<<
>>

§ 5. Неравенство и социализация

Мы уже неоднократно затрагивали в этой главе проблему неравенства и социализации — в частности, когда шла речь о первичной социализации как этапе младенческого возраста. В определенной степени эта проблема имеет место и на этапе средней школы, особенно в тех обществах, где реально существуют две раздельные системы — одна для всех, а другая для выходцев из привилегированных сословий, причем вторая обеспечивает несравненные преимущества для продолжения образования в высших учебных заведениях (например т.
н. школы «академического профиля» в США или «grammar schools» в Великобритании).

Образование в современных странах — это очень широкие и высокоразвитые дифференцированные многоуровневые социальные системы (подсистемы общества) непрерывного совершенствования знаний и навыков членов общества, выполняющие важнейшую роль в социализации личности, ее подготовке к получению того или иного социального статуса и выполнению соответствующих ролей, в стабилизации, интеграции и совершенствовании общественных систем. Образование имеет большое значение в определении социального статуса личности, в воспроизводстве и развитии социальной структуры общества, в поддержании социального порядка и стабильности, осуществления социального контроля152.

Образование выступает важнейшим фактором воспроизводства и совершенствования социально-профессиональной структуры общества. Кроме того, оно является важным каналом социальных перемещений и социальной мобильности. Чем более демократическим и открытым является общество, тем в большей степени образование «работает» как эффективный социальный «лифт». Оно позволяет человеку из низших страт в иерархической структуре общества переместиться в высшие страты и, следовательно, достигнуть высокого социального статуса153.

В прежнем СССР эта проблема в явном виде не существовала, однако имелись школы для «одаренных детей», среди которых была довольно велика доля выходцев из семей партийных и государственных чиновников.

В пореформенной же России вопросы неравенства возможностей в получении образования, особенно высшего, обозначились гораздо более отчетливо и выпукло.

В серии исследований, проводившихся новосибирскими социологами под руководством В. Н. Шубкина на протяжении 30-летнего пе- риода154, выяснились глобальные закономерности, характеризующие аккумулированный эффект социального неравенства в системе образования. Если в первый класс школы дети рабочих и крестьян и интеллигенции поступали в той же пропорции, в какой эти категории представлены в социальной структуре общества, то к моменту ее окончания доля детей последней резко увеличивалась, а доля первых двух групп сокращалась. Еще отчетливее обнаруженная тенденция проявлялась на уровне высшего образования: по существу в университетах одни интеллигенты (преподаватели) обучали других (студентов).

Если прежде, в 60-е годы, правительство дополнительными мерами как-то выравнивало пропорции обучающихся в соответствии с параметрами социальной структуры, то к середине 90-х годов на такое выравнивание не осталось уже ни средств, ни желания. Платное обучение — и в вузе, и в школе — резко усилило социальную дифференциацию не только среди взрослых, но и среди детей.

Так, согласно полученным данным, к 1994 году по сравнению с 1962 годом доля старшеклассников из числа детей руководителей возросла в 3,5 раза, а доля детей рабочих и крестьян сократилась в 2,5 раза155. Последние отсеивались из школы не только по неуспеваемости, но и по финансовым причинам. Разбив респондентов на четыре группы (дети рабочих и крестьян, дети специалистов, дети служащих, дети руководителей), В. Н. Шубкин и Д. Л. Константиновский, сравнив ориентации старшеклассников, установили следующее: чем выше статус и уровень образования родителей, тем более привлекательны для юношей и девушек профессии, связанные с квалифицированным умственным трудом. Здесь отчетливо прослеживается тенденция к репродукции статуса родителей.

Интеллигенция, заполняющая три слоя среднего класса, ориентирована только на высшее образование.

Родители, даже очень ограниченные в своих материальных возможностях, вкладывают иногда последние деньги именно в образование детей. Формула «лучшее капиталовложение — это образование наших детей» выступает лейтмотивом всей жизни среднего класса, который сам сформирован из представителей образованной части общества. Дети вырастают в постоянной ориентированности на вузовское образование. У них всегда находятся нужные социализаторы, способные дать правильный совет, для них мобилизуются все семейные доходы, им создается благоприятная духовная среда в период обучения.

Описанные выше тенденции в гораздо меньшей степени характерны для семей рабочих и крестьян, основная часть которых относится к низшему классу — независимо даже от размеров дохода. Дети здесь заметно слабее ориентированы на вузовское обучение. Живого примера высокообразованного специалиста, занятого престижным и творческим трудом, в своем ближайшем окружении они не видят: их родители, родные и знакомые, как правило, представители того же класса.

