Теория деятельности как обшепсихологическая парадигма

При всем разнообразии методических приемов исследований в рамках леонтьевской школы было выработано единое понимание деятельности как категории (в рамках теории «верхнего» уровня), а также единый подход к соотношению деятельности и сознания в рамках объяснительных принципов теорий среднего уровня.

При всех различиях деятельностных подходов в отечественной науке они традиционно связываются с реализацией в них общей марксистской методологии. Сегодня это подвергается сомнению. Так, в работе

В.              А. Лекторского различие видится именно в философских основах. Соглашаясь с учениками Рубинштейна относительно того, что первый абрис его деятельностного подхода намечен в работе 1922 г. «Принцип творческой самодеятельности», он видит в ней развитие идей марбургского неокантианства. Дело в том, что деятельностный подход не связан только с марксизмом. Фихте в своем представлении о «чистом “Я”» предполагал деятельность объективации, когда создание противостоящего субъекту внешнего предмета позволяет ему конструировать самого субъекта. Саморефлексия Абсолюта в концепции Гегеля осуществлялась только в созидании человеческой культуры, посредством труда и разных видов деятельности. Маркс был наследником великой немецкой классической философии, в которой сформировались разные варианты деятельностного подхода, в том числе и идеалистически направленные.

Далее автор говорит о том, что по существу идея Маркса о деятельности как прежде всего духовной, связанной с созданием предметов культуры, была востребована только в XX столетии, когда была осознана необходимость снятия дихотомии субъективного и объективного миров. И под теориями, подразумевающими деятельностный подход, следует понимать только такие «концепции, для которых была важна проблематика культурного опосредствования, а не те, которые исследовали действия единичного субъекта как бы сами по себе» [Лекторский, 2004, с. 9]. Философию Сартра тоже можно понимать в качестве деятельностного подхода.

Идея Рубинштейна о самоопределении субъекта как порождении его же деяниями — закономерное развитие концепции в духе идей Маркса, т. е. естественное продолжение идей маржбурцев, а не приспособление к господствующей идеологии.

Таким образом, деятельностные подходы разнятся и в философии, и в психологии. Марксизм — это то общее, что учитывалось в развитии двух основных отечественных концепций. И это общее связано с материалистическим подходом к пониманию категории деятельности и возможностью объективного изучения деятельностно опосредствованной психики.

В работах Леонтьева положения марксизма оказались эвристич- ными для развития проблем психологической науки. Сам марксизм впитал в себя многие достижения человечества, и часто ссылками на Маркса, Энгельса, Ленина авторы просто прикрывали апелляцию к идеям Канта, Гегеля и других «идеалистов». Мысль, например, Гегеля, «освещенная» одобрительной пометкой Ленина, могла использоваться без риска обвинения в идеализме. Многие авторы лишь формально ссылались на идеи марксизма-ленинизма, отдавая дань моде или подчиняясь внешним требованиям.

Деятельность является первичной как по отношению к субъекту, так и предмету деятельности (см. предыдущий параграф). Главный канал развития субъекта — интериоризация — перевод форм внешней мате- риально-чувственной деятельности во внутренний план. Эффектор- ные, исполнительные механизмы деятельности, направляемые исходным образом ситуации, испытывают на себе сопротивление внешней реальности в силу неполноты или неадекватности афферентирующе- го образа. Обладая определенной пластичностью, деятельность подчиняется предмету, на который она направлена, модифицируется им, что приводит к исправлению исходного образа за счет обратных связей. Этот циклический процесс является источником не только новых образов, но и новых способностей, интересов, потребностей и других элементов человеческой субъективности. Воздействуя на внешний мир и изменяя его, человек тем самым изменяет себя.

Главной характеристикой деятельности, как она понимается в концепции А. Н. Леонтьева, является ее предметность. Под предметом имеется в виду не просто природный объект, а предмет культуры, в котором зафиксирован определенный общественно выработанный способ действия с ним.

Самостоятельно открыть формы деятельности с предметами человек не может (см. предыдущий параграф). Это делается с помощью других людей, которые демонстрируют образцы деятельности и включают человека в совместную деятельность. Поэтому вторая сторона деятельности — ее социальная, общественно-историческая природа. Переход от совместной (интерпсихической) деятельности к деятельности индивидуальной (интрапсихической) и составляет основную линию интериоризации, в ходе которой формируются психологические новообразования.

Деятельность всегда представляет собой акт, инициируемый субъектом, а не запускаемый внешним воздействием. Поэтому деятельность — не совокупность реакций, а система действий, сцементированных п единое целое побуждающим ее мотивом. Мотив — это то, ради чего осуществляется деятельность, он определяет смысл того, что делает человек.

