СНОВА В НОРВЕГИЮ

Тогда придите — и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю.

Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; если же отречетесь и будете упорствовать, то меч.

ернувшись в Норвегию, я понял, что встреча с Православной Церковью по-настоящему перевернула ліне душу. Боль ушла, и в душе наступил покой. Я чувствовал себя живым и хотел жить Вернулась радость бытия, я был счастлив, что существую. Отрицательная энергия вышла из моего тела или утратила активность. Я не ощущал ее, моя душа полностью избавилась от негативною влияния.

Вместо того чтобы оставить Христианство, я принял его всей своей душою. Я знал, что по воле Провидения действительно соприкоснулся с истинным христианством. Путешествие в Грецию казалось дивным приключением, сладким сном, еще более сладостным оттого, что я знал — это не сон, а самая настоящая явь Я прикоснулся к Богу. Я чувствовал, что в Греции и Сам Бог прикоснулся ко мне, и прикосновение это было прекрасно. Ничто в мире не сравнится с прикосновением любви Божией. Оно лечит худший недуг, исцеляет смертельные раны, воскрешает омертвевшую душу. Я понял, что Господь по- отечески приглядывает за мной, и уже одно это стало лекарством для моей истомленной души. У меня появилась сила, чтобы идти дальше. Я мучительно тянулся к Нему из глубины сердца. Теперь я ощутил умиротворение, ибо Господь подал мне знак жизни и милости.

Господь, зная мои возможности, давал мне испытания по силам. Если бы не пережитое в Греции, моя жизнь закончилась бы трагически. Не знаю, что именно могло произойти, но уверен, что стоял на краю. У меня не осталось ни надежды, ни силы, я ioz больше не мог выносить страдание. Мне не хотелось жить такой жизнью, я измучился и устал. Я ничего не хотел, кроме Бога.

Господь смилостивился надо мной. Через Грецию Он все обратил мне во благо. Он показал, что жив, любит и сострадает, и сердце мое исполнилось надежды, У меня появились силы, чтобы жить дальше. Я не утратил стремления к Нему, но это стремление, ставшее после Греции еще более сильным, причиняло теперь иную, сладкую боль. Она несла в себе надежду, не опустошала меня, а наполняла энергией. Я по-прежнему стремился к неведомому, но теперь яснее это неведомое представлял и знал путь. Мое стремление к Богу выражалось в тяге к монаху. Монах стал связующим звеном. Когда мне было плохо без Бога, я вспоминал монаха Во мне пробуждалось все более сильное желание увидеть этого человека. Я плохо его знал, мы общались всего три дня, и тем не менее я скучал по нему, как ни по кому прежде. Бу- дута беженцем, я постоянно ощущал разлуку с близкими, отчаянно скучал по родителям, братьям, сестрам и друзьями. Богу ведомо, как много и тяжело я страдал вдали от любимых. Однако ни по кому из них я не тосковал так, как по этому малознакомому монаху. Я сам дивился, как такое возможно: мы едва знакомы, но я тоскую по нему всем сердцем. Почему? Что это? Откуда эта тяга? Не сошел ли я с ума? Что со мной не так?

Тоска по монаху мучила меня, но боль была иная, чем прежде Б ней я видел выход из тьмы к свету, она давала надежду и направление, ведь это была тяга к конкретному человеку, которого я видел своими глазами. Все это представлялось очень странным: обретя радость в жизни, я не мог радоваться, потому что был постоянно занят воспоминаниями о греческом монастыре и монахе Через год я решил отправиться в Египет и разыскать монаха, хотя и не знал, где именно он живет на Синае В то время я успешно учился в университете Я понимал, что в Египте могу сделаться монахом и не вернуться в Норвегию, но был готов на риск. Я должен был найти монаха и понять, что со мной происходит.

В Египет я поехать не смог, так как был беженцем, и мне не дали визу. Обычно Египетское посольство в Норвегии не дает туристическую вшу тем жителям страны, у которых нет норвежского гражданства Мне предстояло целых три года дожидаться гражданства. Я был в отчаянии. Мое сердце разбилось. Кольцо — подарок монаха — стало в моих глазах зримым знаком Божьей любви. Я без него не мог. Оно убеждало меня в любви Божьей и стало для меня самой большой драгоценностью, лучшей частью моего существа. Однажды я заметил, что кольца на пальце нет, и едва не лишился чувств при мысли, что оно потерялось. Когда я отыскал его, душа словно вернулась в тело. Кольцо да- 104 вало силы, наполняло миром и надеждой, уверяло в Божьей любви, Я так им дорожил, что скорее расстался бы с пальцем, чем с кольцом, которое стало для меня осязаемым символом Божьей любви, связующим звеном между мной и Возлюбленным.