В советском обществе путь наверх, в принципе, был открыт представителям всех слоев и классов, в нынешней же России сформировалась так называемая надклассовая модель социализации. К высшему образованию в советском обществе, так или иначе, стремились все — дети рабочих, крестьян и интеллигенции. Более того, первые при поступлении даже получали определенное преимущество. Учиться в вузе было мечтой практически всей советской молодежи. В чем-то эта традиция, или модель поведения, сохранилась и в 90-е годы, однако реализовать ее стало крайне непросто. Само высшее образование раздробилось на бесплатное — государственное, куда конкурс вырос, и платное — коммерческое и полукоммерческое, куда конкурса практически не существует, но зато устанавливается непомерно высокая для многих оплата за обучение. В результате перед низшим классом, помимо менее высокой внутренней мотивации на получение высшего образования, возникло сразу еще два внешних фильтра: ?

высокий конкурс на бюджетное (бесплатное) обучение; ?

высокая плата в негосударственных вузах.

Оба социальных барьера сделали почти недоступным высшее образование для низшего класса.

Для преодоления высокого конкурса нужны глубокие знания и основательная подготовка, которые не способна дать рядовая российская средняя школа, где и обучается подавляющая часть детей из низшего класса. Платные вузы становятся недоступными не столько из-за того, что дети не подготовлены к поступлению в них, сколько вследствие того, что к рыночной жизни оказались неподготовленными их родители: они не выбились в «новые русские», не имеют собственного бизнеса, не трудятся в коммерческом секторе.

Вложению всех капиталов в образование детей интеллигенции помогает ориентация родителей на получение высшего образования и сильная мотивация на достижение этой цели. Даже при одинаковых материальных возможностях у рабочих и интеллигенции их дети имеют неодинаковые шансы на поступление в вуз. Часто семьи рабочих и крестьян не умеют эффективно вложить в подготовку детей к вузу свободные средства, даже обладая ими: они не знают хороших репетиров, у них нет знакомых среди преподавателей вузов, они при первой неудаче бросают начатое дело. Но чаще случается другое: семьи из низшего класса оказываются просто не в состоянии накопить нужные средства в силу неправильного, расточительного образа жизни.

В семьях среднего класса профессии часто наследуются. Дети видят на живом примере, как и сколько времени работает отец, из чего состоит его работа, как творчески он растет на ней, как радуется удачам, сколько получает денег и т. п. Таким способом — воочию, наглядно — ребенок приобщается к совершенно конкретной профессии. Сделать свой выбор ему уже проще. Менее болезненно у таких детей протекает и переходный возраст, поскольку к новому стабильному положению, т. е. студенческим годам, они готовятся как бы исподволь.

Труднее детям рабочих. Большинство представителей рабочего класса ориентируют своих детей как раз не на физический труд, которым заняты они сами, а на умственный. И они хотят «затолкать» их в вузы. Однако дать наглядный пример интеллектуальной профессии они не могут.

Дети наблюдают совсем иной труд, а о том, что им предстоит в будущем, знают понаслышке. И посоветовать некому: все окружение — из среды рабочего класса. Поступив в вузы, они учатся хуже детей из среднего класса.

Судя по некоторым данным о социальном происхождении (род занятий и профессия родителей), более половины студентов российских вузов в середине 1990-х годов были выходцами из семей интеллигенции — инженеров, конструкторов, экономистов, финансистов, юристов, правоведов, военных, преподавателей, учителей, научных и творческих работников, врачей, бизнесменов, руководящих работников. В составе студентов увеличивается доля представителей быстро формирующегося слоя предпринимателей, возрастает удельный вес выходцев из состава гуманитарной, научной и инженерно-технической интеллигенции. При сохранении такой тенденции в XXI веке две трети студентов вузов будут рекрутироваться из семей интеллигенции156. Таким образом, современный вуз нацелен в основном на «самовос- производство» класса интеллигенции (если, конечно, ее можно назвать классом).

Итак, вуз, призванный готовить потенциальных работников интеллектуального труда, прежде рекрутировал студентов из всех слоев общества, сегодня это делается преимущественно из интеллигенции. Этот процесс можно было бы назвать деформацией профессионального отбора в вузы. По мнению некоторых специалистов, явный перекос в сторону интеллигенции ведет к взаимной изоляции социальных классов и слоев, порождает у рабочих и служащих чувство социаль ной несправедливости, отсутствия равенства шансов для вертикальной мобильности.

