3. СИМВОЛИЧЕСКИЕ ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ МУЗЫКАЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ

У Платона, Аристотеля, Плутарха в основе органологических оппозиций лежали соображения педагогического характера. Однако в эпоху поздней античности и раннего средневековья круг семиотических отношений, имеющих органологическую основу, значительно расширяется, распространяясь на сферу морали, антропологии, психологии, космологии, а впоследствии даже на экклесиологию.

Подобное должно соответствовать подобному, считает Аристид. Низ и тяжесть, наблюдаемые в физическом мире, уподобляются тяжести и низу, которые усматриваются в сфере морального или эмоционального:

У струнных лира соответствует (dvaXoyoijaav) мужскому началу вследствие своего весьма низкого и грубого звука, а самбика - женскому началу, поскольку неблагородна и доводит себя до изнеможения вследствие своего весьма высокого звучания, обусловленного малостью её струн.

Таким образом, если в более ранний период в спекулятивной (теоретической) органологии преобладают дихотомии, то у такого позднего автора-философа, каким является Аристид, мы обнаруживаем более развитую схему, хорошо известную в философии: два крайних термина (лира и арфа) и опосредующий их средний (амбивалентная "кифара"). Ключевым понятием при определении "подходящего" (та лрбафора) по естеству музыкального инструмента у Аристида является "соответствие" (dvaXoytcx), "подобие" (бцоїсоаід) и "причастность" (цєтохії) инструмента некоему свойству или категории.

Характерно, что сообразно античной системе ценностей более высокое достоинство связывается Аристидом с маскулинностью, а потому лира, как обладающая более низким и грубым звуком, предпочитается тонкоголосой и женственной арфе. Любопытно, что в христианской традиции (начиная с Ипполита Римского) эта аксиологическая иерархия будет перевернута, так что звук кифары, "идущий от низа", из достоинства превратится в недостаток (см. ниже).

Эхом Платоновых рассуждений у Аристида является утверждение о том, что кифара с небольшим числом струн лучше многострунной в силу своей безыскусной, патриархальной и суровой простоты. Согласно идущей от Гераклита традиции, напоминает Аристид, "мужское в телах - это твердое и сухое, а в душах - деятельное и трудолюбивое, тогда как женское - влажное, расслабленное, спокойное и избегающее трудов"112. Это позволяет ему провести параллели и между музыкальными инструментами и частями космоса:

33

2. Истор.-филос. ежегодн., 2008

"струнные инструменты весьма сходны (ларбцоїа) с эфирным, сухим и простым местом космоса, а также с частями духовной природы (фтЗаєсод ijruxixfjg), поскольку они бесстрастнее и неизменнее, враждебны влажному и в сыром воздухе теряют настройку.

Соответствия, устанавливаемые Аристидом, схожи с символической экзегезой, которую Порфирий (232-301/305) демонстрирует в О пещере нимф, своем комментарии на отрывок из Гомеровой "Одиссеи" (XIII, 102-112)21.

Античная космология неотделима от психологии, и устройство индивидуальной души повторяет строение мировой души. Аристид противопоставляет духовые и струнные, говоря, что флейта воздействует на низшую часть души, тогда как лира гармонизирует её высшую, разумную часть:

"Авл поддерживает то, что первенствует в худших [неразумных] частях души, но лира, поскольку она печется о разумной природе, полезна и приветствуется. Во всяком сообществе учёные подтверждают моё мнение о том, что не только наши души, но и душа вселенной использует подобное устроение: люди, почитающие подлунную область, которая полна ветров и влажного состава, но черпает активность из жизни эфира, смягчаются обоими родами инструментов - и духовыми, и струнными; а те, кто почитает чистую и эфирную область, с одной стороны, осуждают любой духовой инструмент, как загрязняющий души и стаскивающий её обратно к здешнему, а с другой, воспевают и почитают из всех инструментов только кифару и лиру, как непорочные"114.

Значительное место Аристид отводит установлению соответствий между психосоматикой человека и музыкальными инструментами. Он замечает, что в зависимости от того к каким звукам (фббууоц;) ближе (сЬ|иоісотаі) слушатель по своему душевному строю, такие он и любит в подходящих инструментах (та лроафора TCOV 6pyavcov)115.

"Душа естественно приводится в движение инструментальной музыкой (г)л6 Tfjg 6i' opY&vov (Liouaixfjg)116. Душа пользуется телом как орудием. Она принимает тело естественно подобное тому, что движет инструменты, т.е. подобное жилам и воздуху (veupaic; xai Jtvetiincm) в музыкальных инструментах, а потому она движется, когда движутся они (сгиухіуєітаї xivou|n?voic;): когда по струнам слаженно бряцают (ЛХГ|ТТО|ИЄУГ|Є veupac; fevapjjxmcoe), душа откликается и резонирует (cruvriX^ xai оітєгуєтаї) вослед соответствующим струнам (veupaie таі? ібіаїс;), ибо такое соответствие (то cru|LiPaLVov) усматривается у кифары117.

Текст Аристида интересен тем, что показывает каким образом символические органологические сопоставления и оппозиции функционировали в контексте неоплатонической экзегезы.