§ 36. КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ ИСТОЧНИКЕ УЧЕНИЯ ЖИВОЙ ЭТИКИ

Слово “махатма” переводится с санскрита буквально как “великая душа” и является в индуизме одним из наименований мирового духа. Это слово добавляется в современной Индии в качестве уважительного титула к именам особо почитаемых лиц, выдающихся общественных деятелей.

«В 1879 г. А.П. Синнет, редактор самой влиятельной англоязычной газеты Индии Пионер, познакомился с основательницей Теософского общества Е.П. Блаватской и, будучи поражён её широкими знаниями и необычайными способностями, высказал горячее желание переписываться с кем-нибудь из Махатм, которых Е.П.

Спустя полвека после начала сотрудничества Махатм с Е.П. Блаватской те же Учителя начали работать с Николаем Константиновичем и Еленой Ивановной Рерих. Сначала были одни лишь мысленные контакты. «В письме Рериха Шибаеву от 25 июля 1921 г. сказано: “Вы уже знаете, что Аллал-Минг — это Мастер Мория. Он руководит мною и моей семьёй”» [84, с. 94]. «В конце 1921 г. Николай Константинович пишет В.А. Шибаеву: “В Берлине только что вышла в пользу голодающих в России моя книга “Цветы Мори”... Эта книга издана по указанию Мастера» [84, с. 93]. В книгу «Цветы Мори» вошли стихотворения (белый стих), написанные в различные годы, но самый ранний стих «Заклятие» датирован 1911 годом.

“В Новую Россию Моя первая весть.

Ты, давший Ашрам,

Ты, давшая две жизни, — возвестите.

Строители и воители, укрепите ступени.

Читающий, если не усвоишь, — перечти, переждав.

Суждённое не случайно, и листы упадают во времени.

Но зима — только вестник весны.

Всё открыто, всё доступно,

Я вас замкну щитом — трудитесь.

Я сказал ”» [84, с. 158].

Слово “ашрам” переводится с санскрита как “обитель солнечного сознания”. Это священная обитель, и в таком смысле ашрамами называют монастыри, хижины отшельников и любые поселения и места, где можно учиться священной мудрости. Николай Константинович Рерих по индийским понятиям является основателем и опорой семейного ашрама и в более широком смысле ¦— средоточием светлых эмоций, знаний, культуры, распространяющихся в человеческом обществе. Жена Н.К. Рериха Елена Ивановна (урождённая Шапошникова) дала две жизни — сыновей Юрия и Святослава. На Рерихов возлагается поручение возвестить миру Учение Махатм, которое называется Агни-Йогой, если пользоваться индийской терминологией, или, по-русски, Учением Живой Этики. Содержание этого учения будет кратко характеризовано ниже, а полное его изложение даётся в 14 книгах, воспринятых от Учителя и обработанных для издания в основном Еленой Ивановной. Кроме того, много важных сведений содержится в письмах и дневниках Елены Ивановны Рерих (1879-1955).

Две первые книги Учения Живой Этики объединены общим названием «Листы сада Мории».

«Спросят: как перейти жизнь?

Отвечайте: как по струне бездну —

Красиво, бережно и стремительно.»

Книги Живой Этики написаны не в форме последовательно развёртываемых логических трактатов, а в виде мозаики отрывочных высказываний, что вызывает недоумение и реакцию отторжения у многих, впервые знакомящихся с ними. В самом Учении объяснена необходимость такой формы, и мы ещё вернёмся к этой особенности. Вторая часть книги «Листы сада Мори», опубликованная в 1925 г., имеет подзаголовок «Озарение». В ней высказывания не имеют датировки, а распределены по частям, главам и параграфам. Например, по адресу З.ІІІ.15 (часть 3, глава III, параграф 15) легко найти следующее высказывание: «Преступную спекуляцию надо преследовать неуклонно, ибо Земля больна спекуляцией.

Третья книга Учения живой Этики была дана Рерихам в 1926 г. и без сомнения связана с миссией посещения ими Москвы во время экспедиции 1924-1926 гг., дважды пересекшей Центральную Азию из Индии в Сибирь (через Сикким, Кашмир, Гималаи, Каракорум, Таримскую впадину, Джунгарию к озерам Зайсан и Омску) и из Монголии в Индию (через Цайдам, Тибет и Гималаи). В этой экспедиции участвовали жена Николая Константиновича Елена Ивановна и старший сын Юрий Николаевич. По приезде в Индию Рерихи посетили Сикким, штат в составе Индии в восточных Гималаях, пограничный с Непалом, Бутаном, Китаем. «В Сиккиме состоялась встреча с Учителем и сопровождавшим Его Джул-Кулом. Произошла она в окрестностях Дарджилинга, в храме, с которого сделана фотография» [84, с. 258]. «Рерих пишет и в “Путях Благословения”, и в очерке “Звезда Матери Мира”, датированном 8 мая 1924 года, об Учителях так, как будто с ними встречался: “Люди, встречавшие в жизни Учителей, знают, как просты и как гармоничны и прекрасны Они. Эта же атмосфера красоты должна окутывать всё, что касается Их области”. Несомненно, что это касается и встречи в Дарджилинге с Учителями М. и Д.К. Если встречи с посланниками Белого Братства в Лондоне, Нью-Йорке и Чикаго были неожиданными и кратковременными, то эта встреча была продолжительной и запланированной. При встрече в Дарджилинге были получены инструкции о том, что надлежит сделать в ближайшие годы по плану Владык, в том числе конкретные задания их главной миссии — поездки в Советскую Россию и передачи там “Послания Махатм”. Главная цель экспедиции была именно, — Москва и вообще Советский Союз, с которым надлежало установить связь. С этих пор Рерихи основное внимание уделяли этому» [84, с. 260-261].

