Физиология нигилистических религий.—

В языческом культе в центре всегда годичный цикл, вокруг истолкования которого весь культ и строится.

Эта нигилистическая религия выискивает для себя в древности элементы декаданса и родственное ему, а именно: a)

разряд слабых и неудачников. (отбросы античного мира, то, что этот мир яростней всего от себя отталкивал.); b)

разряд обросших моралью и антиязыческих; c)

разряд политически усталых и индифферентных (пресыщенные римляне.), лишенных национальности, которым осталась одна пустота;

d) разряд тех, кто сам себе надоел,— тех, кто охотно 110 участвует в создании подземного заговора. 154-

Будда против «распятого». — Внутри нигилистических религий все еще можно отчетливо различать между христианской и буддийской: буддийская выражает настроения прекрасного вечера, источает совершенную сладость и мягкость,—она включает в себя благодарение за все, что оставлено позади, и ей недостает горечи, разочарования, коварства; наконец, у нее уже позади и высокая духовная любовь, утонченность физиологического противоречия, она и от этого отдыхает, но еще сохранила их духовный нимб и тепло солнечного заката. (Происхождение из высших каст.)

Христианское движение есть движение вырождения, составляющееся из отбросов и отребья всех мастей: оно не выражает упадок расы, оно изначально являет собой агрегатную смесь из кишащих и тянущихся друг к другу болезненных образований. Именно поэтому оно ненационально и не обусловлено расой; оно обращается к лишенцам по всему свету—и в глубине таит злость против всего господствующего и удачливого, ему нужен символ, представляющий собою проклятье против всего удачливого и господствующего.

В буддизме преобладает вот какая мысль: «Все вожделения, все, что возбуждает аффекты и кровь,—все это влечет нас к действиям»,—и лишь постольку, поскольку все это побуждает к действию, человека предостерегают от зла. Ибо действие — это нечто бессмысленное, действие зиждется в существовании, а всякое существование лишено смысла. Они видят в зле повод к чему-то нелогичному, к согласию со средствами, цель которых отрицается. Они ищут путь к не-бытию и поэтому отвергают все поводы со стороны аффектов. Например: не мстить! не враждовать! — высший масштаб задает здесь гедонизм усталости. Ничто так не чуждо буддисту, как иудейский фанатизм, допустим, Павла, ничто так не претило бы его инстинктам, как это напряжение, iii пламя, неистовство в религиозном человеке, а прежде всего любая форма чувственности, которую христианство ос-

>з вятило под именем «любви». К тому же в буддизме обрета-

I ют себя по преимуществу образованные и даже сверх-утон-

§ ченные сословия—раса, иссушенная и изможденная много-

^ вековой философской борьбой, однако не пребывающая ниже

g уровня всякой культуры, как те слои, из которых возникает

| христианство. В идеале буддизма существенным пред-

g ставляется также освобождение и от добра и зла: там из-

g мышлена рафинированная потусторонность от морали, сов-

| падающая с сущностью совершенства—да еще и с той пред-

ре посылкой, что даже добрые дела там необходимы лишь вре-

е менно, просто как средство, а именно, средство освобожде-

s ния от всякого действования.

?С

^ 156. Нигилистическая религия [вроде христианства], возникшая из недр старческого и упрямого, пережившего все свои сильные инстинкты народа и такому народу созвучная,— шаг за шагом переносимая на другие слои и наконец вступающая в обиход молодых, тоолком ещеинеживших народов. Очень странно! Пастушеское блаженство заката, вечера, конца, проповедуемое варварам, германцам! Как же все это нужно было сперва германизировать, варваризировать! Для тех, кто грезили о Вальхалле..., кто высшим счастьем почитали войну!

Наднациональная религия, насаждаемая в некий хаос, где даже наций еще не было.

157. Средство опровержения религий и священников всегда только одно: показывать, что их заблуждения перестали быть благом,— что они приносят больше вреда, короче, что их собственное «доказательство силы» не имеет больше силы.