Болония, международный философский конгресс, 1911г. Слева направо: Kohler, Boutrox, Croce

Летом 1902 г. такой момент, по моему мнению, настал.

переоценивая, не имеют ничего, кроме помпезного стиля и нагромождения слов. Эти мудрецы и сегодня мне дают больше примеров какой-то эстетической теории, чем эффект продуманной до конца книги с целью проникновения в дух новейшей литературы. Именно последний, более исторический аспект меня интересовал, в отличие от других.

Основание журнала "Критика" (его программа была обнародована в ноябре 1902, а первый номер вышел 20 января 1903) стало новым этапом в моей жизни, этапом зрелости, согласия с самим собой и с реальностью.

Именно работа в "Критике" дала мне осознание собственного места, чего-то лучшего во мне, дополнения к односторонней политической деятельности. Это была работа ученого и гражданина вместе, и мне уже не приходилось краснеть перед политиками и интеллектуалами. Иногда меня приглашали преподавать, быть духовным наставником молодежи на несколько лет. Не без удивления и досады я соглашался, объяснив ограниченность моих возможностей, больших и маленьких. Лелеемый идеал исходил уже не от моей персоны, но, скорее, из накопленного разнообразного опыта. Хорошо зная достоинства и недостатки академического мира и сохранив ощущение ритма реальной жизни и постоянно обновляющихся литературы и науки, я направил полемические стрелы против дилетантов, работающих без метода и погрязших в стереотипах академической профессуры, занятой надуманными проблемами науки и искусства.

Руководство журналом "Критика" напрямую связывало с национальной культурой, и коллекция статей по науке и литературе вскоре вышла в свет в двух томах стараниями молодого и энергичного пульезского издателя Латерцы из Бари. В 1906 г. появилась коллекция "Классики современной философии", задуманная Джентиле и под моей редакцией. Затем вышли "Писатели Италии", "Библиотека современной культуры", где были представлены писатели Средиземноморья эпохи Рисорджименто и периода объединения, почти неизвестные публике. Но и работу над "Эстетикой" я не прекращал, множество вопросов осаждали мой ум непрестанно. Подготовив весь материал для двух- и даже трехлетнего комплекта "Критики", я погрузился в главную для меня тематику: в 1905 г.

нечего особо рассказать. Говоря о покое, я имею в виду не отдых и наслаждения, а гармоничный труд и уверенное в себе усилие, когда нельзя разделить навык и творчество. Единственное, что, как мне кажется, я освоил, это искусство самообучения. Я не собирал, как раньше, понятие к понятию и не подгонял внешним методом. Учился, двигаясь от внутренних потребностей, направляемый принципами, сознавая все сложности, умея при необходимости оставлять что-то дозревать и ждать момента. Я понял несостоятельность педагогической доктрины, предписывающей обучать в начале жизни (словно обучение - предисловие к книге), и правоту взгляда на жизнь как вечное самообразование и единство знания и научения. Когда зная, прекращают учиться, когда учатся без возможности усовершенствоваться, жизнь останавливается, а, остановленная, она уже не жизнь, а смерть.