возможностей.

Тому, кто хотел бы дать краткое и точное определение, Ясперс говорил следующее: такое стремление, если дело касается самого бытия, есть начало не-истины. В лице Ницше имеет место некое новое философствование, которое не является чем-то цельным. Вопрос о том, кем он был и чего хотел, остался навсегда открытым. Он подобен вечному начинанию. Кроме того, у него есть собственная философия, которая говорит, не указывая пути.

Ясперс указал на поразительный факт: все написанное Ницше сохранилось в полном объеме, а философия его скрыта от нас. Отсюда главным в освоении Ницше является не столько интерпретация, сколько соприкосновение с истоком. Ницше оказывается хорошим воспитателем при условии, если читателю удается справиться с заблуждениям, к которым он склоняет. Эти заблуждения подобны Со- кратовым провокациям, заставляющим мыслить самостоятельно. «Внешняя близость Ницше к софистам и внутренняя огромная удаленность его от них является причиной его никогда не прекращающейся изменчивости».‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡ Нашими воспитателями являются все те великие философы, с которыми мы вступаем в коммуникацию.

Философия Ницше создает настроения, а не открывает истину. Ясперс писал в заключительных страницах своей книги: «Ницше утверждает ложь, волю к власти, безбожие, естественность (каждый раз его формулы пригодны для того, чтобы обеспечить спокойную совесть фактической лжи в мире, грубой властной воле и насилию, движению безбожия, примитивному приятию опьянения). Но Ницше хочет обратного: лжи, которая была бы собственно истиной, т. е. чем-то большим, чем общераспространенная мнимая истина; бытия, которое было бы лишено ценности без власти, или власти, которая имела бы ранг благодаря ценности своего одержания; безбожия. которое должно быть более правдивым, трезвым, творческим, моральным, чем вера в Бога; природы, которая в силу полноты своей экзистенции и строгости своей дисциплины точно так же подчиняла бы себе все естественное, как и была бы далека от неестественных стремлений, желаний, лживости».