Еще до начала экспедиции Н.К. Рерих по пути из Америки в Индию заехал в Берлин. «Явившись в конце декабря 1924 года на приём к Советскому послу Н.Н. Крестинскому, Рерих сказал, что хотя он и возглавляет научную экспедицию под американским флагом, но, тем не менее, просит Советский Союз оказать экспедиции покровительство. Американский флаг — чистая формальность, и все материалы, добытые в экспедиции, он готов предоставить в распоряжение России... Рерих не скрыл от советского посла своих философских воззрений, открыто поведал о Махатмах и о целях предпринимаемой экспедиции. Крестинский внимательно выслушал Рериха, по просьбе последнего запротоколировал услышанное слово в слово и доложил обо всём в Москву, наркому Г.В. Чичерину, который знал Рериха ещё со времени занятий в Петербургском университете. Чичерин выразил готовность во всём помочь экспедиции Рериха... Указ Владыки “на обратном пути посетить Берлин” был выполнен, советские руководители поставлены в известность об экспедиции и её целях, что в дальнейшем сыграло немаловажную роль в её судьбе» [84, с. 281-282].

Необходимо уточнить, что Рерих не эмигрировал из России в общепринятом смысле слова. Летом 1917 г. он вынужден был в связи с резким ухудшением здоровья жить вместе с семьёй в Финляндии, и после признания Советом Народных Комиссаров независимости Финляндии оказался За границей России, подобно И.Е. Репину, жившему в непосредственной близости от Петрограда. «Рерих недоумевал по поводу происходящего. “Мы не знаем настоящего” — записывал он. Сторонник духовной эволюции и культуры, он, враг... капитала и всей связанной с ним буржуазной культуры для “избранных”, не мог принять и того аспекта революции, который оказался для него, как и для большинства русской интеллигенции, неожиданным» [84, с. 159]. В его дневниках «имеется такая запись “И если когда-нибудь немудрые летописатели сказали бы, что большевики хотели бы что-то творить, то знайте — это неправда. Тирания черни, вызванная ими, не имеет ничего общего с высоким понятием социализма, с трогательной мечтою о мировом единстве и братстве.” Мнение Рериха основывалось на слухах, доходивших до него через границу, о массовом терроре и разрушении культурных ценностей. Последнего никак не мог принять и оправдать Рерих» [84, с. 160]. «Однако на первом же этапе, в Лондоне, с Рерихом происходит нечто вроде прозрения. Это тем более удивительно, что окружение меньше всего способствовало возникновению тех просоветских убеждений Рериха, которые мы в нём находим. Среди оголтелого антисоветизма русской эмиграции и консерватизма англичан Рерих вдруг признаёт за большевиками право вершить судьбу России... До конца своих дней Рерих становится всеми своими помыслами и действиями ярым защитником Советского Союза, вызывая этим недоумение одних и тайную вражду к себе других... Главным для него становится призыв Владыки: “помогите строить Мою страну” [90, 2.ІХ.6; 3.1.9], и он знает, что такой страной является Россия на всех этапах её истории» [84, с. 161-162].

Прервав Центрально-Азиатскую экспедицию негласно для мировой общественности, Н.К. Рерих с женой Еленой Ивановной и старшим сыном Юрием Николаевичем приехал через Монголию и Омск в Москву. При оформлении въездных документов Николай Константинович указал, что выполняет миссию посланца Махатм Гималаев. 13 июня 1926 г. он был принят наркомами Чичериным и Луначарским и вручил им послание Махатм, в котором выражено одобрение действий советского руководства: «На Гималаях мы знаем совершаемое Вами. Вы упразднили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверий. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания. Вы уничтожили семью лицемерия. Вы сожгли войско рабов. Вы раздавили пауков наживы. Вы закрыли ворота ночных притонов. Вы избавили землю от предателей денежных. Вы признали, что религия есть учение всеобъемлемо- сти материи. Вы признали ничтожность личной собственности. Вы угадали эволюцию общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились перед красотою. Вы принесли детям всю мощь Космоса. Вы открыли окна дворцов. Вы увидели неотложность построения домов Общего Блага. Мы остановили восстание в Индии, когда оно было преждевременным, также мы признали своевременность Вашего движения и посылаем Вам всю нашу помощь, утверждая единение Азии! Знаем, многие построения совершатся в годах 28 - 31 - 36 - м. Привет Вам, ищущим Общего Блага!» [85, с. 104 -105]. Кроме того Николай Константинович передал наркомам ларец со священной землёй, присланный Махатмами, и их записку: «Посылаем землю на могилу брата нашего Махатмы Ленина». А в книге «Община» [86] сказано: «Появление Ленина примите как знак чуткости Космоса» (2.IV.2). По-видимому, наряду с этими посланиями были предложены наркомам устные разъяснения о Махатмах и их Учении, а также тексты книг «Зов», «Озарение» и только что законченной, но ещё не изданной книги «Община», обращённой в своей первой редакции напрямую к коммунистам.

