Новелла о методологической «классике».

Чтобы выводы ученого были точны, важно использовать соответствующий инструментарий и выдерживать правила замеров раз за разом, что позволяет выявлять «истинное» положение вещей и иметь возможность сравнивать полученные результаты. Вообще-то это очень неплохая тактика, которая до сих пор приносит неоспоримые результаты в социологии малых групп и социологии общественного мнения. Недаром классических принципов познания придерживались такие великие исследователи, как О. Конт, Э. Дюркгейм и в значительной степени К. Маркс.

Классическая парадигма социологического исследования, построенная на идеях независимости объекта и субъекта, приоритетной значимости выявления «природы» объекта (его описывают, регистрируют, анализируют посредством стандартных процедур), широком использовании инструментальных подходов, ценности эксперимента как способа проверки «истинности» достигнутых результатов, и сегодня имеет широкое распространение среди социологов-прикладников и теоретиков неомарксистской школы, которые отличаются от прочих только тем, что в соответствии со своими научными принципами стремятся проверить «на зуб» (на практике) правильность своих «мыслеформ» (исследовательских выводов и логических построений).

Несмотря на традиционные для «классической» стилистики научного мышления самоуверенность и агрессивность, социологи, «отбирающие у общества его тайны», на самом деле следуют за своим необычным объектом, он – ведущий элемент в процессе познания, уникальные «тайны» которого играют центральную роль. А вот субъект (ученый) в рамках этой научной парадигмы последовательно объективируется, становится в один ряд со стандартными процедурами и обычными инструментами, поскольку в классическом отношении субъекта и объекта он величина заменяемая – ведь от перемены «субъектов» только улучшается верификация (независимое подтверждение полученных результатов, разными исследователями, экспериментаторами).

Классический стиль познания в социологии, как и в любой другой науке, до сих пор считается предпочтительным в силу массовости своих представителей (он самый «древний» и авторитетный), их ожиданий и строгости сциентистских принципов (правил), позволяющих отличить «истинную» научность от «ненаучности», а подлинно значимый результат – от приблизительных «гипотез» и «интерпретаций».

Однако строгость и кажущаяся неуязвимость теоретических построений классической науки обратной стороной имеют безапелляционность суждений и догматизацию положений, не раз проверенных «на прочность» в теоретических спорах и на практике.

(Попутно отметим, что в конце II тысячелетия, когда человеческий мир изменился весьма заметным образом, наши представления о природе человека и основах социального устройства недалеко ушли от взглядов, сложившихся в античности, что само по себе свидетельствует о консерватизме научных верований, которые именно из-за их рационализма очень трудно поколебать.)