§2 Метафизике доступна достоверность, достаточная для убеждения

Ошибки возникают не только потому, что тех или иных вещей не знают, но и потому, что берутся высказывать суждение, хотя еще не знают всего, что для этого [суждения] требуется. Громадное большинство ошибок, даже почти все, обязано своим происхождением указанному недостатку. Вам достоверно известны некоторые предикаты вещи. Прекрасно. Положите их в основание своих умозаключений, и вы не ошибетесь. Но вы во что бы то ни стало хотите иметь дефиницию, хотя вы не уверены, что знаете все, что для этого требуется; а так как вы, несмотря на это, все же решаетесь дать дефиницию, то вы и впадаете в ошибки. Вполне возможно поэтому избежать ошибок, если искать достоверных и отчетливых познаний, не намереваясь вместе с тем с такой легкостью давать дефиниции. Далее, вы можете с уверенностью сделать заключение о значительной части какого-нибудь результата. Не позволяйте же себе делать заключения о всем результате, каким бы незначительным ни казалось вам имеющееся здесь различие. Я допускаю, что доводы, которыми располагают для доказательства того, что душа не есть материя, верны. Но остерегайтесь заключать отсюда, что душа не обладает материальной природой. Ведь под этим каждый понимает не только то, что душа не есть материя, но и то, что она не есть такая простая субстанция, которая может быть элементом материи. Но это требует особого доказательства, а именно что эта мыслящая сущность находится в пространстве не так, как телесный элемент, [т.

В наши дни г-н Крузий 43 в своей философии пытался дать метафизическому познанию совершенно иной вид тем, что отказал закону противоречия в привилегии быть всеобщим и высшим принципом всего познания, а также тем, что ввел много других непосредственно достоверных и недоказуемых принципов и утверждал, что их правильность можно понять из природы нашего рассудка, руководствуясь правилом: то, что я могу мыслить только как истинное, истинно5. К подобным принципам относятся: что я не могу мыслить существующим, того никогда и не было; каждая вещь должна существовать где-то и когда-то и т. п. Я покажу в немногих словах подлинный характер первых основных истин метафизики, а также действительное содержание метода г-на Крузия, который в только что указанном отношении не так уж отклоняется от [господствующего] образа мыслей в философии, как это думают. Отсюда же можно будет заключить вообще о степени возможной достоверности метафизики.

Все истинные суждения должны быть или утвердительными, или отрицательными. Так как форма каждого утверждения состоит в том, что нечто представляют как некоторый признак вещи, т. е. как нечто одинаковое с признаком этой вещи, то каждое утвердительное суждение истинно, если предикат тождествен с субъектом. И так как форма всякого отрицания состоит в том, что нечто представляют как противоречащее данной вещи, то отрицательное суждение истинно, если предикат противоречит субъекту. Следовательно, положение, выражающее сущность всякого утверждения и, стало быть, составляющее высшую формулу всех утвердительных суждений, гласит: каждому субъекту присущ предикат, который с ним тождествен.

И здесь Крузий прав, когда он осуждает другие философские школы за то, что они прошли мимо этих материальных принципов и придерживались только формальных.

Что же касается высшего правила всякой достоверности, которое сей знаменитый муж полагает предпослать всякому, а, следовательно, также и метафизическому познанию, а именно: то, что я не могу мыслить иначе как истинное, истинно и т. д., то нетрудно видеть, что это положение никогда не может быть основанием истинности какого бы то ни было познания. В самом деле, если признать, что можно привести лишь одно-единственное основание истинности, а именно что нельзя нечто не считать истинным, то этим дают понять, что вообще нельзя уже указать никакого основания истинности и что познание недоказуемо. Конечно, существует много недоказуемых знаний, однако чувство убеждения в их истинности есть признание, но не доказательство того, что они истинны.

Вот почему формальные или материальные основания достоверности в метафизике — того же рода, что и в геометрии. В обеих науках формальная сторона суждений постигается по законам тождества и противоречия. В той и другой имеются недоказуемые положения, которые составляют основу умозаключений. Раз- личие заключается здесь лишь в том, что в математике дефиниции — это первичные недоказуемые понятия определяемых вещей; в метафизике же различные недоказуемые положения должны вместо них указывать первые данные, обладающие такой же степенью достоверности, и служить либо материалом для определений, либо основанием для верных выводов. Метафизике и математике одинаково доступна достоверность, необходимая для убедительности, с той только разницей, что математическая достоверность легче и более наглядна.