III. КОММУНИКАЦИЯ В АРХИТЕКТУРЕ И ИСТОРИЯ

1. Первичные и вторичные

функции

В дальнейшем нам представляется все более затруд-

нительным говорить о функциях применительно к дено-

тациям utihtas и «символическим» коннотациям во всех

остальных случаях, как будто эти последние не такие же

полновесные функции; поэтому мы будем говорить о пер-

вичной - денотируемой - функции и о комплексе вто-

ричных - коннотируемых - функций.

разумевается (и это вытекает из сказанного выше), что

выражения «первичная» и «вторичная» лишены оценоч-

ного значения, речь идет не о том, какая из функций важ-

нее, но о том, как они соотносятся внутри семиотиче-

ского механизма в том смысле, что вторичные функции

опираются на денотацию первичных (так, коннотация

«фальшивое пение» в связи со словом «петух» возможна

только на основе первичной денотации).

III.1.1.Приведемодинисторическийпример,зафик-

сированный некогда документально, который поможет

нам лучше понять взаимосвязь первичных и вторичных

функций. Историки архитектуры долгое время спорили

8

С другой стороны, символическое значение форм не являлось тайной

и для теоретиков функционализма - см. Л. Салливан (L. Sullivan. Considerazioni

sull'arte degli edifici alti per uffici, in «Casa ella», n 204), y P. Де Фуско (R. De Fusco.

L'idea di architettura. - Milano, 1964) можно найти подобные замечания не только

относительно Салливана, но и Ле Корбюзье (с. 170 и 245). О коннотативном значе-

нии урбанистических образов (здесь в центре рассмотрения оказываются формы,

обеспечивающие связность архитектурной ткани крупных городов) см. Kevin Lynch.

The Image of the City. - Harvard Un Press, 1960, в частности, ...архитектурные формы

должны стать символами городской жизни.

333

ПРИЛОЖЕНИЯ

о коде, лежащем в основе готики, и, в частности, о струк-

турном значении стрельчатого свода и остроконечной

арки. Были выдвинуты три главные гипотезы: 1) стрель-

чатый свод выполняет функцию несущей конструкции,

и на этом архитектурном принципе, благодаря создавае-

мому им чуду равновесия, держится стройное и высокое

здание собора; 2) у стрельчатого свода нет функции несу-

щей конструкции, хотя такое впечатление и складывает-

ся, а функцию несущей конструкции, скорее, выполняют

стены; 3) стрельчатый свод исполнял функцию несущей

конструкции в процессе строительства, служа чем-то вро-

де временного перекрытия, в дальнейшем эту функцию

брали на себя стены и другие элементы конструкции,

а стрельчатый неф теоретически мог быть упразднен 9.

Какое бы объяснение ни оказалось правильным, ни-

кто не подвергал сомнению тот факт, что стрельчатый

свод означает несущую функцию, редуцированную исклю-

чительноксистемесдержекипротивовесов.Полемикака-

сается прежде всего референта этой денотации - есть ли

у свода такая функция? Если нет, все равно очевиден ком-

муникативный смысл стрельчатого нефа, тем более зна-

чимый, что неф, возможно, и задуман как свидетельствую-

щий эту функцию, но не реализующий ее; ведь нельзя же,

например, отрицать, что слово «единорог» является зна-

ком, хотя никаких единорогов не бывает, о чем вполне

мог догадываться тот, кто употреблял это слово.

III.1.2. Однако, споря о функциональном назначе-

нии стрельчатого нефа, все историки и искусствоведы

сходились в том, что код, лежащий в основе готики, име-

ет также «символическое» значение (т.e. знаки сообще-

ния «собор» соозначают также комплексы вторичных

функций). Другими словами, все отлично знали, что

9

Библиографию по теме см. Paul Frankl. The Gothic - Literary Sources and

Interpretations through Eight Centuries.

334

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

стрельчатый свод или ажурные стены с витражами стре-

мятся что-то сообщить. А что именно они сообщают,

каждый раз определялось конкретными коннотативны-

ми лексикодами, базирующимися на культурных конвен-

циях и культурном наследии той или иной социальной

группы или эпохи.

