Проблемы метафизики в античной философии и употребление термина «метафизика» в постантичной философии

Вопросы 1.

Проблемы метафизики и возникновение термина «метафизика». 2.

Платон и метафизика. 3.

Аристотель и метафизика. Ограниченность представления о метафизике как об учении о сверхчувственном.

Понятие о метафизике у Гегеля и в марксистской философии. Неправомерность отождествления метафизики и философии. 5.

Об адекватном употреблении терминов «метафизика», «метафизический метод», «диалектика», «диалектический метод» в онтологии. 6.

Бесперспективность понимания метафизики как априорного познания физического бытия.

Рекомендуемая литература 1.

Джовани Реале и Дарио Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. Античность. СПб., 1994. Т. 1. 2.

Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М.: Высшая школа, 1981. 3.

Спор вокруг метафизики // Введение в философию: Учебник. М., 1989. Т. 1. С. 344 - 347. 4.

Антипенко Л.Г. Проблема физической реальности. М.: Наука, 1973. 5.

Троепольский А.Н. Метафизика, философия, теология или сумма оснований духовности. М.: Гуманитарий, 1996. 1.

Проблемы метафизики

и возникновение термина «метафизика»

Прежде всего, следует отметить, что развитие проблем метафизики и употребление в философии термина «метафизика» не всегда было синхронизировано во времени. Так само слово «метафизика» стало употребляться в постаристотелевской философии, хотя проблемы метафизики впервые ставятся и развиваются уже в философии Платона и Аристотеля. При этом необходимо иметь в виду следующие обстоятельства. Как отмечают итальянские исследователи западной философии Джовани Реале и Дарио Антисери, открытие метафизики принадлежит Платону, а не Аристотелю, как это традиционно полагалось у нас в отечественной философии. Согласно этим исследователям, открытие метафизики Платоном есть «открытие реальности сверхчувственного, надфизического пространства, признание которого не просматривается в предшествующей философии физиса (Фалес, Анакси- мен, Гераклит, Эмпедокл, Левкипп, Демокрит и др.), искавшей причины в физических первоначалах» [1, с.

Платон и метафизика

В этом смысле оригинальна постановка Платоном вопроса: «Может ли, наконец, быть причиной того, что физично и механично, нечто нефизическое и немеханическое?» [1, с. 102]. На этот вопрос Платон отвечает так: «Надобно постулировать существование некой последней причины, каковая, чтобы быть подлинной причиной, должна быть чем-то нечувственным, но умопостигаемым» [1, с.102]. К этому нас побуждает, по Платону, масса жизненных примеров. Например, Сократ находится в тюрьме и ждет своего приговора. Почему он в тюрьме? На это можно дать механико-натуралистическое объяснение: Сократ в тюрьме потому, что он имеет тело, из костей и мускулов, нервов, которые сокращаются и расслабляются и тем самым приводят в состояние движения тело. «По этой причине Сократ вошел в карцер, где мы его и обнаружили» [1, с. 103]. Согласно Платону, всякому очевидна неадекватность такого объяснения, ибо ясно лишь, посредством чего тело Сократа оказалось в тюрьме. Истинная причина этого метафизического порядка: Сократу пришла в голову идея принять вердикт судей и подчиниться афинским законам, рассудив, что это было бы благом и обладало бы силой убеждающего аргумента. И лишь вследствие этого его морального выбора были приведены в движение мускулы, ноги и все прочее.

Следовательно, идеи (мысли, рассуждения) Сократа, которые имеют сверхчувственную природу и могут фиксироваться лишь умом (интеллектом), т. е. метафизические сущности, являются подлинной причиной его поступка [1, с. 102].

Как отмечают Джовани Реале и Дарио Антисери, «платоновские идеи (эйдосы) не есть просто понятия (т. е. мысли. - А. Т.), - это скорее некие целостности (сущности. - А. Т.)» [1, с.104]. Здесь мы видим, что Д. Реале и Д. Антисери отождествляют идеи, эйдосы и формы Платона и придают им статус сверхчувственных и, следовательно, метафизических сущностей, отличных от понятий, т. е. мыслей. Но ведь эти мысли тоже сверхчувственны и, следовательно, претендуют на статус метафизических объектов.

Сходным образом обстоит дело с именем «остров как таковой» применительно к метафизическому миру, с той лишь разницей, что выражение «остров как таковой» будет относиться к категории простых единичных имен, ведь «остров как таковой» мыслится как существующий в единственном числе. Очевидно, что через определение этому единичному имени можно приписать смысл «та часть суши (как таковая), которая окружена со всех сторон водой (как таковой)». Видимо, этот смысл, или мысль, и есть идея Платона.

С помощью этой идеи (мысли, смысла) как раз и выделяются в метафизическом мире единичная сверхчувственная сущность - остров как таковой в качестве значения единичного простого имени «остров как таковой». Тем самым становится ясно, что идеи Платона - это смыслы простых единичных имен, существующих в статусе мыслей, в то время как эйдосы есть некоторые сверхчувственные нефизические сущности, существующие в статусе внемыслительных объектов как формы физических островов.

Итак, главному признаку метафизичности - быть в принципе сверхчувственным, т.

Таким образом, становится очевидным, что материя Платона также удовлетворяет главному признаку метафизичности: быть в прин- ципе сверхчувственным и может быть занесена в разряд метафизических сущностей.

Условию сверхчувственности и, следовательно, метафизичности в философии Платона также удовлетворяет его Демиург (Бог-творец), который по образам-эйдосам, или идеальным формам, творит реальные физические вещи.

Как известно, метафизические сущности играют роль начал мироздания как в философии Платона, так и в философии Аристотеля, однако следует отметить, что само слово «метафизика» не употреблялось ни в философии Платона, ни в философии Аристотеля.

Тем не менее современные исследователи считают Платона и Аристотеля родоначальниками метафизики. Так, итальянские исследователи западной философии Джовани Реале и Дарио Антисери прямо приписывают Платону «открытие и обоснование метафизики» [1, с. 102 - 108]. Они также отмечают, что термин «метафизика» (буквально то, что после физики) не аристотелевский, а принадлежит либо перипатетикам, либо Андронику Родосскому, который издал отдельно все философские труды Аристотеля после трудов по физике.