Краткость послания Махатм и возвышенная торжественность стиля рубленых фраз кажутся на первый взгляд странными для столь необыкновенного события, как обращение неведомых представителей могущественного разума к руководству крупной страны. Однако как раз в таком стиле В.И. Ленин подводил итоги двух революций 1917 года в России: «Мы в несколько дней разрушили одну из самых старых, мощных, варварских и зверских монархий. Мы в несколько месяцев прошли ряд этапов соглашательства с буржуазией, изживания мелкобуржуазных иллюзий, на что другие страны тратили десятилетия. Мы в несколько недель, свергнув буржуазию, победили её открытое сопротивление в гражданской войне. Мы прошли победным триумфальным шествием большевизма из конца в конец громадной страны. Мы подняли к свободе и к самостоятельной жизни самые низшие из угнетенных царизмом и буржуазией слоев трудящихся масс. Мы ввели и упрочили Советскую республику, новый тип государства, неизмеримо более высокий и демократический, чем лучшие из буржуазно-парламентских республик. Мы установили диктатуру пролетариата, поддержанного беднейшим крестьянством, и начали широко задуманную систему социалистических преобразований. Мы пробудили веру в свои силы и зажгли огонь энтузиазма в миллионах и миллионах рабочих всех стран. Мы бросили повсюду клич международной рабочей революции. Мы бросили вызов империалистическим хищникам всех стран» [87].

Что касается предсказаний на будущие годы 28 - 31 - 36 в конце Послания Махатм, то делаются попытки вложить в них некий эзотерический смысл, который явно был бы неуместным в таком документе. Между тем в истории Советской страны эти годы отмечены хорошо известными событиями переломного характера. Год 1928-ой — это начало первой пятилетки, взявшей курс на ускоренную индустриализацию страны, 31-ый год — кульминационный в кампании коллективизации сельского хозяйства (по основным зерновым районам было объединено в колхозах больше 80 % общего числа крестьянских хозяйств), а в 36-ом году была принята Конституция, закрепившая вступление СССР в полосу завершения строительства социализма. Вряд ли у самого советского руководства в 1926 году в преддверии борьбы с троцкизмом была столь определённая уверенность в датировке предстоящих решающих шагов.

Весьма рельефно важность посольской миссии Рерихов в Москву характеризует дополнительный текст (вставки), вписанный Е.И. Рерих в личные экземпляры книги «Знаки Агни Йоги» (четвёртой книги Учения). Такие вставки, сделанные на полях или чистых страницах книг, имеют аналог в дневнике Елены Ивановны. «Учитель должен сказать вам, достигшим границы московских клещей. Столетие каждое Мы предупреждаем человечество. Сегодня, в памятный день Нашего Владыки, Мы можем сказать, что вы совершили наиболее опасное поручение, церед которым моё обращении к Виктории и обращение Сен-Жермена к Людовику совершенно безопасны. Но вы ехали в гнездо безумия и привезли провозвестие, подвергаясь неслыханной опасности. Мы не знаем, кто бы принял подобное поручение. Теперь легко повторять, но первый шаг был труден. Теперь можете духовно отдохнуть. Мы лучше пересадим всю Б[елуху] на Ги[малаи], нежели будем подвергать вас вторично такой опасности» (24.04.27). Цитировано по [88, с. 377]. Было бы слишком дешёвым и поверхностным соблазном эксплуатировать эту запись как свидетельство негативного отношения Учителей Живой Этики к стране, строящей социализм, и к коммунистической идее, поскольку это противоречило бы привезённому Рерихами в Москву посланию и Смыслу книги «Община». Опасность и безумие, беспокоившие Махатм, могут быть связаны с общей напряжённостью обстановки и несовершенством воплощения принципов общины в молодом государстве. Условия обострённой борьбы при ускоренном переходе от полуфеодального общественного строя к социалистическому могли быть изощрённо использованы противниками планов Шамбалы (Общины Махатм) для покушения на свободу и жизнь Рерихов. «Дети мои, вы не замечаете, какая битва идёт вокруг вас, тёмные силы тайно и явно сражаются» [89, 17.11.1921]. Кроме того нельзя было исключить, что даже искренние и самоотверженные сторонники коммунистической идеи, к которым обращались Махатмы, отнесутся к Учению Живой Этики как к идеологии, враждебной позициям классического научного мировоззрения и опирающейся на неё революционной теории марксизма-ленинизма в понимании закономерностей природы и общества. Это и оправдалось, хотя в смягчённой форме, не приведшей к репрессиям. Чичерин резюмировал свои впечатления о Рерихе в двух словах: «полукоммунист - полубуд- дист», очевидно подразумевая, что первое достоинство перечёркивается вторым недостатком. Кремлёвские собеседники Николая Константиновича не придали серьёзного государственного значения его миссии посла неизвестной им Шамбалы и не усмотрели философской глубины в предлагаемом взгляде на мир. По-видимому, мировоззрение было сочтено мистическим и неприемлемым, а реальность Шамбалы и её могущества — неубедительной. К тому же в 1926 году энтузиазм борьбы за социализм нарастал в стране и коммунисты не ощущали потребности углублять притягательность своих идеалов мировоззренческими представлениями, не укладывающимися в рамки почитаемой ими философии. Им в голову не могло прийти, что наступит время, когда в стране победившего социализма люди разочаруются в идеях, внушаемых с детства, и в смятении умов допустят разрушение достижений предшествующих поколений. Руководители СССР и коммунистической партии отождествляли материалистическое мировоззрение (сторонниками которого в углублённом смысле утверждают себя Махатмы) с более узким его аспектом в виде классической картины мира, не ведая того, что последняя уже не выражала к 1926 году передовых позиций в науке. В первой четверти XX века научный фундамент классической физики уже не был таким незыблемым, каким продолжал казаться неспециалистам, и классическая картина мира начала утрачивать роль катализатора научного и общественного развития, превращаясь постепенно в тормоз того и другого.