На кольце было выгравировано имя святой Екатерины. В библиотеке я прочел про Синайский монастырь св. Екатерины, узнал, что он стоит у подножия горы Синай, на которой Моисей получил десять заповедей. Кроме того, я прочел все что возможно о самой св, Екатерине, Я знал, что подаренное мне кольцо — из этого монастыря. Меня тянуло поехать туда и снова увидеть монаха.

Шло время. Я старался, как и большинство людей, приспособиться к обыденной жизни. Годы исканий, казавшихся бесплодными, утомили меня. Я прекрасно учился в университете, хорошо вписался в норвежское общество. В 1997 году я с головой окунулся в учебу — настолько, что почти перестал думать о Боге и духовных исканиях. Постепенно я искал Его все меньше и меньше. Бог, столько лет остававшийся моим единственным и главным стремлением, отступил на второй или даже на третий план. Я преуспевал, будущее сулило еще больший успех. Мне льстило то признание, которое я получил в Норвегии.

Мои чувства к Богу остыли. Я время от времени почитывал Евангелие. По-прежнему считая, что протестантизм имеет мало общего с Богом, я постепенно убедил себя, что Церковь Божия включает все христианские церкви, вне зависимости от деноминации, смирившись с тем, что все мы — православные, католики, протестанты — равноценные и единомыслен- ные последователи Христа. Я заглушал голос совести, явственно велевшей мне идти в Православную Церковь, и пытался обмануть самого себя. Я ходил на воскресные службы в Норвежскую церковь, считая ее частью Вселенской Церкви. Так все было «просто», потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими (Мф. 7:13).

Я пытался служить двум господам, жить в двух мирах, угождать и Богу и мамоне (Мф. 624). Еще больше мир затянул меня после того, как я получил престижную работу и сделался обычным «нормальным» человеком: говорил о пустяках, не думал о существенном, получал удовольствие от вкусной еды, хорошего вина и комфортабельной жизни, вел научные дискуссии в средствах массовой информации или на встречах с такими же высоколобыми интеллектуалами.

Однако Господь не оставил меня, даже когда я отвернулся от Нею. Глубокое духовное стремление не уходило. Чем сильнее я пытался закрыть на это глаза, тем больше чувствовал себя оставленным и преданным злу. Покой оставил меня, и душа снова пришла юб в смятение Злая энергия, мучившая меня несколько лет назад, вернулась и проявилась вновь, еще сильнее (см. Мф. 12:43-46). Моя греховность стала для меня осязаемой и очевидной, как никогда прежде; Я понял, что греховен и умру. Именно конкретная, личная направленность этого знания приводила меня в трепет. Я согрешил, я умру. Грех, который я совершил и от которого умру, ощутимо проявлялся во мне Я был напуган до смерти. Временами я ощущал себя абсолютно беспомощным перед этой злой силой, не мог ей противостоять и действовал согласно ее воле ...Я плотин, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.

Отступив от меня, Святой Дух показал, как я мерзок и бессилен перед лукавым. Он предал меня в руки врага, чтобы пробудить от гибельного неведения. Господь исправил меня, предоставив дьяволу большую 107 власть надо мной. Я понял, как мелок и бессилен перед врагом, если Господь не защитит меня, и что без Господа не могу творить шчесоже (Ин. 15:5).

Иногда я бродил по Осло для того только, чтобы сбежать от себя, перенести внимание с внутреннего на внешнее. Я чувствовал томительное беспокойство и легче ощущал себя в толпе Однако со временем и это перестало помогать. Помню, как-то летним субботним вечером я шел по центру Осло, как всегда, в смятении и расстройстве, и оказался возле протестантского собора Я зашел внутрь. В соборе были люди — кажется, они тихо разговаривали между собой; органист играл церковную музыку. Я встал перед скульптурным изображением Тайной Вечери в алтаре и так громко закричал, обращаясь к Христу, что все смолкла Люди застыли, перестали разговаривать, музыка оборвалась. Все в изумлении смотрели на меня. В полном отчаянии я видел только Бога и гневался на Нега Мне было все равно, что подумают другие Все мое внимание было направлено на Бога, но Он молчал и не говорил со ліной.

Я отчаянно нуждался в Боге, в Его неотложной помощи. Я должен был найти Его, чтобы остаться в живых, потому что переживал страшный кризис Без Его благодати я бы погиб. Я терял власть над собственной душой. Мне необходимо было разыскать монаха на Синае. В 1997 году я подал прошение о норвежском гражданстве и через несколько месяцев получил его. Теперь можно было собирать вещи и ехать.