Искажения в понимании экспериментальной парадигмы

Несоответствие обычному (академическому) пониманию того, в чем заключается цель и средства экспериментирования, приводит к искажению методологического отношения к сути и возможностям психологического эксперимента относительно обобщений проверяемой и конкурирующих теорий.

Вопрос о том, в какой степени психологический эксперимент сходен по своей структуре с естественно-научным (периода классической или неклассической физики), получал разные ответы. Бихевиоризм, следующий прямо стимульно-реактивной схеме и, казалось бы, максимально повторяющий принципы естественно-научного экспериментирования, на самом деле существенно отклонился от них. Это отклонение связано с отказом от теоретических реконструкций ненаблюдаемых процессов, что всегда предполагалось в логике экспериментального вывода (с его соотнесением теоретической и экспериментальной гипотез как экспликации следствия из закона). Подробнее проблема экспериментального прояснения теоретических оснований объяснения представлена в специальных учебниках как проблема содержательного и формального планирования психологических экспериментов [Корнилова, 2002; Хекхаузен, 1986]. И то, в какой степени оправдано применение экспериментального метода с точки зрения специфики психологического понимания причинного воздействия, вновь и вновь подлежит обсуждению. Но в методологической литературе подчас именно обращения к бихевиористским схемам или психофизиологическому эксперименту рассматриваются как образцы неприемлемости экспериментального метода в психологии.

1 2394

Обсуждая методологические основания физиологии активности Н. Бернштейна в противовес методологии И. Павлова, называемой (в перефразе Маркса) «мозговым фетишизмом», Ф. Василюк отождествил схему выработки условного рефлекса с экспериментированием как методом вообще. Автор высказался кратко об экспериментальном методе таким образом, что его суть — логика теоретико-эмпирической проверки каузальной гипотезы — была подменена.

Роль идеальных объектов при экспериментальной проверке гипотез всегда (и в естественно-научном познании тоже) была иной: они в качестве гипотетических конструктов опосредствовали теоретическое объяснение и эмпирический факт, реализуя прорыв в обобщении, а именно задавая объяснительную часть в эмпирической гипотезе, где присутствуют измеряемые переменные и вид отношения между ними, но никак не объяснение этого отношения с содержательной точки зрения. Кроме того, здесь важно различение естественных, искусственных и лабораторных экспериментов в психологии. Только применительно к последним обсуждается возможность операционализации психологического понятия (конструкта) в методических процедурах, причем с принятием всех условий ограничения в обобщении — оно распространяется при таком типе экспериментирования на модель, а не на реальность, предположительно описываемую моделью. И путь от вывода о действенности (адекватности) модели на основе экспериментальных данных к ее объяснительным возможностям по отношению к психологическим реалиям в жизни здесь гораздо более долог (через сопоставительный анализ с другими теориями).

Если же иметь в виду павловские схемы экспериментирования, то соответствующие споры (приемлемости такого пути для психологии) завершились полвека назад, когда после знаменитой павловской сессии на совещании 1952 г. психологи устами Б. Теплова обосновали неприменимость павловской парадигмы для психологии и экспериментального исследования психологической реальности. В известной работе Теплова «Об объективном методе в психологии» критерием объективности выступило соответствие средств и организации исследования сути проверяемых психологических гипотез. И не случайно, что сопоставлять павловский метод в психологии можно только с бихевиораль- ным, что и делает Василюк: «Скиннер справедливо обвинял Павлова в создании “концептуальной” нервной системы, а сам, как мы видим, создал “концептуальную” среду» [Василюк, 2003, с. 130].

Это справедливое замечание в сторону метода теории условных рефлексов никоим образом не может распространяться на те формы концептуализации, которые экспериментально проверяются как психологические модели. В психологическом эксперименте они соотносят деятельность испытуемого с теми другими видами деятельности, на которые будет распространяться обобщение, а не с идеальными объектами. Идеальные объекты — составляющие теоретического объяснения, а не переменные в экспериментальной модели.