Как отзвук сожаления о несостоявшемся контакте с руководством Советской страны, находим слова Учителя в тексте книги «Община», изданной Рерихами по возвращении в столицу Монголии Угру (Улан-Батор) в 1927 году: «Мои предложения не приходят в спокойный час. Костёр может быть раздут или потушен. Мы не любим глухое ухо. Истинный коммунист гибок, подвижен, понятлив и смел. Именно Ленин охватил бы пришедшую минуту Азии. Где же его ученики? Жду, жду. Не орешки в сахаре, но молния в буре. Жду, жду, иначе не пройдёте. Говорю решительно... Кому же собрали Мы жатву? Конечно, общине мира. Послушайте, искатели общины, огнём прочистите ухо. Жду, жду, жду! Время близко и благоприятно, если приблизиться без предательства и тупости» [86, 2.V.3]. Если эти слова могли быть оставлены коммунистами без внимания в 1927 году, то в наши дни их актуальность и программная значительность буквально бьют в глаза, как яркая вспышка света. Ведь коммунизм и в самом деле не прошёл, натолкнувшись после 70 триумфальных лет на айсберг предательства и тупости в руководящих кругах и в народной толще. В издании книги [86], подготовленном Международным Центром Рерихов с учётом дневниковых записей Е.И. Рерих, указана (в комментарии 127 на стр. 240) иная редакция одной из фраз приведённой цитаты: «Русские, русские, Я жду. Русские, русские, русские, Я жру — иначе не пройдёте».

По нашим человеческим меркам посольская миссия Рерихов в Москву выглядит как неудавшаяся и бесплодная, поскольку советское руководство не только не проявило серьёзного внимания и интереса к обращению Махатм, но даже скрыло факт этого обращения, информация о котором появилась в печати с задержкой на четыре десятилетия [85]. И встаёт вопрос, как могли высокомудрые и дальновидные Учителя Живой Этики не предвидеть этого, а предвидя, не отказаться от бесполезной затеи, к тому же не безопасной с их точки зрения для посланцев? Однако именно подобные недоумения должны побудить нас заняться с сугубой пристальностью и углублённостью анализом действий Махатм, вместо того чтобы давать им легковесные оценки. Необходимо обратить внимание на характерные особенности посольской миссии Рерихов в Москву и общую историческую обстановку в момент этой акции, равно как в предшествующие ей и последующие десятилетия. Такой анализ позволит нам осознать глубину, напряжённость, серьёзность участия высокого Братства в решении проблем эволюции человечества и увидеть в обращении Махатм к коммунистам, а через них ко всему русскому народу, закладывание духовного магнита, действие которого рассчитано именно на рубежный этап XX - XXI веков, когда решается вопрос о прорыве земной цивилизации через нависшие над ней экологические и социальные угрозы в космическое будущее. Посольство Н.К. Рериха в Москву от имени Махатм осуществлено с соблюдением трёх важнейших принципов общения высшего разума с людьми: 1) не затрагивать карму, 2) избегать навязчивости, 3) начинать в малом начертании. В книгах Живой Этики есть прямые указания на эти принципы.

Карма (на санскрите — деяние, действие, плод действия), одно из центральных понятий индийской философии, дополняющее учение о перевоплощениях. В широком смысле карма — это общая сумма совершенных всяким живым существом поступков и их последствий, которые определяют характер его нового рождения, т.е. дальнейшего существования. В узком смысле кармой называют вообще влияние совершённых действий на характер настоящего и последующего существования. В отличие от понятия судьбы или рока как жёсткой предопределённости, обусловленной неподвластными человеку божественными или космическими силами, для правильного понимания кармы существенно представление о причинноследственных связях, ответственности индивидуума или сообщества за свои действия, возможности улучшить карму правильными действиями.

Внешнее вмешательство в карму рассматривается в Учении Живой Этики как насилие, нарушающее свободу, что в конечном счёте отрицательно скажется на темпах и успехах эволюции человека или общества. «... помните условие водительства не затрагивать кармы» [90, 2,IX,10]. «Можно лишь лично, сознательно и свободно, вмещать из пространства непрерывные ступени. Учение может открыть дверь, но войти можно лишь самому. Не награда, не справедливость, но закон неоспоримости несёт воплощённый дух по восходящей спирали, если он осознал необходимость движения. Учитель ничем не может подвинуть это сознание, ибо каждое внушение нарушало бы личное достижение» [86, 1, XI, 3]. «Мы можем жестом передвигать дела. Но жест Наш не поможет вашей карме» [89,12.04.1922]. «Надо приложить усилия, нужно руками строить новую силу. Помогу, Помогу, но приложите усилия» [89, 8.04.1922]. «Воля человека свободна... Мы Можем предупредить... подать совет и направить, Можем подсказать решение, но подавить чужую волю или её сломить не имеем права, ибо священна она... Казалось бы, одно малое усилие с Нашей стороны, и рушится самое хитросплетенное злодеяние, но, если сам человек не дойдёт в понимании своём до недопустимости совершаемого зла и не проявит хотя бы малейшего усилия в противоположном направлении, Мы не Можем вмешиваться в течение его кармы, чтобы не нарушить свободы воли. Воля подавленная обязательно вызовет взрыв, и будет человеку ещё горше, чем было раньше. Но зато можно свободно прилагать даже к малейшей крупице добра и воли, устремляющейся к добру и созиданию. Мы Готовы помочь, но дайте то, к чему можно было бы приложить Нашу силу» [91, том X, 21.03.1969].

