§ 7. Пограничье и проницаемость души

Что же является источником внутренней формы человека? Нельзя ли его представить более конкретно? Наша гипотеза состоит в том, что человек по мере активного, деятельного и созерцательного проникновения во внутреннюю форму слова, символа, другого человека, произведения искусства, природы, в том числе и своей собственной, строит свою внутреннюю форму, расширяет внутреннее пространство своей души.

390

Универсум поддерживает жизнь, в том числе и человеческую!

Итак, вышеизложенное можно резюмировать следующим образом. Создаваемые человеком в процессе развития внешняя и внутренняя формы представляют собой пространство, в котором может находиться душа. Или она сама является пространством, в котором создаются эти формы? Внутренняя форма сама по себе лишь потенциально является пространством души. Это пространство активно, энергийно, его внутренний избыток стремится наружу, чтобы реализовать себя, и таким образом влияет на внешние формы активности, поведения и деятельности своего носителя как и на внешнюю форму — облик и лик последнего. Прорываясь вовне, внутренняя форма становится внешней, а следовательно, может быть предъявлена, дарована другому человеку. Именно в этом смысле душа не может погибнуть: она переходит к другому. Конечно, при условии, что этот дар будет принят в себя другим, а если последний к тому же обладает благодарной памятью, душа сохраняет авторство дарителя.

Если вспомнить тезис об обратимости внешней и внутренней форм, то можно предположить, что душу человека следует рассматривать как нечто объемлющее внешнюю и внутреннюю формы.

Есть еще одна давняя, красивая, романтическая идея Новалиса. Он нашел место души на границе между внешним и внутренним (понятия внешней и внутренней формы Новалис не использовал). Именно в точках их взаимодействия и взаимопроникновения разворачивается жизнь нашей души. Само собой разумеется, что внешние и внутренние формы различаются одна от другой, неравны друг другу, и это различие создает как бы разность потенциалов. Возможно, душа, находящаяся между ними, ощущает (сознает) неравенство внешней и внутренней формы и тем самым выступает источником идей, чувств, действий, в конце концов, источником и движущей силой развития. Вспомним также о неравновесности, асимметричности избытка

недостатка и избытка возможностей. Сильная душа трансформирует разрушительную (отрицательную) энергию, порождаемую избытком

391

недостатка, в энергию положительную, в энергию созидания и достижений, как сказал Набоков, «в ваятельную волю».

Ранее говорилось о пространстве «между», т. е. о пространстве между людьми, в котором также протекает жизнь нашей души. Есть еще одна граница, о которой говорил Э. Фромм: «Душа

• это переход и поэтому ее нужно рассматривать в двух аспектах. С одной стороны, она дает образ, составленный из обрывков и слепков всех прошлых событий. С другой — набрасывает в том образе контуры будущих событий, поскольку душа сама создает свое будущее» (1992. С. 222). Но она же, согласно Канту, воспринимает внутренние состояния человека, т. е. воспринимает и оценивает настоящее, без чего невозможен и не нужен поиск будущего. Другими словами, бодрствующая душа всегда находится на грани, на пороге преобразования:

О, вещая душа моя!

О, сердце полной тревоги,

О как ты бьешься на пороге Как бы двойного бытия!

Так, ты жилища двух миров,

Твой день — болезненный и страстный,

Твой сон — пророчески неясный,

Как откровение духов.

Федор Тютчев

Состояние души не только мерило времени, но и его создатель. Она похожа на безумную компасную стрелку, о которой писал Мандельштам в «Разговоре о Данте»: «Дрожащая компасная стрелка не только потакает магнитной буре, но и сама ее делает» (1987. С. 114).

Итак, существует, как минимум, три пространства «между» или три границы, на которых располагается душа: между людьми; между внешней и внутренней формами самого человека; между прошлым и будущим. Она выполняет огромную работу, связывая все перечисленные пары по горизонтали, а возможно, и по вертикали. Мы пока не готовы обсуждать, какое из указанных пространств играет наибольшую роль в ее воспитании. Но сама по себе идея пограничъя заслуживает самого пристального внимания. М. М. Бахтин писал о том, что культура не имеет собственной замкнутой в себе территории: она располагается на границах. «Внутренней территории у культурной области нет. Она вся расположена на границах, границы проходят всюду, через каждый момент ее, систематическое единство культуры уходит в атомы культурной жизни, как солнце отражаются в

392

каждой капле ее. Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом ее серьезность и значительность; отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, заносчивым и умирает» (1974. С. 266). Не так ли обстоит дело с душой? Замкнувшись исключительно на себе или в себе, она деградирует.

Пограничье души не противоречит тому, что она может проявить себя, воздействуя на внешнюю и на внутреннюю формы (или находиться, переселяться в них). Г. Г. Шпет писал: «Вообще, не потому ли философам и психологам не удавалось найти «седалище души», что его искали внутри, тогда как вся она, душа, вовне, мягким, воздушным покровом облекает «нас». Но зато и удары, которые наносятся ей, — морщины и шрамы на внешнем нашем лике. Вся душа есть внешность. Человек живет, пока у него есть внешность. И личность есть внешность. Проблема бессмертия была бы разрешена, если бы была решена проблема бессмертного овнешнения» (1989. С. 363—364). Лишь на первый взгляд, это суждение кажется эпатирующим. Оно направлено против крайней расплывчатости понятий внешнего и внутреннего. Шпет возражает против заключения души в некое таинственное внутреннее. Аристотель ведь рассматривал душу не только как причину и начало живого тела, но и как сущность, своего рода форму естественного тела, потенциально одаренного жизнью. Сущность же есть осуществление (энтелехия), следовательно, душа есть и завершение такого тела. В определении души Аристотеля дважды звучит слово осуществление: «[Душа] есть известное осуществление и осмысление того, что

обладает возможностью быть осуществленным» (1937. С. 42). Значит, душа не только виртуальна, потенциальна, но и реальна. Она — «жилица двух миров», а может быть, многих?