Важнейшим положением психологической теории деятельности является утверждение об общности строения деятельности внешней, материальной, и деятельности внутренней, психической, осуществляемой в идеальном плане. Это вытекает из уже отмеченного представления о формировании внутренней деятельности из внешней. Теория такого перехода (интериоризации) наиболее полно разработана в учении П. Я. Гальперина об управляемом формировании «умственных действий, понятий и образов». При этом внешнее, материальное действие, прежде чем стать умственным, проходит ряд этапов, на каждом из которых претерпевает существенные изменения и приобретает новые свойства. Принципиально важно, что исходные формы внешнего, материального действия требуют участия других людей (родителей, учителей), которые дают образцы этого действия, побуждают к совместному его использованию и осуществляют контроль за правильным его протеканием. Позже и функция контроля интериоризуется, превращаясь в особую деятельность внимания.

Внутренняя психическая деятельность имеет такой же орудийный, инструментальный характер, как и деятельность внешняя.

Сознание как внутренняя деятельность в определенном смысле противопоставляется сознанию как образу. Всякая деятельность имеет выраженный процессуальный характер и временную организацию (т. е. сукцессивна). Образ представляет собой преимущественно симультанный конструкт, обеспечивающий преемственность, единство и целостность разворачивающейся во времени деятельности. Можно сказать, что сознание-образ и сознание-деятельность суть две формы бытия человеческой психики, два аспекта ее существования, которые, будучи взаимосвязаны, в то же время качественно не сводимы друг к другу. В деятельности осуществляются их взаимопереходы и развитие.

Субъективность образа следует понимать прежде всего как его субъект- ность (принадлежность субъекту), что предполагает указание на его активность и пристрастность. В то же время нельзя утверждать, что образ принадлежит только субъекту.

Тесная связь, взаимопереходы образа и деятельности выдвигают на первое место (в качестве наиболее существенных) амодальные характеристики образа, несущие его предметное содержание на языке тех деятельностей, которые с ним могут быть осуществлены. Образ не субстанционален, он не представляет собой некоторой вещи. Поскольку образ неотделим от деятельности, то нет и какого- либо «склада» образов в нашей долговременной памяти. Не будучи включенным в деятельность, образ не существует как психологическое явление.

Личность есть наиболее полное выражение субъективного полюса деятельности, она порождается деятельностью и системой отношений с другими людьми. Личность — это особое социальное качество индивида, не сводящееся к простой совокупности его прошлого опыта или индивидуальных особенностей. И прошлый опыт, и индивидуальные черты, и генотип человека представляют собой не основу личности, а ее предпосылки, условия становления и развития личности. «Одни и те же особенности человека могут стоять в разном отношении к его личности. В одном случае они выступают как безразличные, н другом — те же особенности существенно входят в ее характеристику» [Леонтьев А. Н., 1975, с. 165]. Может случиться так, что физически сильный ребенок привыкнет решать конфликтные ситуации с помощью силы и будет развивать это свое качество в ущерб другим, например интеллекту или умению понимать чувства других людей. Тогда указанная особенность человека (физическая сила) обязательно войдет в структуру его личности и станет существенной детерминантой того типа отношений, в которые входит данный человек с другими людьми. Но это же качество может остаться фоном, не повлиявшим существенно на ход развития личности. Это же можно сказать о таких качествах, как красота или уродство, особенности темперамента и даже природные качества ума, художественная одаренность и т. п. Не определяют прямо характера личности и внешние условия жизни — богатство или бедность, уровень образования и т. д. Все эти качества могут влиять только косвенно, ограничивая или расширяя поле выбора, в рамках которого человек сам строит свою личность, совершая активную деятельность и входя в определенные отношения с другими людьми.

Деятельностный подход решительно отвергает теорию двух факторов, согласно которой личность есть некоторый усредненный результат влияния биологических особенностей человека (генотип) и социальных, средовых. Оба этих фактора являются вторичными, внешними, и их влияние опосредуется активным выбором субъекта деятельности. В отличие от индивида личность не «предсуществу- ет» по отношению к деятельности, она складывается в ходе самой деятельности, творит самое себя. Источник развития личности лежит в ее внутренних противоречиях, разрешение которых тем или иным способом преобразует саму личность. Развитие личности — это отнюдь не равномерное поступательное движение: в нем есть кризисные периоды и переломные моменты, возможны распад и дегенерация.

Но в чем же заключается единство и целостность личности, если ее описывать на языке деятельности? Что изменяется в ходе ее развития? Ядро личности в теории деятельности — это совокупность действенных отношений человека к миру, т. е. отношений, реализуемых в деятельности. Поскольку, как мы отмечали выше, главной характеристикой деятельности выступает ее мотив, то основой личности является иерархическая структура ее мотивов. Высшим же уровнем интеграции выступает самосознание личности. Идея уровневого подхода к деятельностному пониманию личности в концепции Леонтьева специально рассмотрена Ю. Б. Гиппенрейтер [Гиппенрейтер, 1988]. Мы же сейчас перейдем к другому аспекту концепции и из многообразия леонтьевского наследия подытожим следующий аспект преодоления постулата непосредственности.