Источник [91] требует особого пояснения. Борис Николаевич Абрамов (1897-1972), будучи в 1917 г. военным моряком, не принял Октябрьскую революцию и эмигрировал из России. Когда Н.К. Рерих во время путешествия по Китаю приехал в 1934 г. в Харбин, то среди многих проявивших интерес к его философским взглядам людей он выбрал небольшую группу учеников, в которую вошёл и Б.Н. Абрамов. После возвращения в Индию Николай Константинович поддерживал переписку с Абрамовым. «Ещё в 40-е годы Борис Николаевич стал мысленно воспринимать сначала отдельные слова, а затем и целые фразы, приходящие к нему из пространства. .. Б.Н. Абрамов в письме к Н.К. Рериху о новом и неожиданном опыте своей жизни спрашивал, как расценить это явление... Ответ пришёл быстро, но не от Николая Константиновича, а от Елены Ивановны, которая обращалась к нему с просьбой прислать образцы полученных записей. После получения их Елена Ивановна написала ему вновь, подтвердив их Высокий Источник, выразила свою радость за него и советовала продолжать работу. Борис Николаевич выполнил этот Совет и до конца своих земных дней продолжал почти ежедневно вести записи поступающей Информации... Б.Н. Абрамов... после ухода Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерих с земного плана воспринимал также их сообщения» [91,томі, с. 5 (предисловие)]. В 1959 г. Б.Н. Абрамов приехал в СССР.

Нам по-человечески нелегко понять щепетильность Учителей Живой Этики в следовании принципу ненасилия ради невмешательства в карму, особенно если это оборачивается (по нашему мнению) попустительством торжеству враждебных и заведомо тёмных сил. Когда нам противостоят некоторые примерно равные нам по силе противники, то мы считаем своим правом и благим долгом подчинить их нашей воле или даже уничтожить ради достижения наших целей. Для того же, чтобы понять причины запрета на физическое насилие в христианстве («но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую» — Мф., 5, 38) и даже на психическое принуждение в Учении Живой Этики, необходимо приблизиться к правильному представлению о целях Космического Разума. Высший Разум не приемлет принудительной вербовки своих сотрудников. Его целью по отношению к людям является выращивание из них самостоятельных, умелых, дальновидных, надежных, стойких творческих участников созидательных процессов во Вселенной. Этого нельзя достигнуть, ущемляя свободу выбора человека в принятии решений и тем освобождая его от ответственности за последствия совершаемых им поступков. Махатмы Гималаев, как ближайшие доступные нашему пониманию представители высших сфер Разума, легко могли бы добиться нашего почитания и послушания, да не это им нужно. «Нам тесно от людского почитания» [90,

4. . «Наш идеал не Учителями быть, но сотрудниками. Но для этого нужно твердое сознание, что обоюдно будет принесено на пользу решительно всё. Когда признаки такого принесения явлены, тогда созидается овладение физическим миром» [90, 2.VII.9]. Принятие сотрудничества с Шамбалой могло уберечь народ и страну от многих бедствий, но с точки зрения глубоких и дальновидных принципов космической этики законно и благотворно лишь хорошо осознанное добровольное и умелое следование высшим указаниям при полной мобилизации собственных целеустремлённых усилий ведомого. Если этого нет, то полезней для эволюции и усвоения ценности истин пройти через опыт ошибок, обусловленных пренебрежением советами мудрости. Именно грандиозность задач, к решению которых должны подниматься люди, могущество суждённых людям возможностей делают недопустимым ограничение свободы воли человека со стороны высшего разума.

Махатмы не только сами не применяют насилия, но советуют не прибегать к насильственным мерам и людям в их взаимоотношениях. «Всякая насильственность осуждена. Насильственное рабство, насильственный брак, насильственный труд возбуждают возмущение и осуждение. Но из всех насилий самое преступное и уродливое зрелище являет насильственная коммуна. Каждое насилие обречено на реакцию, а самое худшее насилие обречено на реакцию самую худшую» [86, З.ІІ.З]. Здесь перечислены примеры насилия с применением физической силы и административной власти. К насилию психического типа относится навязчивое миссионерское зазывание. «Опасайтесь навязывания не только в отношении чужих зазываний, но чтоб и самим не сделаться навязчивыми. Невозможно исчислить вред навязывания, и нельзя без презрения увидеть, как на базаре продаётся Учение с уступкой... сознающее своё значение Учение не будет выставлять себя на базаре. Только исключительное невежество последователей может поставить Учение в позорное положение лжи и пресмыкания... тонка черта между утверждением и навязыванием. Часто легко унизить себя не по цели... Поэтому только качество, но не количество» [92, §129].

В 1936 году Рерихи предприняли в Риге второе издание книги «Община», переработав её применительно к восприятию умеренной публики Запада. Из текста были изъяты все упоминания о Марксе, Энгельсе, Ленине, а слова коммунист, коммунизм были заменены словами общинник, община, новое сознание. Были сделаны некоторые изъятия и добавления и введена новая (сплошная) нумерация параграфов. На титульном листе рижского издания, получившего впоследствии более широкое распространение, чем монгольское, был поставлен год 1926 — год окончания основной работы над книгой перед поездкой Рерихов в СССР, а не год её издания (1936). Так получилось, что более поздняя и терминологически редуцированная редакция книги «Община» помечена более ранним годом, чем первичная, специально адресованная коммунистам. Ссылки на это первое издание принято теперь сопровождать указанием года рядом с заглавием: «Община» 1927, — в отличие от рижского издания (просто «Община»).

