2. ОТВЕТ АДМИНИСТРАЦИИ ЮМУ

И надо сказать, что в своем компромате ректор приводит весьма сильные аргументы, к которым даже будущие недруги Юма не смогли добавить ничего существенно нового. Ректор обвиняет автора Трактата в том, что он защищает и утверждает 1) универсальный скептицизм, сомнение во всем кроме собственного существования; 2) принципы, ведущие к отъявленному атеизму, посредством отрицания доктрины Причины и Действия; 3) ошибки, относящиеся к Существованию самого Бога; 4) ошибки в вопросе о Бытии Бога, Первой Причины и Перводвигателя Вселенной; 5) отрицает нематериальность души и допускает следствия, вытекающие из этого отрицания; 6) ниспровергает основы нравственности посредством отрицания естественного и сущностного различия между Правым и Неправым, Добром и Злом, Справедливостью и Несправедливостью, считая различия между ними всего лишь искусственными, возникающими из человеческих соглашений и договоров165.

А ведь мэтр Хатчесон, прочитав присланную на отзыв третью книгу трактата "О морали", предупреждал молодого автора, о ждущих его неприятностей по этому пункту. Не послушал Юм, опубликовал всё как есть.

3. ФИЛОСОФСКИЙ ОТВЕТ ЮМУ Именно как философскую реакцию на юмовский скептицизм можно объяснить возникновение шотландской школы философии здравого смысла (common sense). Это самоназвание шотландской школы следует пояснить, поскольку точное значение понятия common sense выявить не так-то легко и оно нуждается в специальном истолковании. Здесь нас поджидает лингвистическая ловушка, поскольку русское - здравый смысл, вовсе не является калькой common sense - общее чувство (лат. sensus communis). На русском языке здравый, - значит здоровый, трезвый (не подверженный "пьяным спекуляциям"), что легко сопрягается с понятием "нормального" рассудка. Этому значению соответствует французское bon sens. Но обертоны - "common", "communis" - обычный, обыденный, общепринятый, повсеместный только подразумеваются в здравом или добром смысле, поскольку первые выражают количественную, а вторые качественную характеристику. Не меньшие трудности мы испытываем с пониманием термина Sense - чувство, ощущение. У Цицерона он встречается в смысле сознания, понимания, суждения, у Горация, Сенеки означает смысл (здравый, нормальный).

Однако все это словарные значения недостаточны для корректной оценки весьма влиятельного направления в шотландской философской мысли XVIII столетия. Понятие школы здравого смысла - плод мыслителей своей страны и своего времени и служило для их ответа на книгу Юма, нанесшей, по мнению ученика Рида Д. Битти (1735-1803)166, "большой вред"167. Адекватно понять титул "философии здравого смысла" можно только в контексте развития шотландской (британской) мысли века Просвещения.

129

5.

Понятие здравого смысла было противопоставлено феноменологии Юма, понимаемой как форсированный скептицизм. Первая оппозиция возникла в университетском городке Абердин, где преподавал Т. Рид. Вокруг него сложилось небольшое философское общество, которое наглядно продемонстрировало как быстро созрели плоды шотландского просвещения. В этом отношении весьма показательны протоколы абердинского философского общества, из которых мы узнаём, сколь широк был круг обсуждаемых вопросов его членами. В большинстве своем это были вопросы отнюдь не отвлеченные, но теоретически и практически злободневные: например: каков лучший метод определения сол- нечного параллакса при прохождении Венеры по его диску? В мае 1761 г. весь ученый мир напряженно следил за этой планетой, поскольку условия наблюдения за ней были особо благоприятными (в России этим занимался Ломоносов, открывший, что планета Венера обладает "великою атмосферой, обнаружившейся на фоне Солнца"168). Основатель философского общества при абердинском университете Т. Рид также наблюдал это явление и, взглянув на солнце в телескоп с незаконченными стеклами, чуть не сжег сетчатку глаза. Не игнорировали члены кружка и земные заботы. Например, какими законами можно было бы удвоить, или по крайней мере заметно увеличить рождаемость в Великобритании?

Важным предметом обсуждения был для абердинцев и вопрос о происхождении гражданского права, что вполне понятно, поскольку этот вопрос не терял злободневности на протяжении уже двух столетий начиная с ранних буржуазных революций. Активно обсуждалась и проблема, поднятая уже Хатчесоном и Юмом, а именно - содержится ли нравственный момент в аффектах? То же самое можно сказать и о проблеме свободы и необходимости в человеческих действиях. Рассматривался на заседаниях общества абердинских философов и вопрос об онтологических основах морального долга, выдвинутый в рационалистической этике кембриджского платоника Кедворта, а также другом и учеником Ньютона богословом Кларком. Пытались, вслед за Юмом, члены философского общества выяснить и происхождение политеизма. Не чужды им были и метафизические проблемы, они пытались определить границы применения метафизики, а также испытывали онтологический аргумент, вопрошая, достаточна ли идея бесконечного совершенства Творца для утверждения его существования. Во многих из этих вопросах можно уловить следы знакомства с проблемами, поставленными в юмовском "Трактате о человеческой природе". Трактат был издан анонимно, однако в академической среде авторство книги не стало секретом, равно как и причина неудачных попыток автора получить кафедру в университетах Эдинбурга и Глазго.