<<
>>

Жизненное значение исторического сознания

Ницше углубляется в основные факты человеческой натуры. В отличие от природы животного она определяется историей — неосознаваемым наследованием и осознаваемой памятью. Без истории человек перестал бы быть человеком.
В каждой новой форме он приходит к себе благодаря тому, что объемлет прошлое и отталкивается от него и знает, что существует будущее. Поэтому человек нуждается в истории — нуждается, чтобы, как показывает Ницше, на великих примерах человеческих воможностей набираться смелости, нужной для текущих действий, для укрепления собственной натуры и для утешения в отчаянии (в монументальной истории); чтобы с любовью и пиететом постигать собственное происхождение, каково бы оно ни было (в антикварной истории); и чтобы, руководствуясь продуктивными импульсами своего теперешнего бытия, преодолевать только что бывшее (в критической истории).

Историческая память обретает форму знания в исторической науке. Ницше был причастен последней, живя в эпоху, которая прославилась тем, что была действительно исторической. Но сначала Ницше высказал сомнение по поводу исторической науки как таковой.

Против основных заблуждений исторической науки. История — это не знание о неизменной, замкнутой совокупности фактов, истинность которого не подвержена влиянию времени, история как знание изменяется вместе с историей как тем, что действительно происходит: никакое прошлое окончательно не умерло; если оно было подлинным перво- истоком, оно продолжает жить, бесконечное число раз преобразуясь с точки зрения нового настоящего, забывается и снова постигается, открывается, хотя казалось уже известным, становится новым импульсом, даже если рассматривалось как нечто безразличное. В этой истинной истории, живом, свидетельствующем знании, никогда окончательно не известно, как на самом деле все происходило. То, что произошло, зависит от того или иного настоящего, от его сущности, которая единственная всякий раз делает исто- рию тем, что имеет к этому настоящему отношение, образуя для него стимул, меру, положительный либо отрицательный образец.

Поэтому подлинная история с одной стороны никогда не может стать чистой наукой, с другой — без точного исследования никогда не бывает правдивой. А такое точное исследование охватывает материалы, предпосылки, то, что каждый рассудок может осознать и должен признать в качестве фактов, в качестве смысла, подразумевавшегося прежними людьми. Историческая же память, работающая, если она правдива, в осваиваемой без ограничений области этих фактов, смотрит взглядом, который сам по себе историчен, взглядом существа, не исчерпывающегося рассудком, существа, как приходящего в этом воспоминании к самому себе, так и впервые делающего его возможным.

Особенно невозможно тотальное знание о каком-либо прошлом. Причем не из-за материала — даже если он необъятен и необозрим или дошел до нас не полностью,— но из-за присущих всякой живой экзистенции бесконечных возможностей, открывающихся лишь в воспоминаниях, которые в некоем собственном мире рождаются сами собой. Зная прошлое, которое становится для меня основой, я не могу ни стать идентичным ему, ни добраться до его сути. Какое-либо предполагаемое тотальное знание было бы разрушением подлинного захватывающего процесса воспоминания посредством знания иллюзорного, научно неверного и экзистенциально неподлинного. Вместо такового Ницше обращается ктекущей, «неисторической»жиз- ни, но при этом допускает в формулировках слияние неисторического, которое, подобно животному вот-бытию, есть примитивное безразличие в обстановке незнания и полного забытья, с тем неисторическим, которое является подлинно человеческим, представляя собой изначальное бытие в настоящем и тем самым уже зародыш исторического видения.

Не на научный метод как таковой и не на историческую память обрушивает свой гнев Ницше, а на историков-ученых, ошибочно считающих свою дисциплину чистой наукой: они заявляют об обладании знанием, кторым отнюдь не располагают. Это проявляется во всех основных чертах их мышления: например тогда, когда они утверждают наличие необходимости в течении событий, перед лицом которой затем отвергают «кардинальный» для ницшевского метода исторического понимания вопрос: «что было бы, если бы то-то и то-то не произошло»; прославляя результат, они преисполняются своим «историческим оптимизмом» и не осознают, «как груба и бессмысленна история». К ним обращается Ницше: «все подавленное результатом постепенно начинает сопротивляться». А то, что делают историки-ученые, это «история как глумление победителей; образ мыслей, раболепствующий перед фактами» (10, 401ff.).

<< | >>
Источник: Карл Ясперс. Ницше. Введение в понимание его философствования, СПб, Издательство «Владимир Даль».. 2003

Еще по теме Жизненное значение исторического сознания:

  1. ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ УРАРТУ
  2. ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПАВЛА
  3. ЖИЗНЕННЫЙ МАТЕРИАЛ. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ТВОРЧЕСТВА ФЁДОРА СТЕПУНА Кристиан Хуфен
  4. Историческое значение учения Дж. Ст. Милля
  5. 4. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ РЕФОРМАЦИОННОГО ПРОЦЕССА
  6. Заключение. Историческое значение учения О. Конта
  7. Лекция 1 Философия истории и историческое сознание
  8. империей. ХАРАКТЕР ВОССТАНИЙ КОНЦА П В. Н. Э. И ИХ ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
  9. ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ В НИЛЬСКОЙ ДОЛИНЕ
  10. ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СКИФСКОГО НАШЕСТВИЯ В ПЕРЕДНЮЮ АЗИЮ
  11. § 3. Социально-историческая, деятельно-информационная природа сознания.