Таково, например, типично романтическое и пред-

романтическое толкование, согласно которому струк-

тура готического собора воссоздает своды кельтских

лесов и, следовательно, дикий, варварский доримский

мир верований друидов.

Но в средние века множество комментаторов

и экзегетов изо всех сил старались, в соответствии

с на редкость тщательно разработанными кодами, сы-

скать смысл каждого отдельного архитектурного эле-

мента - в этой связи стоит напомнить читателю о ката-

логе, составленном столетия спустя Гюисмансом в его

книге «Собор».

III.1.3. И, наконец, мы располагаем документом,

некой попыткой оформления кода среди самых почтен-

ных - это то оправдание собора, которое в XII веке дал

аббат Сюжер в своей книге Liber de administratione sua

gestis 10, где он в стихах и прозе, следуя при этом неоплато-

никам, а также на основе традиционного отождествле-

ния света с причастностью божественной сущности 11,

объясняет, что льющийся из окон в темноту нефа свет

(конструкция стен дает широкий доступ потокам света)

должен олицетворять само истечение божественной

творческой энергии.

10

См. Richard Albert Lecoy de la Marche. Oeuvres Compl?tes de Suger. - Paris, 1796;

Эрвин Панофский. Аббат Сюжер и аббатство Сен-Дени: Богословие в культуре средне-

вековья. - Киев, 1992.

11

См. Umberto Eco. Il pro lema estetico in San Tommaso. - Torino, Edizioni di

«Filosofia», 1956; a также Sviluppo dell'estetica medievale, in AAVV, Momenti e pro lemi

di storia dell'estetica.

335

ПРИЛОЖЕНИЯ

Итак, с достаточной степенью уверенности можно

сказать, что для человека XII века готические витражи

и окна (и в целом все пронизанное световыми потоками

пространство нефа) обозначали «причастность» в том

техническом смысле, который указанный термин при-

обретает в средневековом платонизме, но вся история

толкований готики убедительно показывает, что в тече-

ние веков одно и то же означающее в свете различных

подкодов коннотировало разные вещи.

III.1.4. Напротив, в прошлом веке историки ис-

кусства склонны были считать, что всякий код (худо-

жественный стиль, творческий почерк, «способ фор-

мосозидания» независимо от того, какие коннотации

рождены отдельными его манифестациями) есть про-

явление определенной идеологии, органичной ча-

стью которой он является во времена ее становления

и расцвета. И тогда готический стиль приравнивается

к религиозности - отождествление, опирающееся на ра-

нее сложившиеся коннотативные системы, такие как

«устремленность ввысь = восхождение души к Богу» или

«свет, вливающийся в полутемное пространство нефа =

мистицизм». И эти коннотации укоренились настолько,

что и сегодня требуется усилие, чтобы припомнить, что

соразмерный по своим пропорциям и гармоничный гре-

ческий храм в соответствии с другим лексикодом тоже

мог соозначать восхождение души к Богу и что жерт-

воприношение Авраама на вершине горы тоже способ-

но было вызывать мистические переживания. И это,

разумеется, не отменяет того, что с течением времени

одни коннотативные лексикоды наслаиваются на дру-

гие и что игра светотени в конечном счете более всего

соотносится с мистическими состояниями души.

Известно, что такой мегаполис как Нью-Йорк изо-

билует неоготическими церквями, чей стиль или «язык»

призваны передавать божественное присутствие.

336

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

бопытно, что и в наши дни актуальна конвенция, бла-

годаря которой верующие видят в них тот же самый

смысл, между тем как стискивающие их со всех сторон

небоскребы, из-за которых они выглядят крохотными,

препятствуют восприятию устремленных вверх верти-

калей. Этого примера достаточно, чтобы понять, что

не существует никаких необъяснимых «экспрессивных»

значений, якобы коренящихся в самой природе форм,

но экспрессивоность рождается во взаимодействии

означающих и интерпретационных кодов, в ином слу-

чае готические церкви Нью-Йорка, которые больше

не стремятся ввысь, ничего бы не выражали, тогда как

на самом деле они продолжают передавать религиозный

порыв, потому что «прочитываются» на основе кодов,

позволяющих узреть их вертикали, несмотря на новый

контекст, рожденный засильем небоскребов.