ГЛАВА XX НЕТЕРПИМОСТЬ - ОСНОВА ВЕЛИЧИЯ ДУХОВЕНСТВА

Что преследуют попы? Науку.

Попы всегда старались удалить истину от людского взора. Разве людям запрещается всякое поучительное чтение? Попы запираются с ними в темную комнату и стараются там лишь заткнуть отверстия, через которые мог бы проникнуть свет. Онп ненавидят и всегда будут ненавидеть философов. Онп всегда будут бояться, чтобы просвещенные люди не свергли власти, основанной на заблуждении и ослеплении.

Не чувствуя любви к талантам, попы являются тайными врагами человеческих добродетелей. Попы часто отрицают даже существование их. В их глазах добродетельные поступки — это поступки, соответствующие их учению, т. е. их интересам. Первые из добродетелей — вера и покорность духовенству; лишь своих рабов оно готово называть святыми и добродетельными людьми.

Между тем нет ничего более разнящегося между собою, чем идеи добродетели и святости. Добродетелен тот, кто делает добро своим согражданам.

Монастыри — это минареты, откуда добывают обыкновенно святых. Но что такое вообще монахи? Бездельники, сутяги, опасные для общества, соседства с которыми следует бояться. Что доказывает их поведение? Что нет ничего общего между религией и добродетелью. Что нужно сделать, чтобы получить отчетливое представление о добродетели? Поставить новую нравственность на место той нравственности теологов, которая всегда снисходительна к вероломству, обнаруживаемому различными религиозными сектами76, освящает еще и в настоящее время варварские преступления, в которых обвиняют друг друга янсенпсты и молиипсты77; и приказывает им наконец отнять у сограждан пх имущество и пх свободу.

Какой-нибудь азиатский деспот требует, чтобы его подданные содействовали всем, что в пх власти, его удовольствиям; чтобы они приносили ему свое поклонение и свои богатства. Равным образом паппстскпе попы требуют поклонения п богатств от католиков.

Онп пщут, нет лп какого-нибудь средства увеличить их могущество и богатство, которых онп еще не использовали. Если для этого нужно было прибегнуть к варварству и жестокости, то онп прибегали к тому и другому.

С того момента, когда попы узнали из опыта, что люди считаются больше со страхом, чем с любовью, что они воздают больше приношений Арпману, чем Ормузду, жестокому Молоху, ЧЄХМ кроткому Иисусу, то они решили основать свою власть на терроре. Они захотели иметь возможность сжигать по своему произволу евреев, заключать в темницу янсенпстов н деистов; они задумали с тех пор установить суд инквизиции, несмотря на ужас, внушаемый им всякой гуманной и чувствительной душе.

Чем больше произвола было в действиях этого суда, тем больше он был страшен. Попы, заметив, что власть духовенства увеличивалась благодаря тому ужасу, который она внушала воображению людей, стали вскоре безжалостными. Монахи, безнаказанно глухие к зову сострадания, к слезам горести и к стенаниям страдания, не щадили ни добродетели, ни талантов. Путем конфискации имуществ, путем пыток и костров они узурпировали наконец у народов власть, превосходящую власть государства и часто даже власть царей. Но какая дерзновенная рука осмелилась заложить в христианском государстве основы подобного суда? Его воздвигло честолюбие духовенства, а неразумие народов и государей попустительствовало этому.

Неужели в католической церкви нет больше таких людей, как Фенелон и Фитц Джемс2*, которые, тронутые бедствиями своих ближних, с ужасом взирали бы на подобный суд? Существуют еще янсенисты, настолько добродетельные, чтобы ненавидеть инквизицию даже тогда, когда она сжигает иезуита. Но люди, как правило, не бывают религиозными и терпимыми в одно и то же время. Гуманность предполагает просвещение.

Просвещенный человек знает, что насилие создает лицемеров и лишь убеждение — христиан; что еретик — это брат, инакомыслящий по некоторым метафизическим вопросам; что этого брата, лишенного дара веры, следует жалеть, а не наказывать78. Если никто не может считать истинным то, в чем он видит ложь, то никакая человеческая власть не в праве распоряжаться его верой. Что получается из религиозной нетерпимости? Несчастье народов. Что освящается нетерпимостью? Честолюбие духовенства. Чрезмерная жадность монахов к власти породила их чрезмерное варварство. Жестокий по своей теории, монах жесток еще и по своему воспитанию. Всякий католический поп, слабый, лицемерный и трусливый по своему положению, как правило, должен быть жестоким79. Поэтому в странах, находящихся под их властью, эти попы во все времена делали все, что только может придумать самая утонченная несправедливость и жестокость.

Этого, по признанию церкви, достаточно, чтобы освятить любое преступление. Я изучил различные религии п нашел, что их различные последователи вырывают друг у друга факелы, с помощью которых они хотят сжигать своих ближних. Я нашел, что различные суеверия служат опорой гордости духовенства. Кто же, сказал я себе, истинный безбожник? Неверующий? Нет, честолюбивый фанатик80. Он, преследователь и убийца своих братьев, завидует испытываемому исполнителем небесного мщения удовольствию от мучений людей в аду и выполняет его ужасные обязанности на земле. Видя в неверующем лишь осужденную душу, он хотел бы быстрой смертью еще ускорить его осуждение; верх жестокости — он хотел бы, чтобы этот человек, его ближний, был в одно и то же время арестован, заключен в тюрьму, приговорен, проклят, сожжен II осужден на вечные муки.