Обнаруженные тенденции, которые можно было бы назвать своеобразной «воронкой» социального неравенства, к примеру, в сфере образования (рис. 13), проявляются во множестве фактов. Так, если в 1963 году из ста выпускников средних школ поступало в вузы 11 выходцев из рабочих и крестьян, то в 1983 году их стало 9, а в 1993 году — 5.

Соответственно доля детей служащих с 1963 по 1993 годы возросла с 10 до 16, специалистов — с 14 до 18, руководителей — с 6 до 20 процентов 157.

Дети руководителей и специалистов сегодня заполнили три четверти (75 %) самых престижных вакансий в вузах — учатся на факультетах экономики и финансов.

Лишь одна десятая этих вакансий занята детьми служащих (13 %), доля детей рабочих и крестьян — еще меньше158. В 90-е годы качественное среднее и высшее образование становится все менее доступным для социальных низов. Плата за обучение в московских коммерческих лицеях и вузах достигает 2-4 тыс. долл. в год, в то время как средняя заработная плата москвича не достигает и 120 долл. Очевидно, что попасть в престижные вузы имеет значительно больше шансов тот, чьи родители могут заплатить за учебу в привилегированной школе, за предварительную довузовскую подготовку, за обучение в вузе. В результате усиления социальной дифференциации дети — выходцы из низов вытесняются в «дешевые» школы, одновременно происходит и ухудшение уровня образования таких подростков. Через школьное и вузовское сито проходят главным об разом дети из высших социальных слоев. О неравном доступе к получению образования на послешкольном и вузовском уровнях для рабочих и крестьян пишут и другие ученые. «В вузах, как правило, обучались сыновья и дочери партийных работников и интеллигенции, эти слои использовали свое влияние для того, чтобы обеспечить место своим детям в элитной общеобразовательной средней школе или университете. Еще один источник неравенства состоял в том, что социалистическая система образования и подготовки кадров, как правило, не принимала в расчет детей, имеющих специфические потребности. Дети-инвалиды, дети, отстающие в развитии или живущие в неблагоприятных социальных условиях, редко получали необходимую им специализированную помощь» 159.

Таким образом, входе эмпирических исследований, проведенных отечественными социологами в последние десятилетия, выяснилось, что социальное неравенство в доступе к среднему и высшему образованию увеличивается не только от одного исторического периода к другому, но и от одной ступени обучения к другой — от начальной к средней школе и от среднего образования к высшему.

Резюме 1.

Термин «социализация» используется для описания процесса, в ходе которого и с помощью которого люди обучаются приспосабливаться к социальным нормам, т. е. процесса, делающего возможным продолжение развития общества и передачу его культуры из поколения в поколение. Социализация объясняет происхождение человеческих обычаев, норм, ценностей и становление самой человеческой личности. Она показывает, каким образом человек из существа биологического превращается в существо социальное, обучаясь и переобучаясь в течение всей своей жизни. 2.

Процесс социализации принято разделять на четыре фазы (этапа), соответствующие жизненным циклам: первичная социализация — этап социализации младенческого возраста; вторичная социализация — этап, совпадающий с получением формального образования; социализация зрелости — этап превращения индивида в самостоятельного экономического агента и создания им собственной семьи; социализация старости — этап постепенного отхода от активной трудовой деятельности. 3.

Согласно еще одному подходу, социализация делится на первичную и вторичную — в зависимости от того, кто выступает в качестве главного ее агента. Первичной социализацией именуется процесс, который протекает в рамках малых — прежде всего первичных — групп (а они, как правило, бывают неформальными). Вторичная же социализация протекает в ходе жизнедеятельности в рамках формальных институтов и организаций (детский сад, школа, вуз, производство). 4.

Под агентами социализации понимают конкретных людей (или группы людей), ответственных за обучение культурным нормам и освоение социальных ролей. Институты социализации — социальные институты и учреждения, влияющие на процесс социализации и направляющие его: школа и вуз, армия и милиция, контора и фабрика и др. Первичные (неформальные) агенты социализации — родители, братья, сестры, бабушки, дедушки, близкие и дальние родственники, приходящие няни, друзья семьи, сверстники, учителя, тренеры, врачи, лидеры молодежных группировок. Термин «первичные» относится в данном контексте ко всем людям, которые составляют непосредственное, или ближайшее, окружение человека. Вторичные (формальные) агенты социализации — это, как правило, представители формальных групп и организаций. 5.

