I. КЛАССЫ РЕВОЛЮЦИИ И ИХ ПАРТИЯ 1. Рабочий класс

Весной и летом 1918 г. обстановка в Советской республике круто измениласыЛроизошли важные события: подписание Брестского договора с Германией, начало военной интервенции империалистов Антанты, национализация всей крупной промышленности и одновременно с этим усиление голода и поход рабочих в деревню за хлебом, резкое увеличение классового раскола в крестьянстве.

К лету 1918 г. значительно уменьшилась численность пролетариата. По данным Центрального статистического управления РСФСР, к концу августа в России в крупной промышленности насчитывалось 2 072 тыс. промышленных рабочих229, а в 1917 г. на этой же территории было 2 596 тыс. рабочих230. Сокращение численности пролетариата произошло главным образом потому, что военные заводы, на которых раньше было занято о/ромное количество людей, почти прекратили изготовление военных материалов. Полностью встали или сократили работу из-за отсутствия топлива и сырья многие другие предприятия. Начавшийся весной голод заставил многих рабочих уехать в деревню.

В Петрограде, по данным Комиссариата труда, с 1 января по 1 августа 1918 г. закрылось около половины металлических и химических заводов, а число рабочих сократилось с 331,3 тыс. до 99,4 тыс. человек231. Только в апреле 1918 г. из Петрограда выехало 17 846 рабочих семей232.

В Москве численность пролетариата сократилась значительно меньше, ибо в ней было сравнительно немного военных заводов. И все же к концу лета количество рабочих в Московской губернии уменьшилось по сравнению с 1917 г. на 50 тыс. и составляло около 330 тыс. человек. Во Владимирской губернии в 1917 г. было 205 тыс. рабочих, а к концу августа 1918 г. осталось 112 тыс. Многие пролетарии остались без работы. На 15 мая 1918 г. на биржах труда было зарегистрировано 308 тыс.

Сокращение рабочих на производстве произошло и потому, что часть их ушла в партийный и советский аппарат, в Красную Армию, в продовольственные отряды.

Несмотря на уменьшение численности пролетариата, концентрация его и в годы гражданской войны оставалась большой. На конец августа 1918 г. в 31 губернии европейской части России на предприятиях с числом 200 и более работавших находилось свыше 80% всего состава промышленного пролетариата. На 136 предприятиях-гигантах имелось 477 тыс. человек, в их числе было девять, где на каждом числилось более 10 тыс. рабочих235.

Распределение рабочих на 31 августа 1918 г. (по районам) видно из следующей таблицы, составленной по данным промышленной переписи 1918 г.236 Число всех промышленных предприятий В том числе В том числе Количест Районы действующих бездействующих Число всех промышленных рабочих на действующих предприятиях на бездействующих предприятиях во рабочих

на одно действующее предприятие Северный 1212 725 487 174 000 164 000 10 000 226 Центрально-Промышленный 4470 2795 405 875 000 834 000 41 000 299 Средне-Волжский (с Прикамьем). . . . 2389 1648 741 114 000 105 000 9 000 69 Центрально-Черноземный 981 520 461 67 000 52 000 15 000 128 Юго-Восточный* около 900 около 100 000 Уральский** 779 184 000 236 911 51 000 56 Из таблицы видно, что более 40% всех индустриальных рабочих страны находилось в Центрально-Промышленном районе. Если к нему добавить только одну Петроградскую губернию, в которой оставалось еще более 135 тыс. рабочих, то получится, что в 12 губерниях, расположенных вокруг Москвы, находилась половина всего промышленного пролетариата России. Здесь была самая высокая концентрация пролетариата на фабриках и заводах, составлявшая в среднем на одно предприятие 299 человек (на Урале это число равнялось 236). Не случайно, что из этого района Советская власть в годы гражданской войны черпала свои основные силы.

Что же собой представляли оставшиеся на фабриках и заводах рабочие? Большинство из них были потомственные пролетарии. Ушли с производства прежде всего те рабочие, которые поступили на заводы в годы мировой войны или незадолго до нее. Однако и оставшиеся не были однородной массой.

