3. ДЛИТЕЛЬНОСТЬ МОНАДЫ

...разумная [часть] души будет [частью,] приводящей в порядок неразумную. И гнев, и похотение... будут упорядочиваться способностью мышления как неким равенством и тождественностью. И прямым следствием этого уравнивания в нас будут так называемые нравственные добродетели: здравомыслие, мужество, кротость, самообладание, стойкость и т.п.57

Зависимость Климента от неопифагореизма, отмечавшаяся ранее58, выражается, в частности, в том, что он четко различает высшее Единое и Монаду59.

Есть, впрочем, и более основательное свидетельство в пользу этого. В Theologumena Arithmeticae (трактате, приписываемом Ямвлиху) есть цитата из Никомаха, в которой Монада не только приравнивается Богу и Уму как "некая тождественность" (тоито- TT\Q Tig), - что могло быть обычным для (нео-)пифагорейцев (Xeyouoiv...; 3.21^.4), - но также характеризуется как av-apxog (без-начальная) и а-тєХєіЗтг|тод (бес-конечная), т.е. как а-лєірод (бес-предельная) в самом общем смысле отсутствия пределов (лєрата), - начала (архл) и конца (тєХод)63:

[Монада] рождает (yewa) себя и рождена из себя, как самосовершенная (айтотєАлі^), безначальная и бесконечная (avapxog xai &тєХєіЗтг|то?); и является причиной устойчивости (6ia|iovfj?), как и Бог мыслится в Своих природных действиях таковым, - сохраняющим и сберегающим природы64. Такое представление о Монаде, кажется, не вполне согласуется с положениями того же Никомаха67, в которых он разделяет с другими неопифагорейцами учение о том, что бесконечность характеризует только Диаду, Монада же, напротив, является принципом предела68. Зачаток (если не источник) Никомахова "нетрадиционного" представления о бесконечной Монаде можно, впрочем, найти у александрийского иудея Филона.

Для Филона, Монада - это "День Един" творения (Быт. 1:5). Этот День образует мир идей, постигаемых только умом (хостцод vor|Tog) и не находящихся в каком-либо месте (тоже). Бог использовал эти идеи в качестве образцов при творении чувственно воспринимаемого мира69; они, следовательно, не могут иметь иного "местоположения", чем Разум (=Логос) Бога Творца70. Далее: эти идеи по Филону принадлежат к величию (то |ієує0од) щедрот Божиих, которые бесконечны (атєХєіЗтг|тоі)71. Наконец, мир идей (как, надо думать, и сама Монада) - это не что иное, как Логос Бога в Его действии в качестве Творца72.

Сразу за этим следует обсуждение природы времени, которое Филон понимает, в духе стоиков, как біаотгціа xfjg той хбацои хіУГ|аєсод (интервал движения мира). В частности, он обсуждает вопрос, было ли время прежде, чем был сотворен мир73. Обсуждая этот же вопрос в другом месте, он характеризует время как avapxog xai атєХєгпт|тод (безначальное и бесконечное). Таким образом, он прилагает ко времени то же выражение идеи беспредельности, каким Никомах характеризует Монаду:

Время - это интервал движения мира... Нет ничего нелепей, чем полагать, будто было когда-то время, когда времени не было74. Ведь природа времени безначальна и бесконечна, поскольку сами эти [слова]: "было", "когда-то", "когда", 67

Роббинс, тем не менее, считает, что этот отрывок "можно цитировать с уверенностью, так как он определенно принадлежит Никомаху" (Nicomachus of Gerasa, Introduction to Arithmetic, 95-96). 68

Такова, согласно Никомаху, точка зрения Филолая (ок. 470-390 до н.э.). Никомах, похоже, ее разделяет (см.: Introductio Arithmetica 2.18.4, 1.23.4). 69

Opif. 15-17. 70

Opif. 20. 71

Opif. 23. 72

Opif. 24—25. Климент зависит от этого отрывка, поскольку помещает в Монаду нетварные образцы творения, в Str. 5.93.4-94.2. Хотя в качестве своего источника он упоминает в этом месте только Платона (ср. Tim. 27 с-е), всё оно, как показывает Ван ден Хук, "является краткой версией Opif... [и] с трудом понятно без Филона в качестве основы" (van den Hoek. Clement, 196). 73

Opif. 26. 74

Я принимаю исправление Руниа, подкрепленн(^^Іі^ьЖ^[з^др^й^і^ | ми параллелями (Runia. Philo of Alexandria, 218~ note" 11 ). УВсе сокранившйеУі - J списки дают перевод: "...время, когда мира н|р 6bijpjP.]T/| ^ д |Lf |

І?.-» гоо_г.| подразумевают время. Отсюда следует, что время и не существовало само по себе (/frjioorfjvai хав' tavrdv), когда не было мира[, ибо без движения мира не может быть и времени]. Итак, по необходимости, оба [они, мир и время,] должны существовать всегда (Зеїбюи йфєотйуаі), не имея начала [своего] возникновения65.

Быть безначальным и бесконечным (avapxog xai йтєАєи- тг|тод) здесь означает: быть со-протяженным миру не под формой какой-либо из категорий Аристотеля (такой, как "когда-то", или "категория времени"), но под формой самого его (мира) бытия76. Этому соответствует понимание Филоном вечности как присно длящегося и неизмеримого "Днесь": "Днесь" [во Втор. 4:4] - это неограниченный и некончающийся Век (Алёратод хш <Зе6іє?;(тг|тод atcbv). Ведь месяцы, годы и, вообще, периоды времени суть установления (ббуцата) людей, у которых в чести число. А неложное имя Века - "Днесь"66.

Понятие времени у Филона таким образом смыкается с понятием божественной Монады как чистого бытия, или длительности, с которым мы уже встретились у Никомаха67 и встретимся в следующем разделе у Климента68.