На всех этапах социализации отчетливо проявляется социальное неравенство. На этапе первичной социализации дети находятся в неравных условиях в силу неодинакового материального положения семей и различий в объеме внимания, уделяемого детям со стороны взрослых. Характер и качество получаемого индивидом образования также различается в зависимости от финансовых возможностей и личных способностей. На двух последующих этапах — социализации зрелости и социализации старости — это усугубляется эффектами неравенства, аккумулированными на двух предыдущих этапах.

Контрольные вопросы 1.

Как выглядит соотношение инстинктов и сложного поведения у различных видов живых существ? 2.

Какова трактовка процесса социализации с точки зрения теории социальных ролей? 3.

На какие этапы подразделяется процесс социализации? 4.

Что такое «ресоциализация»?

5. Чем характеризуется первичная социализации? 5.

Каковы явные и латентные функции вторичной социализации? 6.

Каковы главные паттерны социализации зрелого возраста? 7.

Чем характеризуется социализация старости?

9. В чем состоит главное отличие первичных малых групп от вторичных?

10. Что понимается под агентами социализации и ее институтами?

Рекомендуемая литература 1.

Аберкромби Н., Хилл С., Тернер С. Социологический словарь / Пер. с англ. — Казань: Издательство Казанского университета, 1997. 2.

Анурин В. Ф. Некоторые проблемы социологии старости // Пожилые люди — взгляд в XXI век. — Н. Новгород, 2000. 3.

Борисова Л. Н. Динамика интеллектуального развития взрослых // Возрастные особенности умственной деятельности взрослых. — Л., 1974. 4.

Кули Ч. Первичные группы // Американская социологическая мысль. — М., 1994. 5.

Константиновский Д. Л. Молодежь в системе образования: динамика неравенства // Социологический журнал. — 1997, № 3. 6.

Мид Дж. Интернализованные другие и самость // Американская социологическая мысль. — М., 1994. 7.

Парсонс Т. О социальных системах. — М., 2002. — Гл. 6: Обучение социально-ролевым ожиданиям и механизмы социализации мотивации. 8.

Руткевич М. Н. Изменение социальной роли общеобразовательной школы России // Социологические исследования. — 1996. № 11, 12. 9.

Серикова Т. Л. Институт образования и его трансформация в процессе реформирования российского общества // Куда идет Россия? Кризис институциональных систем: Век, десятилетие, год. — М., 1999. 10.

Современная западная социология: Словарь. — М., 1990. 11.

Шереги Ф. Э, Харчева В. Г., Сериков В. В. Социология образования: прикладной аспект. — М., 1997. 12.

Этнография детства. — М., 1983. 13.

Эфроимсон В. П. Загадка гениальности. — М., 1991.

<< | >>
Источник: А. И Кравченко, В. Ф. Анурин.. Социология: Учебник для вузов — СПб.: Питер. — 432 с.: ил. — (Серия «Учебник для вузов»). 2003

Еще по теме § 5. Неравенство и социализация:

  1. Раздел II СОЦИАЛЬНОЕ НЕРАВЕНСТВО
  2. § 1. Бедность и неравенство
  3. Политическое неравенство
  4. НЕРАВЕНСТВО В РАЗЛИЧНЫХ ОБЩЕСТВАХ
  5. Неравенство как источник расслоения
  6. § 2. Тенденции изменения неравенства
  7. РАЗДЕЛ III Об общих причинах неравенства умов
  8. Неравенство как стабилизатор структуры
  9. Борьба за «справедливое неравенство»
  10. Сохранение социального неравенства
  11. Глава 9 НЕРАВЕНСТВО, СТРАТИФИКАЦИЯ И КЛАСС
  12. ВОЗРАСТ И НЕРАВЕНСТВО
  13. СЕКСУАЛЬНЫЕ РОЛИ И НЕРАВЕНСТВО
  14. Глава 2. Политическое неравенство
  15. Глава 1. Да здравствует неравенство народов!
  16. ЭТНИЧЕСКОЕ И РАСОВОЕ НЕРАВЕНСТВО
  17. 5. 4. 2. социализация
  18. ГЛАВА IV О ВТОРОЙ ПРИЧИНЕ НЕРАВЕНСТВА УМОВ