В. И. Ленин говорил о трех прослойках в рабочем классе. Одна из них — кадровые пролетарии, всю жизнь работающие на производстве. Это был самый передовой, самый сознательный отряд рабочих. Следующий слой — люди, работающие на производстве сравнительно длительное время (10—15 лет), но еще не потерявшие окончательной связи с деревней. Эта группа рабочих в острые периоды классовой борьбы могла оказаться неустойчивой. Наконец, третий слой — это рабочие, в большинстве недавно пришедшие на производство. Многие из них сами или члены их семьи имели хозяйство в деревне. Эти люди с мелкобуржуазной психологией были подвержены большим колебаниям.

По данным профессиональной переписи 1918 г., в 31 губернии европейской части Советской России из 1 142 268 рабочих 672 067 человек, или около 60%, не имели земли ни сами, ни их семьи237. Это были потомственные пролетарии. Остальные 40% сохраняли связь с деревней.

В различных районах, губерниях и городах состав рабочего класса был далеко не однороден. Наибольшее число кадровых рабочих находилось в Петрограде. Здесь из 107 тыс. человек, 80 тыс., или почти 75%, не имели никакой связи с деревней. В Москве 51 % рабочих сами или их семьи имели землю238. В 1917 г. В. И. Ленин писал: «Что Москва более Питера мелкобуржуазна, это общеизвестно. Что у московского пролетариата несравненно больше связей с деревней, деревенских симпатий, близости к деревенским крестьянским настроениям, это факт, много раз подтвержденный и неоспоримый»239.

Сосредоточение многих, а в некоторых случаях и большинства промышленных предприятий, а вместе с ними и рабочих в губернских городах было характерным явлением. Так, из 146 промышленных предприятий, обследованных в Казанской губернии, 90 размещалось в Казани и ее окрестностях.

Говоря о неоднородности рабочего класса, важно учесть особенности развития пролетариата в некоторых районах, в частности в Прикамье (Приуралье) и на Урале, ставших ареной ожесточенных боев в годы гражданской войны. Остановимся прежде всего на ижевских и воткинских рабочих. С давних времен многие из них имели свои дома, огороды, скот, земли для посева, луга для покоса, а некоторые и лесные участки. Работая на заводе, они в то же время вели свои хозяйства. По сельскохозяйственной переписи 1916 г., у ижевских рабочих было 40 543 десятины земли, 1646 рабочих лошадей, 3848 коров, 1126 свиней, 3792 овцы, 695 телят241. Особенно хорошо была обеспечена верхушка рабочего класса. Некоторые из таких рабочих имели в городе свои мастерские. Известно, что на военных заводах заработная плата рабочих была выше, чем на других. В империалистическую войну на Ижевский завод попало много мелких городских и деревенских буржуа, спасавшихся от мобилизации в армию. Конечно, не все ижевские рабочие находились в одинаковом положении. Среди них было немало подлинных про- летариев, которые жили только продажей своей рабочей силы. Эти рабочие и явились опорой Советской власти.

К лету 1918 г. на заводе осталось 30 тыс. человек. Из них около 60% было тесно связано с сельским хозяйством242. Именно эти рабочие и оказались самыми неустойчивыми. На соседнем Боткинском заводе из 7 тыс. имевшихся рабочих также большая часть была подвержена колебаниям.

Значительная часть рабочих Урала находилась в крупных городах: Перми, Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, На- деждинске, Челябинске, Златоусте и т. д. Среди них было много потомственных пролетариев, которые по своему социально-экономическому положению мало чем отличались от промышленных рабочих центра и юга страны.

Вместе с тем на Урале имелись рабочие, в социальном отношении схожие с ижевцами. Но в отличие от последних, сконцентрированных в одном месте, эта часть населения Урала проживала в многочисленных, но сравнительно небольших поселках, раскиданных на огромной территории.

Следует отметить, что до Октябрьской революции далеко не все рабочие поселков горнозаводского Урала имели землю и вели хозяйство. Об этом говорят материалы сельскохозяйственных переписей. В 1916 г. 55% хозяйств горнозаводского Урала не имело посевов243. С 1918 г. положение стало меняться. Весной одни заводы остановились, другие сократили объем работы. А в это время на Урале, как и по всей стране, начался передел земли. Частновладельческие земли передавались трудящимся, отменялись существовавшие ранее ограничения в пользовании заводской землей, лесами, покосами. Этим воспользовались рабочие и многие из тех, которые раньше не имели земли, они получили ее весной и летом 1918 г.

