Соотношение методологии и психологии. Значение психологического знания для методологии науки

Все, что говорилось выше о методологии науки и ее функциях в частнонаучном исследовании, справедливо и в отношения психологии. Однако любая частная наука имеет свои специфические, только ей свойственные аспекты отношений с наукой о методе, завязывает свои неповторимые узлы методологических проблем.

Другую важнейшую особенность психологического знания, определявшую его методологическое значение, отметил еще Аристотель (384- 322 гг. до н. э.) в первых строчках своего трактата о душе. «Признавая познание делом прекрасным и достойным, но ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо по тому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, было бы правильно по той и другой причине отвести исследованию о душе одно из первых мест. Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы» [Аристотель, 1976, с. 371]. Значение это определяется тем, что психология способна давать знание

о              самом процессе познания и его развитии.

В психологии получены данные, позволяющие обосновать необходимость методологического знания как некоторого предзнания, без которого вообще невозможна познавательная деятельность коллективного или индивидуального субъекта.

За более чем три четверти века, прошедших с момента написания Л. С. Выготским этой работы (опубликована в 1982 г.), острота сформулированных им проблем не сгладилась. «Ни в одной из научных областей результаты конкретного исследования не зависят в такой степени прямо и непосредственно от исходных методологических посылок и используемых методических приемов, как в психологии» [Выготский, 1982а, с. 218].

Итак, первая причина особой заинтересованности психологии в методологических разработках заключается в сложности и многоплановости самого предмета исследования, его качественном своеобразии.

Вторая причина заключается в том, что психология накопила огромное количество эмпирического материала, который просто невозможно охватить без новых методологических подходов. Обе эти причины тесно связаны между собой, как и с десятком других, которые можно было бы перечислить, обосновывая особую потребность психологии в методологических ориентирах.

Необходимо также учесть особую ответственность психолога за публикуемые им результаты и выводы о сущности психического и детерминантах его развития. Выводы, основанные на неправомерном обобщении результатов частных исследований, перенос данных, полученных при изучении животных, на человека, а при изучении больных — на здоровых людей и т. п., приводят к циркуляции в общественном сознании идей, искаженно отражающих природу человека и ведущих к отрицательным социальным, а иногда и политическим последствиям.

Большая ответственность лежит и на психологах, работающих с людьми и участвующих в диагностике и прогнозировании профессиональной пригодности, уровня развития, в постановке клинического диагноза, в проведении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. Работа в этих сферах требует хорошей методологической и методической подготовки.

Следует обратить внимание на широко распространенную и типичную именно для психологии методологическую ошибку, заключающуюся в некритическом заимствовании и использовании подходов и процедур (прежде всего тестов), разработанных применительно к людям совсем другой культуры, иной социально-экономической общности.

В первой главе мы кратко изложили существующие представления

о              методологии, ее задачах, уровнях и функциях. В заключение нужно еще раз предостеречь от рецептурного понимания ее функций. Как научная, так и методологическая работа требуют творчества.

Указанные выше трудности не могут быть преодолены механически, т. е. путем произвольного предпочтения определенной концептуальной схемы и определенного представления о предмете психологии. Здесь необходимо проведение своего рода экспериментально-методологического исследования, или методологического эксперимента, результаты которого помогли бы уточнить и обосновать как саму методологическую схему, так и представление о предмете психологии.

Методологический эксперимент — проверка в ходе конкретного исследования эвристичности и полезности методологического знания того или иного уровня для решения возникшей в науке проблемы (познавательной трудности).

Успешное решение поставленной научной задачи с помощью разрабатываемой методологии позволяет обосновать последующее применение того же методологического знания для решения аналогичных научных проблем.