Отказ от насилия и навязывания не означает отказа от борьбы за идеалы и цели Учения Живой Этики. Но борьбу следует вести методами убеждения, апеллирующего только к искренне заинтересованному сознанию. Упомянутая выше “тонкая черта между утверждением и навязыванием” должна быть осознана с полной недвусмысленностью, для чего будет полезна аналогия с освоением научных представлений. Глубокие теории науки по существу тоже не нуждаются в вербовке верующих сторонников, хотя полезность расширения круга людей, способных понимать эти теории, очевидна. Поэтому учёные считают своим долгом прокладывать для всех заинтересованных пути восхождения к завоёванным первопроходцами вершинам познания. Таинство посвящения в науку совершается через освоение дифференциального и интегрального исчислений, алгебраической теории пространств, теорий строения атомных ядер, атомов и молекул, математического аппарата синергетики и т. д. Главным результатом такой деятельности становится расширение и углубление сознания, а только на этой основе и формируются убеждения, обладающие наибольшей стойкостью и вместе с тем освобождённые от фанатизма и узости слепой веры, способные восходить к вершинам духовности. Поэтому осуждая навязывание, Учение Живой Этики призывает к использованию психической энергии убеждения для утверждения целей и принципов, способных выдержать самую суровую проверку на истинность с помощью теории и практики. «.. .община мира суждена — значит, элементы, не вместившие понятие общины, должны быть убеждены в её непреложности. Не словами ли убеждать? Но не слова, но мысль убеждает и перерождает сознание. Мысль может быть обострена лишь психической энергией. Развитие этой энергии даёт выход созидателям общины. Если они сами убеждены в непреложности общины, никто не может запретить им послать мощную мысль для убеждения противников» [86, 3,11,3].

В Учении Живой Этики ясно говорится, что просвещающее и освобождающее действие высшего знания может реализоваться благодатно лишь при том условии, что люди сами устремятся к нему как к наиболее желанной ценности, собственными усилиями дойдут до истин космической значимости и на собственном опыте убедятся в их непререкаемости. «... для Земли всё должно совершиться на Земном плане. В этом главная причина бытия Братства здесь. Потому по земле надо дойти до Нас, открыть Нас как руду серебряную, лучшую под корой земли» [90, 2,1,8]. Тому же учил Христос: «...покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф., 4, 17); «Ищите же прежде Царства Божия и правды его, и это всё (земные блага — А.С.) приложится вам» (Мф-, 6, 33); «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам» (Мф., 7, 7).

Внедрение новых течений мысли и деятельности начинается с акций, которые мало заметны для широкой публики и не производят на неё вначале большого впечатления. «Мы начинаем всегда в очень малом начертании — говорят Махатмы. — Это опыт очень многих веков и основной космический принцип. Зерно твёрдое и неделимое даст нарастание элементов» [86, 2.ІХ.7]. О том же свидетельствуют поступки Иисуса Христа и евангельская притча о горчичном зерне. «Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своём, которое хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф., 13, 31-32). Смысл этой притчи применительно к духовной эволюции каждого человека заключается в подчёркивании больших возможностей роста сознания, которое, начав с малого, способно сохраниться за пределами земной жизни и неограниченно развиваться в Царстве Небесном. Так же развиваются на земле все жизнеспособные структуры от растений и животных до общественных организмов. Так утверждалось в истории человечества само христианское учение. Таким путём происходит и развитие всех наук. Начинать в “малом начертании” — привилегия великой творческой потенции и непреложности предвидимого направления эволюции. То, что нам в нетерпеливом людском желании немедленного достижения цели может казаться безуспешной попыткой, то высокоразумные существа совершают как посев твёрдых зёрен, из которых вырастут ожидаемые построения.

Посольская миссия Н.К. Рериха в Москву в 1926 г. осуществлена ненавязчиво как “начало в малом начертании”. Даже будучи почти незаметной для широкой общественности того времени, она теперь оказывает на нас сильное убеждающее воздействие как документированное утверждение реальности Учителей, от имени которых написаны книги Живой Этики, и как провозвестие высокого эволюционного значения дела построения общины. Эта миссия в наши дни эффективно привлекает внимание к Учению, которое обладает в качестве “твёрдого зерна” глубиной и всеохватностью, способной покрыть не только древнюю мудрость великих мировых религий, но и ответить на запросы новейшей науки и общественных движений. «Для одного Мы Махатмы, для другого учёные, для третьего повстанцы, для четвёртого комитет революционеров, но само Учение покрывает все надежды коммунистов» [86, 2.IV.4].

