ТВОРЧЕСТВО И ЕГО ЦЕННОСТНЫЙ СМЫСЛ

Все, что вызывает переход из небытия в бытие, -творчество.

Платон

Творчество есть освобождение от рабства.

Н. Бердяев

Творчество как ценность для субъекта выступает сферой наполнения жизни смыслом, реализации свободы, создания собственной реальности, соответствующей внутренним запросам индивида.

Обозначив основные позиции в понимании смысла и значимости творчества для индивидуального бытия личности, перейдем к их более глубокому изучению, применяя метод дополнительности и принципы экзистенциально-феноменологического анализа.

а) своеобразие оценивания творчества в восточном мировоззрении

Творчество принято считать ценностью западного мировоззрения и поведения, в то время как для Востока эта способность во многом трактовалась как излишняя и опасная, и причины этой традиции достаточно ясны. Во-первых, в восточных философских учениях отсутствует как идея Бога Творца мироздания, так и идея самотворчества материи, что лишает процесс творчества абсолютной онтологической значимости. Творчество рассматривается, скорее, как феномен, проявление становящегося, обусловленного бытия, изначально имеющего предельно низкую оценку. В соответствии с буддийскими традициями, творчество есть одна из причин перемен и новых зависимостей, в даосской - создание новых качеств, все дальше уводящих индивида от безначальной сущности пустоты.

Во-вторых, идея гармонии, столь значительная на Востоке, объясняет излишнюю роль творческих процессов, которые способны разорвать существующий в мироздании баланс качеств и субстанций и стать причиной деструктивности. Творчество выступает в этом смысле выражением целенаправленного изменения, которое расценивается как утрата изначального энергетического и духовного баланса, равновесия частей космоса и индивидуального микрокосма.

В-третьих, восточное мышление, являясь синтетическим единством мифологического, религиозного и философского мировосприятия, стремится к утверждению ценности традиции, прямо противостоящей ценности нового, творческого, изменяющего. Рассуждая о ценности традиции, Р. Генон, например, видит в ней саму сущность Востока, источник его духовного приоритета над Западом, который заменяется там стремлением к практицизму, утратой глубинных духовных символов, синкретизмом и тягой к новизне196. С точки зрения мифологического и религиозного миропонимания, отступление от традиционных установлений или сомнение в их святости неизбежно ведет к утрате связей между поколениями, консолидирующими общество не только в пространстве, но во времени.

В-четвертых, отсутствие ценности индивидуальной личности, противостоящей природе и обществу, лишает феномен творчества его главного субъекта, обладающего непрерывной активностью. Наиболее ярко это выражается в буддизме, где отрицается даже сама личность как нечто единое и уникальное. Субъективность с этих позиций выступает формой бытия объективной духовной субстанции, не нуждающейся в конструктивных, созидательных способностях, ибо пребывает в покое. Другие учения восточной традиции, признавая личность как таковую, отрицают ее исключительность по отношению ко всему остальному мирозданию. Отсутствие противоречия в отношениях человека и мира в силу их органического единства делает излишними креативные начала ради утверждения самостоятельного и самодостаточного существования.

В-пятых, своеобразное понимание свободы как исключительно внутреннего феномена, лишает творчество его высшей цели. Для восточных традиций характерно стремление к освобождению от внутренних страстей, привязывающих духовную субстанцию к материальному бытию. Феномен внешней свободы как независимости от власти природы, общества, смерти, выступающий одной из главных целей творческих процессов, в целом не характерен для мировоззрения и практики Востока. Свобода же выступает источником, сферой проявления и целью творческой деятельности. А поскольку творчество есть внешнее выражение субъективного переживания индивидом мира, оно оказывается связанным не только с освобождением души от пороков, но и с возможностью выразить внутренне значимое во внешней реальности. Следование авторитету учителя, наставника исключает возможность творческих интерпретаций в борьбе с собственным несовершенством. Однако духовные устремления существенно отличаются от получаемых результатов, и, несмотря на желание лишь комментировать и интерпретировать, мыслители Востока создавали и создают новые произведения духовной культуры человечества, творчески дополняя классические тексты.

И, наконец, восточный тип восприятия и истолкования мира опирается преимущественно на иррациональные способности к мистической интуиции, созерцанию, «пра-логическому» (Л. Леви-Брюль), целостному постижению сущности бытия, что если и рождает феномены творчества, то делает их качественно отличными от образцов западного критического мышления. В буддизме и дзэн-буддизме целью духовного совершенствования выступает состояние раскрытия сознания, его очищение и просветление. В этих состояниях творчество попросту излишне, так как выражает стремление к чему-либо, в то время как чистое сознание характеризуется, прежде всего, покоем и безмятежностью. Созерцание как феномен чистой пассивности выступает целью познания и существования в традиции Востока, что не только отрицает стремление к активности и творчеству, но и рассматривает их как преграду на собственном пути. Разум, как и тело, рассматриваются здесь как внешние формы, затрудняющие видение духовным Я истиной природы мира, сравниваемые в веданте с ножнами, скрывающими кинжал. Разум как источник творческих способностей не только не включается в состав духовной сущности Я, но и оказывается источником ее заблуждений и иллюзий. Поэтому целью, как в познании так и в поведе-

нии, выступает отказ от активности и анализа, поскольку цель заключена не в самовыражении, а трансцендировании в изначальное, а, следовательно, не нуждающееся в со-творении.