Наличие собственных хозяйств у поселковых рабочих привело к тому, что эта часть пролетариата, лишившись работы на заводах и рудниках, не ушла в деревню, а осталась на старом месте. Вот почему на Урале в целом к лету 1918 г. численность рабочих на предприятиях сократилась меньше, чем в других промышленных центрах России. Сокращение произошло главным образом в боль- ших городах, где рабочие, оставшись без работы, не могли жить.

Были и другие факторы, обусловливавшие неоднородность пролетариата. Известно, что труд отдельных отрядов рабочих в зависимости от производства оплачивался по-разному. Существовала разница и в квалификации работников. Имелась рабочая верхушка («рабочая аристократия»). Буржуазия в свое время подкармливала ее. Все это накладывало отпечаток на поведение разных групп пролетариата.

Материальное положение рабочего класса было также разным. Известно, что в 1918—1920 гг. он питался и одевался значительно хуже, чем до революции. Реальная заработная плата все время снижалась. Если зарплату 1913 г. принять за 100%, то в 1917 г. она составляла 75% ,а в первой половине 1918 г.— всего 25%244.

Хуже всего было с продовольствием. Рабочие Москвы, Петрограда, Иваново-Вознесенска, Твери и многих других промышленных центров голодали.

Особенно тяжело приходилось петроградским рабочим. За первые пять месяцев 1918 г. они получали по карточкам только 6 дней по фунту хлеба, остальное время меньше. 106 дней им выдавали три четверти фунта, 25 дней — полфунта и 10 дней — четверть фунта. В Обуховскую больницу было доставлено 156 жителей города, умирающих от голода. В. И. Ленин 9 мая 1918 г. телеграфировал всем губернским Советам и продовольственным комитетам; «Петроград [в! небывало катастрофическом положении- Хлеба нет. Выдаются населению остатки картофельной муки, сухарей. Красная столица на краю гибели от голода. Контрреволюция поднимает голову, направляя недовольство голодных масс против Советской власти. Наши классовые враги, империалисты всех стран, стремятся сдавить кольцом голодной смерти социалистическую республику»245.

Партия большевиков и Советская власть принимали меры, чтобы спасти рабочих Петрограда и других городов от голода.

С середины мая 1918 г. петроградские рабочие ввели новую систему распределения продовольствия, получившую название «классового пайка». В основе ее лежал принцип: «Кто не работает, тот не ест». Были установлены четыре категории пайка. Первая охватывала рабочих, занятых тяжелым физическим трудом, вторая — всех остальных рабочих и служащих, третья — лиц свободных профессий, четвертая — людей, пользующихся наемным трудом и живущих на капитал. Паек четвертой категории был в восемь раз меньше пайка первой категории. По примеру питерских рабочих классовый паек затем ввели во всех городах страны.

Большие трудности были с жильем. После революции у части рабочих улучшились жилищные условия. Десятки тысяч их переехали из подвалов и лачуг в дома буржуазии. В одной Москве им передали для заселения 258 домов. Но доля таких рабочих в общей численности пролетариата была небольшой.

Таким образом, в 1918 г. в результате тяжелых условий, сложившихся в Советской республике, начался процесс распыления промышленного пролетариата, повлиявший на ход гражданской войны. Уменьшение и так сравнительно небольшого слоя рабочих не могло не вызвать тревогу у партии большевиков. С особой силой вставал вопрос о путях расширения классовой базы диктатуры пролетариата, о привлечении новых союзников.

До сих пор речь шла о промышленном пролетариате. Что касается сельскохозяйственных рабочих, то численность их к лету 1918 г. сократилась во много раз больше, чем городских рабочих, ибо многие из них получили землю и стали вести свое хозяйство.

Союзником пролетариата в период социалистической революции было бедное крестьянство246. О положении его к лету 1918 г. будет сказано в разделе о крестьянстве.