Принципы невмешательства в карму, ненавязчивости и начинания в малом начертании по сути своей несовместимы с пользованием чудесами. И вовсе не потому, что чудеса противостоят реальности. Современники Пушкина и Гоголя были бы поражены как чудесами теми способами передвижения и связи, которые вошли в наш быт в XX и XXI веках. Так разве трудно поверить в то, что существа, превосходящие нас разумностью и могуществом в овладении силами природы, могли бы продемонстрировать нам чудеса и тем убедить в своей реальности? Именно с такими предложениями и обращался А.П. Синнет к Махатме К.Х. (Кут Хуми), как мы узнаём из письма 1 (К.Х. — Синнету, 15 октября 1880 г. [82]). «Уважаемый Брат и Друг, именно потому, что опыт с Лондонской газетой заткнул бы рот скептикам, — он немыслим. (Синнет предлагал всего лишь доставить в Лондон издаваемую в Индии газету «Пионер» в день её выпуска — А.С.) С какой бы точки зрения вы не взглянули — мир всё ещё в своей первой стадии освобождения, если не развития, следовательно, не готов. Совершенно справедливо, мы действуем естественными, а не сверхъестественными средствами и законами. Но так как, с одной стороны, наука не будет в состоянии (в её настоящем положении) объяснить чудеса, даваемые во имя её, а с другой, невежественные массы всё же будут рассматривать феномен в свете чуда, то каждый свидетель случившегося будет выведен из равновесия, и результаты будут прискорбны... Если бы мы согласились на ваше желание, знаете ли вы, какие в действительности последствия возникли бы по следам успеха? Неумолимая тень, которая следует за всеми человеческими нововведениями, уже надвигается. Тем не менее, лишь немногие сознают её приближение и опасность. Что же должны ожидать те, кто предложат миру нововведение, в которое, если и будет уверовано, то, благодаря человеческому невежеству, это конечно будет приписано тёмным силам, в которые верят и которых страшатся две трети человечества? Вы говорите: половина Лондона была бы обращена, если бы вы могли доставить им “Пионера” в день его выпуска. Осмелюсь заявить, что если бы люди поверили в правдивость этого, они убили бы вас до того, как вы обошли бы Гайд Парк; если же_они не поверили бы в правдивость этого, то самое меньшее, что случилось бы, — это потеря вашей репутации и доброго имени за пропаганду таких идей. Успех подобной попытки должен быть рассчитан и основан на знании людей, вас окружающих. Оно полностью зависит от социальных и моральных условий людей, при их касании к этим глубочайшим и наиболее сокровенным вопросам, могущим взволновать человеческий ум, о божественных силах в человеке и возможностях, заключающихся в природе. Многие ли, даже среди ваших лучших друзей, тех, которые окружают вас, более, нежели только поверхностно заинтересованы этими непонятными сокровенными проблемами?.. Мы не сомневаемся, что представители вашей науки открыты убеждениям, тем не менее, факты должны быть сначала доказаны им, должны сделаться их собственностью, должны отвечать, подчиняться их способам исследования, только тогда они сочтут их допустимыми в качестве фактов... Это относится к науке, насколько мы ознакомлены с нею. Что же касается человеческой природы вообще, она такая же сейчас,, какою она была миллионы лет тому назад: предрассудки, основанные на себялюбии,, общее нежелание отказаться от установленного порядка вещей ради нового образа жизни и мыслей — а оккультное изучение требует всего этого и ещё гораздо больше; гордость и упрямое сопротивление Истине, если это ниспровергает их прежние понятия вещей... Каковы же будут следствия самых поражающих феноменов, если предположить, что мы согласились произвести их? Несмотря на успех, опасность росла бы пропорционально этому успеху. Скоро не осталось бы выбора, пришлось бы продолжать всё усиливая или же вступить в бесконечную борьбу с предрассудками и невежеством... Доказательство за доказательством требовались бы и должны были бы быть доставляемы; каждый последующий феномен ожидался бы более чудесным, нежели предыдущий. Ваше ежедневное замечание, что нельзя ожидать, чтобы человек поверил, пока он не сделался очевидцем, но хватило ли бы человеческой жизни, чтобы удовлетворить весь мир скептиков? Могло бы быть лёгким делом увеличение в Симле числа первых уверовавших до сотни и тысячи, но что же до остальных сотен миллионов, которые не смогли быть очевидцами? Невежды, не будучи в состоянии бороться с невидимыми операторами, в один из дней дали бы исход всей своей ярости, обрушившись на видимых работающих агентов... Подобно многим, вы порицаете нас за нашу большую сдержанность, однако мы кое-что знаем о человеческой природе, ибо опыт долгих веков научил нас. И мы знаем, пока наукане научится чему-нибудь, и пока тень догматизма коснеет в сердцах масс, мировые предрассудки должны быть побеждаемы шаг за шагом, а не натиском... Общественная безопасность охраняема лишь тем, что мы держим в тайне страшные оружия, которые иначе могли быть употреблены против общества и которые, как вам уже говорилось, становятся смертельными в руках злодея и себялюбца... Я внимательно прислушивался к беседе, которая происходила в доме мистера Хьюма. Его аргументы совершенны с точки зрения экзотерической мудрости (экзотерический — не представляющий тайны, предназначенный для непосвящённых, в отличие от эзотерического — тайного, скрытого, предназначенного для специалистов и посвящённых —А.С.). Но когда настанет время и ему будет позволено заглянуть в мир эзотеризма с его законами, базирующимися на математически точных расчётах будущего, на неизбежных результатах причин, которые мы всегда вольны создавать и формировать, как хотим, но не способны управлять их следствиями, которые, таким образом, становятся нашими властелинами (выделено мною — А.С.), только тогда и вы и он поймёте, почему непосвящённым наши действия часто кажутся немудрыми, если не просто безрассудными» [82, с. 10-14].

Более кратко о вреде чудес говорится в книге «Озарение». «... отменило Братство явление чудес... нужно оставить чудо как средство убеждения, ибо никогда чудеса не убеждали» [90, 2.ІІ.6]. «Можно сказать, отчего решено отказаться от чудес. Путь чудес самый далёкий от гармонии. Или чудо пропало, тогда оно просто вредно; или оно вздёргивает человека на степень, которую не может держать окружающая атмосфера; или, попадая на глаза завистников, оно порождает зло. Мужественно знать возможность проникнуть полный свет и сознательно закрыть необычные проявления — значит приблизить гармонию. Идти путём расширения сознания — значит приблизиться к истинному действию... Можно иметь силы в распоряжении, но не для демонстрации, но для поступательных действий» [90, 2.VI. 1].

