Психология в поиске новых парадигм Изменение отношения к методу исследования

Разработка косвенных методов изучения — в силу невозможности принятия идеи непосредственной данности психологического знания — тот аспект преодоления кризиса, который формулировался уже

Л.

Конструктивная функция целей научного познания, приводящая к воссозданию изучаемой реальности как моделируемой, а не только интерпретируемой, все более занимает умы методологов, осмысляющих взаимоотношения теоретических и эмпирических миров психологии. Эмпирическая реальность конструируется в исследовании — это отмечается как существенная черта и современных исследовательских методов, и современных психологических практик. Кроме того, психология рефлексирует воссоздаваемую в исследованиях картину мира и с точки зрения собственно методологического знания — как присутствие в психологических реконструкциях признаков классической и неклассической (а также постнеклассической) науки. Принятие идеи взаимодействия субъекта познания и изучаемой реальности (хотя это еще не всегда реальность активной личности) влияет на изменение отношения к схемам экспериментального исследования и обращение к теориям, предполагающим открытость человека миру.

Принятие ценностного параметра в оценке теорий на стадии постнеклассической науки означает не только принцип ценностного отношения к человеку, но и ценностное отношение к знанию и способам его получения.

Однако можно высказать ряд предварительных замечаний.

Отметим рассуждение В. П. Зинченко, высказанное им по поводу конструирования предмета психологии в работе «Теоретический мир психологии». Он указывает, что психика изучается непсихологическими методами, если источниками реконструкций онтологической реальности выступает такой психологический эксперимент, в котором эта реальность оказывается очищенной от любых жизненных обстоятельств, чтобы не нарушать строгости эксперимента. Психологи в таких экспериментах стали создавать «абстрактные и беспредметные миры задолго до художников, поэтов, композиторов, не говоря уже о кино. От таких миров не так прост возврат к мирам реальным, если они еще сохранялись и если мы знаем, что они собой представляют» [Зинченко, 2003, с. 10]. И это особый предмет размышлений — налаживание взаимоотношений между теоретическим миром психологии и миром экспериментальных моделей. Далее он обосновывает такое преодоление постулата непосредственности, как «восприятие, опосредствованное душой», или «шестым» органом чувств. И совершенно неожиданным оказывается его обратный ход к оценке роли экспериментальной психологии в построении опосредствованного знания.

В.              П. Зинченко говорит о том, что она прощупывает пределы строитель ства человеком своего телесного и духовного, когда создает ситуации, которых в жизни практически не бывает. Она приоткрывает человеку его возможности, делая полезное дело, конструируя их, причем все как в первый раз (здесь он ссылается на Мамардашвили, считавшего, что человек все делает как в первый раз).

Конструктивная роль исследовательского метода подытоживается им следующим образом. «В идее опосредствования-посредничества- медиации смыкаются культура, теоретический и экспериментальный миры психологии и подавляющее большинство психологических практик независимо от того, осознают ли это сами практикующие психологи» [Зинченко, 2003, с. 13].

Если предполагать, что психология, которая придет на смену нынешним исследовательским школам, выработает новые пути косвенного анализа психического, то следует заранее задуматься о тех преобразованиях, которым экспериментальный метод подвергнется в этой новой психологии. Изменение метода в соответствии с изменением предмета психологии и целей деятельности психолога — следующая основная перспектива, обсуждение которой еще только начато.

Включение взаимодействия с человеком в ходе его изучения — та реальность, которая уже завоевала себе право на методологическое осмысление (создание «жизненного пространства» как взаимодействия экспериментатора и испытуемого, обсуждение специфики методик двойной стимуляции в культурно-исторической психологии, взаимодействие с клиентом в рамках психопрактик). Граница, однако, проходит по другому разделу — включения этого взаимодействия в рамки анализа происходящего в рамках экспериментального и других методов.

Соответствующие перспективы преобразования экспериментального метода (как основного для научной психологии) в психологии Л. С. Выготский рассматривал как проблему совмещения исследовательской или диагностической процедуры с развивающими. Развитие квазиэкспериментирования — в частности, при обращении психолога к изучению так называемых «молярных» зависимостей, при построении экологически валидных реалий жизнедеятельности человека — выступает одним из путей изменения логики метода в современной психологии [Эксперимент и квазиэксперименты в психологии, 2004].

В то же время в современном познании стоит и проблема преодоления антропоцентризма как мировоззрения, согласно которому «человек есть мера всего». Уже в античности формулировались мысли о нечеловеческой природе человека. Проявление посредством человека объективного духа — наследие немецкой классической философии. Вынесенность вне личности того, что делает человека личностью, — современный поворот в решении вопроса о невозможности объяснения сути человека на уровне только психического. Человек — существо культурное и в этом смысле искусственное (обосновано Л. С. Выготским и М. К. Мамардашвили): его второе рождение связано с овладением общественно-историческим опытом как надындивидуальным. Мир людей в целом (и ситуация «пра-мы» для интерпсихических функций) является источником того, чем должен овладевать человек, чтобы стать человеком.

Если теперь вернуться к проблеме сосуществования разных парадигм в психологии, отвечающих ориентациям в ее построении на идеалы естественно-научного или гуманитарного знания, то в настоящее время они становятся все менее различимыми. Так, для гуманитарного знания не выделено каких-то особых схем мышления, и все называемые различия имеют отношение к сменам классического идеала рациональности на неклассический и постнеклассический, в равной степени характеризующие поиски философии, естественных и гуманитарных наук. И. Пригожин и И. Стенгерс пишут в связи с этим, что растет «согласие, а не разрыв и противопоставление» в методологиях естественно-научного и гуманитарного знания [2000]. Роль психологии в этом направлении сближения парадигм еще недооценена.