Природа средств деятельности

В качестве еще одного основания классификации средств деятельности выступает природа самого объекта, выполняющего функцию проводника воздействий субъекта на предмет деятельности.

Человек использует как неживые объекты, так и живые существа. К числу последних, в частности, относятся и микроорганизмы. Например, реализация технологических процессов брожения производится посредством дрожжевых грибков; в медицине успешно применяются бактериальные препараты для лечения дисфункций кишечника и др.

Разновидностью живых средств являются домашние животные как субъекты тех или иных операций. Поскольку совместные действия выступают для животного лишь как способ получить пищу или избежать наказания, оно не может рассматриваться как субъект этой деятельности наряду с хозяином. Исключением из правила следует считать лишь акты, непосредственно связанные с удовлетворением потребностей животного (например, кормление животного).

Своеобразным орудием в деятельности человека может являться другой человек. Он выступает орудием по отношению к деятельности первого, если выполнение им совместных действий фактически относится к некоторой другой деятельности и ею мотивируется. Но он наряду с первым может быть и субъектом данной деятельности. Таким образом, в ситуациях, когда участники деятельности заинтересованы в достижении общих целей, имеет смысл говорить о «коллективном субъекте».

Правда, и в таких случаях не исключается, а скорее предполагается рассмотрение каждого из субъектов в орудийном аспекте, который обогащает понятие «коллективного субъекта» тре бованием выявления конкретных функций, выполняемых партнерами. Во всех случаях животное или другой человек являются полифункциональными орудиями. Во многих, хотя и не во всех, отношениях они превосходят неживое полифункциональное орудие — машину.

Следует, однако, иметь в виду принципиальную разницу между использованием в орудийной функции человека и машины.

Заслуживает внимания вопрос о природе средств деятельности управления. Как уже говорилось, они носят информационный характер. Однако информация фиксирована на тех или иных материальных носителях. Собственно стимульное средство — как и стимул (сигнал, знак, ориентир) вообще — представлено именно этим комплексом: информация плюс ее материальная подоплека.

Такое определение стимульного средства не произвольно — каждая из его двух составляющих играет вполне конкретную роль в детерминации поведения управляемой подсистемы. Основное значение, конечно, имеет информация, заключенная в стимуле. В самом деле, от нее зависят операционный состав исполнительных актов, совершаемых этой подсистемой, а значит, и получаемый при этом продукт. В то же время никак нельзя игнорировать особенности материального носителя информации: во многом они обусловливают характер ориентировочных актов, направленных на восприятие управляемой подсистемой информации, вид органов чувств или технических устройств, которые должны функционировать в данном процессе.

Интересно, что в роли стимулов и стимульных средств выступают не только вещи, но и процессы. Здесь нет противоречия с принятым нами определением понятия средства: речь идет не о самом средстве, а лишь о его материальной основе, опосредствует деятельность управляющего субъекта не процесс как таковой, а скорее сам факт его наличия. Можно сослаться на литературный пример, приводимый А. Н. Леонтьевым в контексте использования специальных психологических средств, когда человек управляет процессами собственной памяти.

Необходимо следующее уточнение. В соответствии с приведенным ранее понятием не только орудия, но и стимульные средства представлены объектами, являющимися чем-то внешним по отношению к действующему человеку, отличными от его телесных частей. Это продиктовано необходимостью подчеркнуть сущность взаимоотношений человека с такой категорией объектов, которые связывают его с предметом деятельности и которые демонстрируют «хитрость разума» [Гегель Г. В.Ф., 1972, с. 200]. Кстати сказать, если в качестве средств деятельности рассматривается одна из составляющих самого деятеля, то выражение «хитрость разума», очевидно, лишается смысла.

Вместе с тем признак внешней представленности средств становится препятствием, если данное понятие предстоит использовать для того, чтобы проследить процесс развития самого субъекта деятельности в направлении обогащения его новыми мозговыми органами, реализующими такого рода функции, которые ранее могли быть выполнены лишь с помощью внешних объектов. Такой процесс предполагает интериоризацию стимуль- ных средств самоуправления; она, как известно, изучалась в ряде фундаментальных работ Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева и их сотрудников.

Таким образом, включение данного признака средства деятельности управления в соответствующее понятие не является непреложным требованием, а определяется характером задач исследования.

Сами по себе критерии внутренней или внешней представленности средства могут быть различными. Возможно, принадлежность объекта (процесса) организму деятеля следует считать более существенной характеристикой внутреннего опосредования, чем его недоступность восприятию стороннего наблюдателя. То же самое можно сказать и относительно предмета (продукта) деятельности. 3.1.5.