«Оккультная наука не такая, в которой секреты могут быть сообщены сразу посредством письменных или устных наставлений... знание может быть сообщено только постепенно; и некоторые из высочайших тайн, если их сформулировать даже для вашего, хорошо подготовленного уха, прозвучали бы для вас, как безумная тарабарщина... Как могу я выразить идеи, для которых у вас ещё нет языка?» [82, письмо 17, К.Х. — Синнету, 5.08.1881, с. 98, 100]. Общественное сознание, в первую очередь научное, должно насыщаться новыми представлениями о закономерностях природы, задачах и возможностях человека и человечества, без насилия и перескакиваний через необходимые ступени развития. «Нужна насыщенность, но не резкий удар. Созидателям нужно знать, как насыщать атмосферу. Ручательство успеха — в насыщенности атмосферы, которая восстанавливает всё сущее» [86,3.1.26].

Современная наука позволяет привести множество убедительных примеров того, как без постепенной предварительной подготовки невозможно сообщить людям неискажённые представления о добытых истинах. Например, как объяснить даже очень эрудированному в своих областях гуманитарию, что такое изотропная прямая? (См. в конце § 11 книги 1 текст, связанный с формулами (3.47) - (3.55’)). Самая яркая черта изотропных заключается в том, что на них метрическое расстояние между любыми двумя точками равно нулю. Человек, имеющий только наглядно-эмпирическое представление о расстоянии, должен будет сказать, что таких прямых не бывает, и обосновывая их существование, математики попадают в плен к своим формальным искусственным построениям, не имеющим ничего общего с реальностью. В качестве убеждающего аргумента скептик потребует, чтобы ему показали (хотя бы нарисовали на бумаге) отрезок, у которого точки начала и конца не совпадают, а расстояние между этими точками равно нулю. Скептику ничего не прояснит указание на то, что в чувственно воспринимаемом пространстве нет изотропных. Но насыщение общественного сознания сведениями из геометрии, необходимыми для понимания реальности пространства Минковского, можно начать уже сейчас. Для этого достаточно улучшить очень низкокачественное преподавание векторной алгебры в курсе средней школы и дополнить чисто технические навыки работы с линейными операциями над векторами и скалярным произведением векторов понятиями линейных и метрических свойств пространства. Кроме того, можно дать в средней школе добротное ознакомление учеников с комплексными числами и их участием в формировании метрических свойств собственно евклидовой комплексной плоскости. После этого нетрудно будет ввести на первом же курсе любого вуза, в котором преподаётся математика и физика, простое и естественное объяснение специальной теории относительности в терминах модели мира Минковского.

Несравненно трудней задача выражения истин высшей этики на языке общедоступных понятий. Во-первых, в таком выражении высшие правила поведения если и завоёвывают почтительное признание, то лишь в качестве идеалов, невыполнимых в реальной земной жизни и потому отнюдь не обязательных. Во-вторых, сознания недостаточно глубокие и разносторонние способны превратить словесные формулы священных текстов в опору извращений и диких преступлений. Например, в Евангелии записано: «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя... И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя» (Мф., 5, 2730). Отсюда проистекает требование безбрачия для людей, посвящающих свою жизнь устремлению в Царство Божие. В этом же корни изуверского фанатизма скопцов, прибегавших к кастрации ради спасения души. В Евангелии сказано: «Й не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геене» (Мф. 10, 28). Ради “спасения души” фанатичные пастыри староверов склоняли массы людей к самосожжениям, обходя заповедь «не убий». Вера в Бога и загробную жизнь широко используется ловкими политическими манипуляторами для подготовки террористов-смертни- ков в наши дни.

Тексты книг Живой Этики построены так, чтобы не давать пищи догматизму и фанатизму. В первых же строках первой книги («Зов») встречаем предупреждение о возможных неясностях и непонятностях: «Читающий, если не усвоишь — перечти, переждав». И действительно, те, кто при первом ознакомлении не отверг эту книгу как ненужную, а был заинтересован хотя бы крупицами понятного, обнаруживают при повторных прочтениях за некоторыми непонятными прежде фразами скрытые ассоциации, которые раньше не возникали в сознании читающего. Во второй книге («Озарение») сказано: «Могли замечать в Моих Словах как бы непонятности или отдельные слова, неясные на сегодняшний день; помните условие водительства не затрагивать кармы. Чутьё Блага должно подсказать, как расставить придорожные вехи. Лучше стремиться, каждый имеет свой путь» [90, 2.ІХ.10]. Именно вехи на пути исканий! Из мозаичной россыпи суждений в книгах человек должен сам складывать рисунок своего понимания. Это будет развивать в нём находчивость и предохранит от догматизма, ибо обнаруживая изменение, углубление понимания, мы должны будем винить в прежних ошибках только самих себя и не станем преклоняться перед собственным недомыслием. Кроме того, разнообразие зёрен мозаики Живой Этики обеспечивает широту охвата сознаний, различающихся индивидуальными особенностями и уровнями развития, а каждое конкретное сознание удерживает от ошибок односторонности и узости. «Кто спросит: почему учение рассыпано как зёрна? — отвечайте: только из различных нитей можно сложный узор создать. Спросят: почему учение не имеет законченных положений? — Отвечайте: ибо в законченности смерть. Спросят: почему нельзя соединить логически части учения? — отвечайте: ибо безобразно растить одну голову или одну руку» [90, 2.VI.5]. «Я люблю учить явлениям, уявляющим сложность жизни» [89, 17.06.1921]. Разумейте данные вехи и поймите ваш путь. Надо идти своим путём. Идите своим путем» [89, 21.06.1921]. «Каждый сам куёт путь свой» [89, 29.01.1922]. «В случаях недоумения Мы поясним в жизни, но внимайте» [89, 1.03.1921]. «... научитесь понимать написанное. Всё, что можно ускорить без гибели, будет ускорено» [89,

31.12.1921].