О ЛИЧНОМ ПРАВЕ § 18

Владение произволом другого как способность по законам свободы определять этот произвол моим произволом к тому или иному действию (внешнее мое и твое в отношении причинности другого) — это некое право (каковых прав я могу иметь много по отношению к одному и тому же лицу или к другим лицам); совокупность же (система) законов, на основании которых я могу находиться в этом владении,— это само личное право, которое бывает только одно.

Приобретение личного права никогда не может быть первоначальным и самовольным (ведь таковое не соответствовало бы принципу согласия свободы моего произвола со свободой каждого и потому было бы неправым).

Следовательно, приобретение действием другого [лица], которого я определяю к этому действию на основании правовых законов, всегда производно от своего этого другого, и такое произведение как правовой акт не может быть совершено этим другим как негативный акт, а именно как акт оставления своего или отказа от него (per derelictionem aut renunciationem), ведь таким путем свое того или другого [лица! только ликвидируется, а не приобретается; [указанное приобретение] может произойти лишь путем передачи права (translatio), которая возможна только через общую волю, посредством которой предмет постоянно поступает в распоряжение одного или другого; тогда кто-то один отказывается от участия в этой общности и объект, таким образом, будучи принят им (стало быть, через положительный акт произвола), становится своим.— Передача прав^на^ свою собственность другому лицу есть отчуждение (Verausserung).

§ 19

Каждый договор заключает в себе два подготовитель^ ных и два конституирующих правовых акта произвола, первые два акта (акты ведения переговоров) — это пред- ложение (oblatio) и его одобрение (approbatio); два дру- гих акта (а именно акты заключения договора) — обещание (promissum) и [его] принятие (acceptatio).— В самом деле, предложение не может быть названо обещанием, раньше чем я предварительно решу, что предложенное (oblatum) есть нечто могущее быть приятным лицу, которому дается обещание, а это указывается первыми двумя заявлениями, но одними лишь этими заявлениями еще ничего не приобретается.

Но ни через отдельную волю обещающего, ни через отдельную волю получающего обещание свое одного не переходит к другому; это происходит только через объединенную волю обоих, стало быть, поскольку воля обоих объявляется одновременно. Но посредством эмпирических актов заявления, которые необходимо должны следовать во времени один, за другим и никогда не бывают одновременными, это невозможно. В самом деле, когда я уже дал обещание, а другой хочет его принять, я могу в течение промежуточного времени (каким бы коротким оно ни было) передумать, так как до принятия [обещанияі я еще свободен; с другой стороны, тот, кто принимает [обещание], так же может не считать себя связанным своим следующим за обещанием встречным заявлением.— Внешние формальности (solemnia) при заключении договора (ударяют по рукам или один из двух [договаривающихся] разламывает соломинку (sti- pula), за которую оба держатся) и всевозможные подтверждения своего предыдущего заявления доказывают, скорее, затруднение договаривающихся сторон в том, как и каким способом представить [свои] всегда лишь следующие одно за другим заявления существующими одновременно в одном и том же мгновении; но это им не удается, потому что эти акты всегда следуют во времени один за другим, причем если один из этих актов совершается, то другой либо еще не совершен, либо уже не совершается.

Лишь трансцендентальная дедукция понятия приобретения через договор может разрешить все эти затруднения.

Что такая дедукция понятия приобретения через договор есть истинная и единственно возможная, в достаточной мере подтверждается большими и тем не менее всегда тщетными стараниями исследователей в области права (например, Моисея Мендельсона в его «Иерусалиме») доказать упомянутую выше возможность. — Вопрос ставился так: почему я должен сдержать свое обещание? В самом деле, что я должен его сдержать, это ясно каждому само собой. Но совершенно невозможно вести какое-то еще доказательство этого категорического императива, точно так же как для геометра невозможно при помощи умозаключений доказать, что я, для того чтобы воспроизвести треугольник, должен взять три линии (аналитическое положение), сумма двух из которых должна, однако, быть больше, чем третья (синтетическое положение, но оба априорные). Это — постулат чистого (отвлекающегося от всех чувственных условий пространства и времени, что касается правового понятия) разума, и учение о возможности отвлечения от указанных условий, не устраняя этим обладания им, само есть дедукция понятия приобретения через договор, так же как в предыдущем разделе такой дедукцией было учение о приобретении путем завладения внешней вещью. Но что же это такое то внешнее, что я приобретаю на основе договора? Так как это только причинность произвола другого [лица] в отношении обещанного мне исполнения, то я приобретаю этим непосредственно не Внешнюю вещь, а действие указанного лица, и таким образом я получаю над этой вещью власть, дабы сделать ее своей.— Итак, на основе договора я приобретаю обещание другого [лица] (а не обещанное), и все же к моему внешнему достоянию кое-что.

Передача моего на основе договора происходит по закону непрерывности (lex continui); это значит, что владение предметом в течение этого акта не прерывается ни на одно мгновение, ведь в противном случае я бы в таком состоянии приобретал предмет как нечто не имеющее владельца (res vacua), стало быть первоначально, а это противоречит понятию договора.— Эта непрерывность, однако, такова, что не отдельная воля одного из двух (promittentis et acceptantis), а их объединенная воля передает мое другому; следовательно, дело обстоит не так, что обещающий сначала оставляет (derelinquit) свое владение в пользу другого или отказывается (renunciat) от своего права, а другой тотчас же в него вступает, или наоборот. Передача права, таким образом,— это акт, при котором предмет какое-то мгновение принадлежит обоим вместе, так же как в параболической траектории брошен- ного камня камень в высшей точке траектории может одно мгновение рассматриваться как движущийся вверх и падающий в одно и то же время и только в этот момент переходит от восходящего движения к падению.